40 К Моей борьбе ГитлераГитлер, Моя Борьба: Евреи всегда представляли собою определенный народ с определенными расовыми свойствами и никогда не являлись просто религиозной общиной... Только условия жизни еврейского народа уже с ранних пор побудили его искать такое средство, которое отвлекало бы чрезмерное внимание от сынов этого народа. Какое же другое средство могло показаться евреям более невинным и вместе с тем более целесообразным, кроме того, чтобы спрятаться под маской религиозной общины? /Конец цитаты/ - Это правда, вдруг над общиной /не исключительно над иудейской, разумеется/ является какой-то личностный "Бог", который командует потому, что он Бог, без каких бы то ни было иных аргументов относительно своего права приказывать; а на деле этот Бог - влияние разбросанных по миру сект. Но община может маскироваться также и потому, что сопротивляется попыткам власти залезть в сознание каждому как из адептов общины, так и из внешних по отношению к общине представителей государства. * Между тем, любая религия, как она свойственна арийцам, требует именно известной веры в загробную жизнь. Посмотрите на талмуд. — Разве эта книга для загробной жизни? Нет, эта книга посвящена исключительно вопросу о том, как создать себе на практике жизнь получше в этом лучшем из миров. /Конец цитаты/ Ну надо же, теперь мне придётся читать Талмуд. * а) Как только возникают первые места прочной оседлой жизни, евреи внезапно тут как тут. Сначала евреи появляются в качестве торговцев, считая еще необходимым скрывать свою народность. Черты внешнего расового различия между ними и тем народом, который оказывает им гостеприимство, еще слишком бросаются в глаза. Значение чужих языков у евреев еще слишком мало развито. А с другой стороны, и сам народ, оказывающий им гостеприимство, еще слишком представляет собою замкнутое целое. И вот в результате всего этого еврей вынужден выступать открыто как торговец и как чужой. При ловкости еврея и при неопытности того народа, у которого он ищет гостеприимства, еврею для данного периода даже выгодно выступать открыто, ибо чужаку идут особенно охотно навстречу как гостю. б) Затем евреи начинают постепенно пролезать в хозяйственную жизнь, выступая при этом не в роли производителей, а исключительно в роли посредников. При их тысячелетнем торговом опыте и при беспомощности, а также безграничной честности арийцев евреи сразу завоевывают себе известное превосходство, и через короткое время вся торговля грозит стать монополией евреев. Еврей начинает выступать в роли заимодавца, причем деньги дает только на ростовщических процентах. Проценты вообще изобрел еврей. Опасностей ростовщичества вначале никто не замечает. Наоборот, так как кредит в начале приносит некоторое облегчение, то все его приветствуют. /Конец цитаты/ Мне известно, что у евреев, как и у других народов, есть внутри сообщества расовый шовинизм. Такой шовинизм побуждает каждый народ и каждую общественную формацию завоёвывать себе новые территории - войнами ли, торговлей, политикой. * Торговлю и все вообще денежные дела он начинает рассматривать как свою собственную привилегию, и этой привилегией он пользуется до конца. /Конец цитаты/ Мне почему-то не кажется, что еврей начинает всё это рассматривать как свою собственную привилегию. * Возрастающая еврейская наглость порождает возмущение, а рост его богатства — зависть. /Конец цитаты/ /Это о ростовщиках/ - так вот, не еврейская наглость, а ростовщическая наглость. Среди белых тоже были противоеврейские настроения /что, впрочем, не мешало многим евреям воевать на стороне белых, и не за кусок, а за идеалистическую картину мира/; и белые вполне обоснованно обвиняли евреев в активном участии в Революции. так вот, во время Революции уйма евреев не жрала, не спала, ничего не имела сегодня и не планировала иметь что-либо на всю жизнь, а только дралась, устраивала мирную жизнь, учила. * В годы особенно тяжкой нужды терпению приходит конец, и разоренные евреями народные массы в отчаянии прибегают к мерам самопомощи, чтобы как-нибудь избавиться от этого бича божия. В течение нескольких столетий народные массы на своей спине испытали гнет евреев, и теперь они начинают понимать, что одно его существование равносильно чуме. /Конец цитаты/ Ну вот почему было не развернуть столь же мощную идеологическую кампанию, которая убеждала бы каждого немца в том, что к ростовщикам ходить не надо? Если есть предложение, но нет спроса, предложение исчезает. Это примерно так, как утверждать, что надписи на заборах направлены против читателя. Почему бы читателю не перестать читать тексты, которых вот читать не следует? Это называется "На сарае тоже три буквы написаны, а там дрова лежат". *
© Copyright: Агата Кристи Ак, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
