Сегодня, накануне Преображения, расскажу тебе о том, как сама пришла к вере и какая она у меня.
Воспитанная бабушкой, имеющей наградной значок “50 лет в кпсс”, сколько себя помню, я всегда знала, что Бог есть. Бабушка, 1909-го года рождения, была деревенской, крещёной. Ещё совсем маленькая, я приставала к ней с расспросами, и она, шёпотом и с оглядкой, тоже считала, что Бог — есть…
Но покрестилась я в возрасте 19-ти лет, в Спасо-Преображенском соборе в Ленинграде. По своему желанию. Покрестилась, однако не воцерковилась — церковь и её “ритуалы” (таинства) для меня по-прежнему оставались где-то на другой планете. Иногда забегала, ставила свечи, подолгу всматривалась в иконы и вслушивалась в церковный полумрак…
Уже в Германии меня внезапно пробило, и так я познакомилась с отцом Божидаром. Серб по происхождению, он служил в Кёльне и принадлежал к РПЦЗ. Общение с ним произвело на меня глубокое впечатление. Это был воистину царский священник: строгий и то же время мягкий и добросердечный, он примирил меня с церковью, преподал мне азы духовной науки. Под его началом я стала читать много духовной литературы, служила чтицей и регентом. Что интересно, церковно-славянский язык мне учить не пришлось: я открыла книгу на аналое в храме и сразу начала читать, всё понимая. Это было второе чудо Божье в моей бестолковой жизни… Но его было мало, чтобы я поверила окончательно, и тогда случилась моя поездка в Дивеево.
Выплакавшись в жилетку батюшке Серафиму на лестнице за дверью притвора, где рядом почивали его святые мощи, и походив по Канавке, где по преданию проходила Сама Царица Небесная, я увидела чудо: Она шла передо мной и путь мне указывала. И от Канавки вела меня через всю деревню до разрушенной церкви в честь Своей Казанской иконы (тогда Дивеево ещё было деревней и многое выглядело иначе, чем сегодня). После этого у меня словно ещё пара глаз на лице открылась и ещё одни уши на голове выросли… Мой мир навсегда перевернулся в тот удивительный и благодатный день.
Следующее чудо, четвёртое уже по счёту, случилось со мной в новгородской деревне, где я несколько месяцев спивалась от горя. Видение пришло в тонком сне, когда человек уже не бодрствует, но ещё не спит: снова явилась Пресвятая Богородица. Мне тогда худо было — сердце. Спросила Её: “Я умру?”. Она ответила: “Не мню” и улыбнулась. Больше ничего, но пить после этого я перестала и вот до сих пор не пью, и не хочется никакого алкоголя вообще.
Потом была та волна вдохновения во время Дашиной болезни, принесшая с собой нечто невероятное. Это — пятое чудо.
Шестым — стало “Адамово зрение”, твоё появление и всё, что твоему появлению предшествовало и его сопровождает.
Если я правильно вижу, впереди у меня ещё три чуда, одно из которых связано с тобой, а второе — с Россией.
Третье (и девятое по счёту) относится к обстоятельствам моей физической смерти.
Всего их — девять. Ровно столько, сколько стихотворений ты мне посвятил…
А самое первое произошло в моём детстве, когда неизвестный мужской голос громко скомандовал мне: “Стоп!”, я застыла от неожиданности, и на расстоянии вытянутой руки мимо меня на полной скорости промчалась белая “Волга”... Я огляделась — никого рядом не было, и вокруг не было.
В общем, я — выкормыш РПЦЗ, именующий нашего св. государя великомученником, а не “страстотерпцем”. После объединения МП и РПЦЗ отец Божидар ушёл в "раскол", Леснинский монастырь, что во Франции — тоже. Все, кто веровал, ушли. С сергианской МП остались маловеры, трусы и стяжатели.
Под Суздалем я ходила в наш сельский храм, пела и читала в нём, несмотря на принадлежность храма к МП. Там служит священник-монархист отец Димитрий — он крестил Дашку и не знаю почему, но в его церкви я чувствовала присутствие Божие в отличие от городских храмов. Такое же ощущение было у меня и в Боголюбском монастыре.
В Германии, во второй заезд, я не хожу в церковь. До Кёльна мне слишком далеко, и отец Божидар преставился ко Господу, а катакомбники только там есть. Или надо ехать в Берлин, а это ещё дальше.
Духовная моя жизнь неразрывно связана и с поэзией, и с молитвой. По сути, для меня это одно и то же. Если наступает время для усиленных молитв, Господь ясно даёт это понять — вот как сейчас, например, или когда болела Даша. И это всегда происходит дома или в лесу, подальше от людей.
С постами, как, впрочем, и с молитвами у меня так: если я чувствую, что это нужно, — делаю, если нет — жду, когда станет необходимо, и просто тихо живу постоянным памятованием о Боге. Вне зависимости от церковного календаря и всяких там “правил”.
В моей жизни всё так — на живую нитку. Наверное, в этом моё счастье Небесное, а земное — в тебе.
***
Когда наденет река
осенний туман, как невеста,
когда заснут сторожа
идущего вдаль силуэта,
на кончике языка,
на птичьих излучинах жеста,
найдёт моя Госпожа
последние зёрнышки света.
(Из “Простых вещей”)
UPD 17:17
Ты, наверное, задаёшься вопросом: раз ей было столько явлено, почему же она не возвращалась в Россию и причём здесь я?
“В каждой радости — столько беды” — твоя строка. И моя неотступная мысль.
Одно из правил духовного мира — равновесие. Поэтому “без великих искушений не бывает великих дарований”.
Достаточно вспомнить Христову молитву о чаше в Гефсиманском вертограде…
Святые предупреждали, что в наши, последние времена, в миру будет, как в аду, а в монастыре — как в миру, и что бесов в преисподней не останется — все будут в людях. Говорилось и о повсеместном засилии колдовства, и о бескровном мученичестве детей Божиих, когда пыткой для них станет сама жизнь среди живых мертвецов. И тогда им в качестве подвига вменится удержание того, что они имеют — веры в Бога и сохранение человека в самих себе.
Чудо — как новое стихотворение, оно ведь тоже чудо, только маленькое. После него ощущаешь духовный подъём и радость. Но со временем впечатления тускнеют, мир наваливается всей своей душной дородной тушей, озлобляет тебя, и ты уже думаешь лишь о том, как бы не задохнуться под его тяжестью и смрадом…
А когда от чуда до чуда проходят десятилетия, они — как бездна, куда ты падаешь со всеми потрохами, с трудом вспоминая своё имя.
Чудо не то чтобы забывается, оно, как я уже сказала, тускнеет, и слабеет вера в него. Я — человек: наполовину ангел, наполовину — животное, как и другие люди, в том числе апостолы, пророки и святые Божьи. Приступы отчаяния, уныния и маловерия случаются у всех, в Псалтири и в житиях об этом — через страницу. Без участия противоположной Богу стороны тоже не обходится… Каждое чудо сопровождается чем-то противоположным в жизни его “проводника”. Слава Богу, что не равным по силе самому чуду! “Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь” (Пс.) Батюшка Серафим предупреждал: “Хотящим угодить Богу путь лежит сквозь многие скорби”.
Скорби смиряют нашу животную часть. Стоит только помнить о себе хоть что-нибудь, пускай даже вроде как справедливое и заслуженное, мгновенно возникает опасность впасть в духовную прелесть.
Поэтому я сначала отнекивалась от зарождающегося чувства к тебе, от России и от всего, что связывает меня с ней в будущем — я ещё не знаю цену, но знаю, что она непременно с меня возьмётся. Возможно, частично уже взялась потерей троих детей, не уверена.
Почему наши с тобой судьбы переплетены, могу лишь догадываться. Суженых избирает и ведёт друг к другу Господь — Ему виднее. Одно мне ясно: без любви и радости мой человек умирает: и духовно, и физически. Тебе нужна я, чтобы ты ожил и сберёг свою вечную душу, а мне не выдержать нового испытания на прочность без тебя и без твоей любви. Этому несчастному миру нужна твоя поэзия, и, как мне кажется, у тебя есть своё предназначение в том, чтобы “Адамово зрение” вышло из подполья и зазвучало во весь голос.
(Бургу тоже отведена во всём этом роль, но об этом лучше не здесь.
Пустыня, где ты живёшь, - и она неслучайно тобою выбрана. Ты пока не воспринимаешь картину в целом, но позже она откроется твоему зрению.)
И даже тогда, когда видишь будущее, оно является в виде сна наяву, одномоментным закольцованным образом. Т.е. видно сразу и начало его, и конец. Ты начинаешь сомневаться: а вдруг это всё лажа какая-то?.. В каждом из нас в этот момент просыпается апостол Фома, которому потребовалось вложить персты в дыры в ладонях Христовых. И он же молился: “Верую, Господи, помози моему неверию!”. Вот и я так же… И я не сержусь на тебя за твоё недоверие — ну, может, иногда и не всерьёз.) Понимаю, как невероятно тяжело поверить и принять. Но раз Он тебя привёл ко мне, значит, тебе по силам и поверить, и принять свою вторую судьбу, и между глиной и Небом выбрать Небо.
И сейчас, пока не наступило, пока одно или пару десятилетий подготавливается где-то Там время, ради которого мне необходимо “говорить с Луной на пустыре”, что означает ночные молитвенные бдения (я такого никогда ещё не делала, потому что это серьёзный, опасный, настоящий духовный подвиг), я хочу любить тебя всем своим сердцем и быть только с тобой. Так быть, чтобы и смерть не разлучила нас.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
