Выходишь из глубокого космоса… Это хорошо, хотя и неприятно поначалу.
Смотри, через пару недель уже подтапливать по ночам пора. А может, и сейчас не помешает — дожди льют, сыро… Дымком берёзовым небо надставить, а ольховым — сажу из трубы выгнать.
Скоро воздух снова станет прозрачным, а потом — морозным, ломким: идёшь сквозь него, а он похрустывает, переливается на свету и звенит, как огромный живой колокольчик…
Ничего не говорю об осени — у Бога своеобразное чувство юмора, давно подметила.) Осень наступит, и это само по себе радость.
Синиц начнёшь подкармливать, снегири каждое дерево сделают яблоней…
Иней на камышах и рогозе серёжки развесит и бусы свои паутинные — смотри, не задень… Лёд тонкий, нежный… Затянет летние раны, а там, глядишь, и снег нос высунет, чтобы принюхаться: пора или обождать ещё?..
Лестница небесная, раздвижная, ещё на жизнь вытянется, небо далеко-далеко на себе поднимет. И тогда снег со ступенек восходящие светлые души станут ножками сметать — много снега, ангелы замучаются его ловить, чтобы шибко не разбаловался. Выйдешь вечером в сочельник, звёзды тебя обнимут, а ночью заснежит — тихо так, спокойно, большими хлопьями на безветрии. Богородица заглянет у огня погреться и — дальше с Младенцем по снегу, босиком, по России всея земли…
Держись там. Змеи с Медового Спаса (14 августа) в стаи собираются и в большие клубки свиваются — к зимовью готовятся, и не видно их до весны, и не слышно. Люди, конечно, хуже змей, но всё же… Зато у нас впереди ещё два Спаса: яблочный и ореховый.
Дай Бог, чтобы стало тебе полегче, посветлее, и чтобы мальчик твой внутренний набирал силу.
Обнимаю тебя, не отпускаю.
P.S. Вспомнила загадочные стихи из 2020 года, с 247 страницы первой книжки моей. И не говори, что они не о тебе...
***
Зреет август в скорлупе ореха,
Обернётся Спасом-на-Горе.
Яблочное море не объехать,
Потому что нет таких морей.
А закат медов, и сладок ранней
Осени прозрачный перезвон —
Где-то в нём ореховый изгнанник
От родных печалью отделён.
Взял в дорогу две судьбы, три Спаса.
Умер бы — да как тут умереть?
По ночам пугливая неясыть
Говорит с луной на пустыре.
Слушает он, слушает и плачет
Круглобокой яблочной слезой,
Словно прежний несмышлёный мальчик
Укололся речью золотой.
Три креста на нём и три холстины.
И в колодце чистая вода,
Если он с неясытью пустынной
На заре посмотрится туда.
Из глубин окна ему помашет
Матушка узорным рукавом.
И судьба несёт вторую чашу,
Потому что — нет ни у кого.
UPD 17:00
Видимо, настал черёд разговора о клонах…
У меня они есть на стихире. С Вирелью и архивом на моё настоящее ФИО у меня семь страниц здесь, включая одну на девичью фамилию, одну тоже на настоящее имя, но без отчества, и одну на мой мужской псевдоним (был очень интересный и обогативший меня опыт).
Страница, где я сейчас живу, для меня особенная и стоит отдельно от всего — она совершенно новая и открыта ради тебя.
Одного клона ты каким-то Макаром вычислил — Аннабет Ройсс. Это ведь ты заходил на неё, когда я попыталась удрать зимой или весной - не вспомню точно?) Тогда я была очень сильно взволнована твоим присутствием, в которое ещё не конца верила, но всё равно чувствовала себя несвободно и неловко со своим детским лепетом перед поэтом, чьё имя боюсь произносить вслух и от строк которого у меня дыхание перехватывает. Когда ты нашёл меня, пришлось взять себя в руки и вернуться. Было стыдно за свою трусость…
Такое множество страниц и клонов вызвано моими, как бы помягче сказать, нездоровыми личными отношениями в период 2015-2020 гг. Мне приходилось бегать по всей стихирской махине и скрываться, чтобы спокойно выставлять стихи. Человек, преследовавший меня, был поэтом среднего уровня, "падальщиком классики" - как таких называет Кальпиди, но при том он также являлся закоренелым графоманом с нарциссическим расстройством личности и склонностями к садизму. Я говорю “был”, потому что графомания и прочее — в итоге перекрыли ему живую воду поэзии.
Стихи у него рождались редко, могло быть несколько произведений в год. И в паузах он требовал, чтобы я молчала, иначе было худо. А я не могла, поэзия разрывала меня изнутри.
Поскольку врать я не умею, так или иначе он узнавал о моей очередной нычке, следовала беспощадная расправа, после чего я соскребала себя с “асфальта”, и всё начиналось заново…
В настоящее время все клоновые и прочие мои страницы здесь — закрыты и наглухо заколочены. На других сайтах — либо удалены, либо заброшены.
Твой разум пытается сопротивляться, я понимаю. Но это правда: данная страница является моим единственным живым аккаунтом в сети. И так будет, пока — два варианта:
1. Мы не встретимся в “реале” и нам больше не потребуется шифроваться от всего мира под самым его носом;
2. Ты не потеряешь интерес к происходящему (прости мне эту жуткую казёнщину, но мне плохо от одной мысли о подобном исходе).
Не могу думать о том, что случится при втором варианте. Мне даже не хочется представлять, потому что это событие настолько чудовищное и фатальное… в общем, я касаться этого не желаю даже мысленно.
И на этом о клонах — всё, поскольку больше рассказывать нечего.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
