/15:01/ А с «Женской самообороной», оказывается, вышли непонятки. Оказывается (как ночью дошло), ВРОДЕ КАК, я сама об этом писала (в эссе
«Из личной жизни председателя КГБ. Шутка», что героиню, после временнОго скачка, в её новом 10-12-летнем возрасте, по её желанию, андроповские КГБ-шники (в основном двое тех, кому её информация спасла жизнь) «научили стрелять и драться», «подогнали хороших инструкторов», — сама пишу, а когда мне подкидывают книжку «Женская самооборона» — сама же бешусь… Ну, да. Дело в том, что здесь у всех больные мысли — в одну степь, и мне даже в голову не приходило, что понять это могут так.
У меня-то там речь совершенно не идёт ни о какой обороне, тем более женской. Только нападение. Как и пистолет у героини, разрешение на который для неё всё-таки выбили на особых условиях: стрелять — только в тире и на полигоне под личную ответственность нескольких конкретных инструкторов (в числе которых первыми — те двое), а носить (по их настоятельному ходатайству, всё-же, носить) — только незаряженным под их же личную ответственность. Ей это было нужно, хотя ничего из этих умений она совершенно не рвалась применять в жизни: ей было психологически необходимо ощущение этих реальных серьёзных навыков…
Инструктора у неё там — ВДВ и морпехи, и они учат тому, чему, собственно, и учат: преимущественно не обороняться, а нападать и убивать. Только с учётом пола и её физического малого возраста (после временнОго скачка) — в основном несиловым приёмам. И именно вдвшники и морпехи, с которыми она частенько занималась «в компании», и играют с удовольствием с ней в то, что она, 10-12-летняя — «братишка-девочка».
Ещё раз: что и насколько реально в этом заведомо фантастическом сюжете — не имеет значения…
И опять же: она не рвалась это всё применить, и может быть, и не довелось бы никогда, если бы не то внезапное приграничное нападение, о котором там упоминается, где она, смывшись посмотреть оружие и там-то и застигнутая тем неожиданным нападением, в одиночку практически уложила большой «взвод» боевиков (а там, куда она сбежала посмотреть оружие, уже находясь на объекте со своими, был почти целый арсенал), пока её оттуда не вытащили, поняв, наконец, в суматохе, что этот бой ведёт именно она и в одиночку, — да она ещё, когда её вытащили, добив напавших, устроила, было, истерику, что всё шло как надо, и ей не дали дело доделать, вытащили из неоконченного боя, — и остановилась она с той истерикой только тогда, когда разглядела и осознала, что Сашка — седой… В общем, кроме той единственной случайности, которой не должно было быть, ей очень важно было не применять эти навыки и познания, а тренироваться и чувствовать, что она всё это умеет всерьёз. Это — совершенно другое ощущение себя и жизни. (Что Сашка с Генкой и поняли, когда выбили для неё хотя бы такое разрешение на оружие и обеспечили ей тренировки.)
Ладно, бегу на перерыв, потом вставлю примечание в эссе.
Опять день улетел невесть на что. Но ничего не поделаешь.
Вчера вечером послала «Ежовского», крепко и окончательно (хотя на этот раз и цензурно). Окончательно — безотносительно к чему бы то ни было.
«Персонаж» (а это — РАЗНЫЕ темы, — и мне всё хочется надеяться, что в любом случае они — не в одной связке) пред мои ясны очи не представал. Представал на днях, — «пьяный в дупель», типа. Ладно, я — человек лояльный. Тем более, что никто никому ничего не должен.
Пожалуй, и всё тогда. /18:40/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов – 533,
знаков без пробелов – 2 855,
знаков с пробелами – 3 474.)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.