/12:52/ Ночью гуляла по Москве, между делом нащёлкала пять снимков (получились они очень плохо, но я и не старалась, потому что главное — время, в которое я их сделала и отправила на п/я), а то «Ежовский» где-нибудь ещё чего-нибудь нагородит. Сейчас опубликую в «Тумбочке» в «Доказухе» за 02/03.04.2015.
Опубликовала четыре (хватит). Сейчас соображу, что дальше.
Частично отредактировала вчерашнее, кое-что добавила, для меня существенное, и поняла, что надо продолжать, потому что сказать я успела не всё (и это само по себе немаловажно), а состояние у меня сейчас — «нестояния», соображаю очень плохо, и что-либо другое всё равно не осилю. Итак, продолжаю вчерашнее. (М.б. потом тисну в «Документальных миниатюрах» как очередную «Актуальщину».) В общем, продолжаю.
Позавчера в «паровозе» я занервничала, и в какой-то момент, сходив перекурить (чего в тамбуре обычно делать не рискую), сказала «Ежовскому» ( с которым мы, вообще-то договаривались, что «если что, он заведёт себе какую-нибудь Дурицкую», и я с облегчением не возражала, мысленно добавив, кого ещё он может себе завести, если понадобится, — в общем, с моей точки зрения ничто не должно было ограничивать СВОБОДНОГО общения, а он только что сам радостно и открыто ПРОВОЦИРОВАЛ «Персонажа». В конечном счёте, это называется — «вроде как».
Ну, вот я и сказала, когда пришла (а я всё это время упорно держала разговор на «Вы», и он тоже под конец иногда стал «Выкать»): «Кошмар какой-то. Вы видите, что происходит?» — кивнув на распростёртое трезвое тело, задницей ко всему белу свету. Он: «А что-то происходит? А что именно?» Я ответила, что если ничего, значит, ничего и не происходит. Но он ПРЕКРАСНО всё видел, чуть позднее назвав это «воровскими штучками», которые специально ему мешают. (У меня желание общаться к тому времени пропало вообще, особенно когда он поснимал какие-то пару «пылинок» с моих штанов, — я сразу вообще опустила ноги вниз.) Кстати, и то «лежание» было, уж конечно, тоже манипулятивным, но не расчётливо, а нервно-манипулятивным, спонтанным, понятным.
В общем, «Ежовский» понёс уже свою пакость, довёл до того, что я просто вышла из вагона, думая, не успеть ли выскочить за одну станцию от конечной. Видимо, он тоже сразу об этом подумал, поскольку пришёл со своей сумкой и сел сзади. (Хрен выскочишь, по крайней мере, одна.) Ну а на платформе устроил уже такой концерт, так, в коем это веке орал на высыпавших мужиков, «которые не могут завести себе свою бабу» («А что, здесь кто-то уже ЗАВЁЛ БАБУ?!!») «и только мешают ему».
Кстати, «Персонаж» тоже вышел и слезал, как все, и даже снизу, задержавшись, не раз посмотрел на меня вопросительно (но и не более того, ничего не сказав). Но, во-первых, невозможно было продолжать и устраивать по новой этот концерт с «Ежовским», а во-вторых, как «Ежовский» это и позиционировал АКТИВНО, это значило бы, что я принципиально «ухожу с вором», а разводить эту мне пошлятину тоже было невозможно. Тем более что я ни с кем никуда не уходила и не ушла, — хотелось только заткнуть «Ежовского» и слезть с платформы. С «Персонажем» я бы ещё пообщалась (на самом деле, до сих пор понятия ни о чём не имею, и есть вопросы «по жизни», которые напишу дальше), — но пообщаться можно было бы не вот в такой ситуации, что-то кому-то демонстрирующей и к чему-то обязывающей сию секунду… (А может, и спровоцированной именно затем, чтобы «показать мою сущность»…)
Вот тут-то и заорала уже я, что меня завтра здесь вообще не будет, и никто меня здесь больше не увидит. И назавтра утром по пути в Москву я раз 50 выслушивала пафосные сентенции «о ворах». Я его сразу прерывала (действительно, это само по себе было так мерзко, что невозможно слушать), но он не успокаивался. На него у меня уже почти срабатывал рвотный рефлекс.
Прихожу сюда, курю во дворике — прётся. «Ять» — это единственное, что я подумала и сказала сквозь зубы. К концу дня — расплевались. Ну а ночевать, как и собиралась, я не поехала никуда, — отгуляла ночь (пару раз доставала смартфон, чтобы сфоткать и сразу отправить по «мылу», и чтобы никто не наплёл, что я ездила с «Ежовским» на другой, дальний «ночлег».) Было довольно тепло. А сейчас — ветер и мокрый снег… Но — «где наша не пропадала? — везде пропадала».
Но я собиралась написать, что… если не смущает, то вызывает некоторые сомнения. (Если, кстати, уже сейчас не определится окончательно и во всех смыслах, «что я нах не нужна». Но то, что собиралась, я всё равно здесь напишу, — оно само по себе пускай будет сформулировано.)
Конечно, есть то, что у меня спросил бы «любой здравомыслящий человек», и что мне тоже м.б. не до конца параллельно. Но писать я об этом не буду, сейчас или вообще, и совершенно спокойно здесь это оставлю за скобками. Я — о другом.
Я давно уже (слишком давно) убедилась, что вокруг меня в принципе не бывает людей, или не «заказных», или, как минимум, «не проинструктированных». И в первом, неожиданном для меня разговоре «в паровозе» с «Персонажем» — ТОЖЕ был и «Питер», и «выходи замуж» (вообще), и, так или иначе, весь «стандартный набор» (хотя и не с таким «ЦРУ-шным душком», как бывает). Вот, мне интересно, работает человек в «той связке», или всё-таки, это было только «поверхностное влияние»?..
Я-то к себе, вообще, отношусь, как к обречённой (тем более, при том безмерном разочаровании в человечестве и мироздании). Нечто вроде восприятия жизни в ЭТОМ (нынешнем, но в нашем академическом «питерском райке» — проросшем гораздо раньше) мире, как пожизненного (от рождения) заключения «на мягком режиме» (хотя, ещё — как сказать, насколько он «мягкий»). Мне позарез надо стоять на своём (только это придёт смысл существованию), иметь внутреннюю свободу и возможность её реализации (литературный интернет, например).
Ну а мне ВМЕСТО ЭТОГО упорно хотят навязать «реализацию в личной жизни», при том, что желают ПОСТОЯННО снижать самооценку, уверенность в себе, работоспособность (соображалку). Это же ВСЕГДА пытаются делать и через бой-френдов. На самом деле, это — конечно, гасилово под маской того и сего. Но оно тоже имеет определённый «стандартный набор». Например, как минимум, начиная с «Мишки Шухера» (1996-97 годы включительно) ВСЕ мои бой-френды (пока они бывали) немедленно нищают, как церковные мыши, и держат на голодном пайке меня (может быть, без меня — что-то скрывая, — не суть.) Причём, СТРОГО по одному и тому же сценарию, хотя «легенды» могут и различаться. (Ха-ха. Вот, «Ежовский» был НАМЁКОМ на исключение… Спасибо, ля.) Остального говорить не буду, но оно тоже есть (просто много — об одном и том же по сути). И, в общем, любой, кажется, мой бой-френд должен стать медленным убийцей, осознающим это, или нет. (Хотя одновременно с тем — в чём-то и «помогальщиком». Ещё, ля, спасибо.)
Кстати, здесь, среди посетителей кормёжек, кажется, все — обречённые. (Или вертухаи, но и это может быть «в одном флаконе», поскольку ВСЁ делается по возможности «руками друг друга». Именно так, «руками друг друга», осуществляется львиная доля геноцида). Это не значит, что все должны перемереть прямо сейчас, но это значит, что, по большому счёту, никто не должен выбраться отсюда, — из безнадёги — в более или менее «большую жизнь».
И ещё одно давнее отвратительное замечание: тех, кого уничтожают, любят сводить вместе. (Уничтожая «за компанию», и, если «совсем хорошо», то «руками друг друга»…) Очень похоже, что по этому принципу мне был подброшен первый муж, хотя и немец, но которого, скорее всего, уже сейчас нет в живых, и таких примеров — ещё много.
Вот, я, собственно, больше ничего конкретно говорить и никак это всё обобщать и не буду. «Если вдруг у кого есть мозги» (пардон), поймут, о чём я.
А я — уже собираюсь публиковать и идти. /18:28/
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
