/13:23/ Понятно более, чем всё.
…Ха-ха! — а А. Г. написала рецензию на вчерашнюю и прочие дневниковые записи, где, правда, процитировала меня же, но — КАК!.. Приведу её сразу:
Рецензия на «Репортажи. 22 часть, 18. 03. 2015 - 07. 04. 2015» (Алла Тангейзер)
Алла, Вы позволите взять это цитатой, именно в том смысле, как она написана?
"Плевать мне на эту вашу эзотерику и прочую тухлятину. Жили мы все в советское время нормальными людьми, все знали, что все помрут, а иногда приходится и жертвовать собой ради чего-то действительно стоящего, никто не врал никакой эзотерической мути, с материалистическим взглядом на всё жили веселее, ЗДОРОВЕЕ и уж куда храбрее. И умирали тоже, но предварительной блевотины из этого не разводили. Теперь им — со всех сторон устраивают «подготовочку-настроечку», чтобы вымирали скорее и со страху стремились к этому ещё хлеще. Ладно, хрен с ними. Я знаю, что я нахожусь в обществе и времени убийц, сознательных или безмозглых. Невелика новость. Но я остаюсь в том, советском мире, который был и антисоветским, и каким хочешь, но психически здоровым, в отличие от всей этой гнили."
Анна Гриневская 07.04.2015 21:23
Анна, браво!
(Я понимаю, что написала я. Но — заметить и привести ЗДЕСЬ — дорогого стоит!..)
Алла Тангейзер 08.04.2015 13:39
Но — пишу то, что собиралась.
Если по порядку, то спала я утром на сидении в самом нижнем, минусовом этаже вокзала. Проснулась, можно было, вроде, ещё поспать, но в голову полезли соображения, воспоминания вчерашнего текста, СТИХ («Монолог ссыльного»), на который я вчера привела ссылку (а на сопли меня сейчас вообще ничего не пробирает, но стихи — могут), и вот, что-то немножко пробрало. Между прочим, такие вещи могут устраивать «управленцы», — всегда с оттенком какого-то, опять, зияющего идиотизма. Чтобы кому-то что-то продемонстрировать, как правило, сфальсифицировать. В общем, и сон ушёл, и, приличия ради, мне тоже захотелось свалить. Я и пошла. Вышла наверх, встала покурить. Манипуляция во всём этом как-то чувствовалась, но, вроде, я уже вышла. Как бы не так.
После новогодней истории «Молдаванин», к огромному моему облегчению, завёл пассию, с некоторой точки зрения — даже очень приличную. От меня чего-то ждали, СЛЕГОНЬЦА чуть на что-то попровоцировали, но мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО это было не интересно вообще, и я только порадовалась, когда, кажется, совсем отстали. Правда, иногда у меня мелькало нехорошее предположение, что в действительности, это — просто его сестра (а у него здесь, в Москве, оказывается, есть какая-то сестра), но и это никакого значения для меня не имело: отстал — и можно глубоко вздохнуть с облегчением. Я ни у кого ничего не спрашивала, мне никто ничего не говорил, и интереса это не вызывало никакого.
Так вот, стою я, курю. Вдруг обгоняет и идёт дальше эта пассия «Молдаванина» в её очень приметной шубке. Ну ладно, на здоровье. (Хотя чувствую, что что-то здесь ещё.) Ах, ну да, догоняет и он. Ну, и идут вперёд, — типа как с электрички (может и с неё, — не имеет значения). Дорожка — длинная, и идут долго. И мне становится понятной вся эта комедия с «моими» соплями, конечно, вызванными вдруг извне (совершенно по другому, как обычно в таких случаях, поводу). Ля!.. — я чуть не проблевалась. Это мне намекают, что «где-то есть ещё и Молдаванин». И по морде-то кулаком заехать некому… (Как обычно — у этих вонючих «управленцев».)
В общем, как всегда: демонстрируют неандертальскую тупость (может, специально: побесить?) и везде, во всём и всегда путают… с пальцем… О том я сказала: умный.
Вероятно, мне хотят сообщить, что на таких я не тяну (в том смысле, что старовата и — как стадо чушек). Ну, так, ля, значит — никто вообще. Как я и собиралась. Какая бы ни была я, но это-то мне — зачем?!. «Просто х-я» мне не приспичило. Тем более — ещё и слышать «речи».
И тут — стало доходить. То, что не просекла сразу. (КАК ОБЫЧНО, слишком много всего, и даже с моей способностью думать три мысли сразу, всё равно, всего не успеешь. У тех-то мыль и тема — одна, и если рассматривать только её, то всё ясно достаточно быстро. А у меня их — легион, и предельно разных. За тонкостями на ВСЕХ «фронтах» сразу уследишь не всегда. (И я — уж точно не полководец и, кстати, не домохозяйка.)
Сначала дошло, что представления представлены о том и были (что старовата, и — как стадо чушек). Как будто, кто-то чего-то не знал и не видел изначально, а дошло «только что». Ну а следующее логичное соображение — что я просто в порыве вдохновения переоценила возможность человеческой автономности в нынешнем мире, и вместе с ней — возможность автономности криминальной личности, как протестной по природе вещей… Да всё это было срежиссировано изначально!.. Так и собирались: «купить», чтобы немедленно обломать. Так что, все там — в связке.
(Иду на перерыв, м.б. чуть подольше. Но вернусь. /15:33/)
/17:53/ Кстати, пришло соображение. «Персонаж» — конечно, в связке, и из довольно посвящённых. (Вспомнила особенно первый неожиданный для меня разговор в «паровозе», — некоторые детали.) И похоже, что пальцы ему перебили (если это — так, и тоже не балаган) затем, конечно, чтобы перестал воровать, но и чтобы теперь делать из него психотехнолога… (М.б. даже — чтобы тоже воровать, но другим, ненаказуемым способом… Не знаю. Вообще-то, он по-человечески порадовал тем, что его «почерк» — другой. Манипулятивный почерк, конечно.) Но это — ладно, вдогонку.
Что касается лично меня, то возраст, конечно — уж какой есть. (Хотя, кстати, я с самого начала, с 2012 года говорила о том, что на «несанкционированном ночлеге» мной и у меня замечен процесс «ураганного старения», — какие-то мешки, морщины, которых не было и генетически не должно было быть. Вот, теперь не ночую там (и нигде) больше недели, и физиономия заметно приходит в порядок. МНЕ это не помешает.)
А что об остальном… Во-первых, наплевательство («бесплотное существование», насколько возможно, потому что ЗДЕСЬ, в ЭТОМ нынешнем мире и в таких условиях, теряешь к этому интерес). Во-вторых, безопасность. Которая, в таких условиях и, тем более, в моих личных обстоятельствах, важнее «личной жизни». Но речь и не только о «личной жизни». (И мне ещё писать надо.) Помнится, когда шла эпопея с получением паспорта, мне, как раз, дали то пальтишко, в котором я выглядела, можно сказать, улётно, да я ещё подстриглась после каре, — и началось. Хотя тогда со мной что-то сделали в палатке и я вся чесалась, тем не менее, сразу же, проходя мимо, неожиданно зацепила молодого (лет 30-35), длинноволосого, стильного музыканта из Голландии, сына московского ФСБ-шного чина, который сразу умудрился затащить к себе домой (где была мама). В конечном счёте, на том и кончилось, и это, конечно — тоже была заказуха. Но он на неё согласился, ему стало интересно… Не улице на меня стали смотреть по-другому. И тогда же мне подставили по дороге ту машинку с надписью на заднем стекле: «Грязный танк в бою не видно». Вот на эти круги своя потом всё и вернулось, а потом — очередная порция ураганного старения в «несанкционированном ночлеге». И одевал меня в последнее «Ежовский» — смесью приличной помойки и дома престарелых. Видимо, чтобы любил — только «Молдаванин». Насчёт него там — точно какой-то сценарий, от которого не дают отойти, и если и «подкидывают» кого-то ещё, типа «Персонажа», то — чтобы разбиться, и к «Молдаванину» же и вернуться. Но, во-первых, с ним никогда ничего и не было, кроме совместных «дружеских» поездок на электричках, а во-вторых, этого не будет уже никогда. Я сказала. Насмерть.
В общем, всё остаётся на своих местах:
Ни в какой Петербург я, разумеется, не еду, и это тоже — в ЛЮБОМ случае и насмерть;
Я — одна во вселенной;
ВСЕМ — отбой.
Сегодня планировала вечером пойти на гороховый суп (поблизости), чтобы «у паровоза» избежать ВСЕХ, кого «Ежовский» назвал в своё время «знаковыми фигурами», весь бомонд, вкупе с самим «Ежовским». Но там — «Молдаванин». Ничего, конечно, не произойдёт (так сразу), особенно при новой пассии, сестра она там, или нет. Но сопли на «Курке» сегодня утром у меня спровоцировали (сам факт), парочку эту притом вперёд пустили, и я не хочу вечером там ещё и вдруг появиться, чтобы чего-то там не отыгрывать под их диктовку (не помогать городить ещё какую-нибудь фальсификацию). Здесь я — сама по себе, а «эти» — ВРОДЕ КАК, умнее. (Всего, что на Курке). А если что — проголодаю ещё вечер.
Ладно, посмотрим. Всё равно, что само собой, не еду никуда, остаюсь здесь без вариантов, и, пока живая и пока есть компы, как-то существовать придётся.
Если что — мне и помереть недолго. «Гильотин» (от всех болезней) — полная Москва, кругом — рельсы.
Так что, всё по-старому: ЗДЕСЬ, в ЭТОМ нынешнем мире — не надо никаких умных, НИКАКИХ хороших. Здесь просто НИКОГО НЕТ. Кроме «Голема», коллективного ментального образования.
Вывод: где ни окажись, будь то Петербургский «Музей Музеев», ФТИ им. Иоффе, «фиолетовые», московский офисный бизнес, интеллигенция, православные, протестанты, бродяги, воры — ВСЁ и ВЕЗДЕ одинаково и сводится к одному и тому же. «Ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного, ни мужчин, ни женщин, но всё и во всём — “Голем”».
Но в принципе, всё старо, и даже это. А ответы на все вопросы (шучу, конечно, — но на многие) есть у того же Пушкина:
Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней верно нет его.
/Пушкин, Е.О., Гл. IV, XXII./
Ушла. /19:03/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов – 1 485,
знаков без пробелов – 8 027,
знаков с пробелами – 9 740.)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
