/12:39/ О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ох!
Короче.
Всем известная строчка Альсан Сергеича обычно радостно цитируется без продолжения. А тем самым половинится, резко обедняется её смысл. Пушкин был гораздо мудрее (иначе бы не был «наше всё»). Привожу с продолжением, как в тексте:
ЛЮБВИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ ПОКОРНЫ;
! - НО ЮНЫМ, ДЕВСТВЕННЫМ СЕРДЦАМ
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют -
И жизнь могущая дает
И пышный цвет и сладкий плод.
!!! - НО В ВОЗРАСТ ПОЗДНИЙ И БЕСПЛОДНЫЙ,
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвый след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг.
(Е. О., Гл. 8, XXIX.)
Написано это, кстати, в адрес Онегина, которому («в возрасте позднем и бесплодном») по сюжету романа тогда было 29 лет… Он, как все знают, всё равно, пустился во все тяжкие, добиваясь Татьяны, и не кончилось это, как тоже все знают, ничем хорошим. (Жениться в таком возрасте в те времена считалось нормальным, но предаваться юношеским страстям — поздновато.)
А этим-то — вообще по 60, да и мне самой — без году 50…
Но у того, что постарше, очевидны ещё и интриги в качестве основной цели, короче, заведомый балаган (у второго не так очевидны, но что у кого на уме и где, чья тут манипуляция — хрен разберёшь).
В общем, дело было так.
Ждала я, как договорились в этот раз, «Ежовского» к позднему «паровозу». Нет и нет. Я уже решила, что если не приедет, то на «ночлег» одна я не поеду, придётся, хоть тресни, идти гулять до утра. Сходила даже вниз покурить.
Кстати, ещё новость (давненько у них не было этой развлекухи, — несколько лет): у «Персонажа», кажется, есть двойник ещё постарше (или брат?), по крайней мере, человек, похожий внешне. Поскольку всё это происходит, как всегда, «под надзором» психотехнологов, то это и не удивляет. Для меня могли и постараться, тем более что письмо петербургскому «Барбисовину» из «Музея Музеев» (по его «просьбе») в начале 2005 года, после которого он мне сказал: «Больше не пишите. Вообще ничего», — и я старательно не писала до начала 2006 года, когда следующим текстом явилось моё первое заявление в ФСБ РФ в Москве на 22 страницах, — то письмо «Барбисовину» в 2005-м было отчасти именно об этом, о «двойниках» и похожих людях, совершенно явно не случайных, по сценарию какого-то балагана. Вообще-то, это — один из симптомов шизы: видеть «знакомых», — вот, я и писала тогда «Барбисовину», что как легко при желании (и при наличии соответствующей организации) «создаются» «симптомы». Но он тогда никак не ожидал, что следующий мой текст окажется в ФСБ, где со мной, так или иначе, прообщаются аж до середины 2012 года…
Итак, дожидаясь «Ежовского», я вышла покурить, и на обратном пути в зал ожидания (ещё в Москве, у «паровоза») увидела «Персонаж». Действительно, старее, чем я себе представляла. Он прошёл мимо с кем-то из знакомых лиц в сторону перрона, — я поднялась в зал, и первое, что там увидела — «Персонаж» в более «молодом» варианте, и явно не прибежавшего сейчас снизу. В общем, не знаю. Я «поставила себе» «галочку».
Поднимаюсь в зал, разумеется, ни к кому не подходя, и думаю ждать до последнего, до «паровоза», а дальше, в крайнем случае — идти на улицу (просто пахло, шмонило возможной интригой). Очень поздно, незадолго до «последнего момента» появился-таки «Ежовский». Он хорошо накормил, как и обещал. Поехали.
Может быть, задержка появления «Ежовского» объяснялась тем, что они ждали, подойду ли я к «Персонажу». Не подошла. Но, кстати, как вещал и «Ежовский», меня туда действительно никто не звал: никакой конкретики со стороны «Персонажа» в тех двух разговорчиках в «паровозе» не было, и это смахивало на то, что, как обычно, от меня САМОЙ ждут инициативы, чтобы никто не брал на себя никакую ответственность ни за что, а потом я была «сама виновата». Но «я не первый год замужем».
(А «Ежовский» — ещё большая сволочь, чем даже я думала. Сегодня он припёрся сюда, где я за компом, дал печатать начало своего «Резюме» (я не начинала), и начал «Бардашковские» попрёки: «Я столько сделал! А теперь — почитайте ваш Дневник!» Конечно, с самого начала было ясно, что ему от меня что-то надо, и что всё это — не просто так. Никаким бескорыстием тут не пахло. А я поставлена в условия, что — или вот такие пенки, или монастырь (спасибочки), или Петербург с дуркой, но никакой нормальной работы мне не видать, при том, конечно, что печатать для меня — главное (и так жизнь же улетела невесть на что), и условие совмещения работы и публикаций в норме абсолютно реально, но оно же и ОЧЕНЬ уязвимо, если кто-нибудь хочет помешать. Теперь ещё и окончательно ясно, к чему эта вся «Ежовская забота»: ведь это ОН привёл тогда «Персонажа» и отрекомендовал лучшим образом, а теперь он у него — сволочь и вор, с которым я (!!!) «связалась». А раньше, как раз в районе пресловутого Нового года, он говорил про «Молдаванина» (от которого я отвязалась тогда только что), что надо бы мне «учиться управлять мужичками» (я писала), и я орала в ответ, что «я НИКЕМ не хочу управлять, — оставьте меня все в покое!!!» Но я забегаю вперёд. Впрочем, раз уж так, и он сейчас куда-то попёрся, я сразу напишу, что вчера на перроне «у ночлега» орала: «Больше меня здесь не увидит вообще никто!!!» Это была правда, и сегодня я не собиралась вообще никуда ехать, только, раз уж «Ежовский» припёрся ещё и сюда, не хотела писать это раньше времени, чтобы не увязался. Но Я НИКУДА ВООБЩЕ НЕ ПОЕДУ. Тепло ли, холодно ли, чем это кончится, кроме убитых ног, — я в ближайшее время просто вообще никуда не поеду. И никто вокруг меня никакой этой лажи разводить не будет, потому что там не будет меня. Я орала об этом последней ночью на перроне конечной станции, и только это было правдой. До утра пришлось максимально спустить на тормоза, чтобы относительно спокойно добраться до Москвы, а он, вот, припёрся ещё и сюда. Завтра придётся ещё что-нибудь придумывать, благо, Москва — большая. Но ни на каком «ночлеге» меня не будет вообще, чтобы и не было — никого и ничего.)
Короче, сели в вагон. Я, как обычно вечером, сняла кроссовки и положила ноги на противоположное сидение, отгородив от «Ежовского» сумкой. Но… На сидение через проход, где был тоже знакомый дядька, пришёл «Персонаж» ещё с кем-то. (Кстати, выглядел в этот вечер не как «король», а похуже, позатасканнее, постарее.) «Ежовского» картинно перекосило. «Персонаж» попросил воды — я передала. Вопросительный взгляд мелькнул, но я оставалась, разумеется, где сидела. «Ежовский» скривился. (Хотя не далее, как вчера утром, сам же азартно подскакивал к «Персонажу», когда никто не просил, спрашивать, сколько ему лет (не сказал), и всю дорогу в метро радостно «поддерживал мою симпатию». Короче — самый что ни на есть сводник с криминальными элементами, хотя «элементы» производят более здоровое впечатление, чем он. Но это не причина с ними «связываться», в отличие от того, что теперь будет изо всех сил врать «Ежовский» направо и налево. Кстати, сам-то не сидел? — не уверена…)
В «паровозе» я поставила локоть на свою сумку и стала «спать» (тем более, что спать хочу вообще всегда, если не выспалась только что), — самоустранилась от всякой «психологии». ПОЧТИ СРАЗУ «Персонаж» на своём сидении тоже облокотился об оконную раму и прикрыл глаза. Ничего не происходило, но во всём этом ОЩУЩАЛАСЬ истерика. Я это воспринимала — как мне «по носу врезали бы» за моё спаньё…
В общем, когда я обнаружила его «немедленное засыпание» (в компании из трёх человек, которые, тем не менее, болтали вовсю), я подумала: «Ох, какой же восприимчивый... Да, натура артистическая. Кажется, придётся мне отсюда, из этого «ночлега», завтра свалить». А чуть позднее, поскольку я тоже упорно «спала» на локте, он и вообще улёгся на всё сидение, да не просто, а повернувшись ко мне, ко всем и ко всему вагону — задницей… И если сюда прибавить его (оказывается) неоднократный ор про меня: «Да она мне нах не нужна!!!», то я уже думала: «Так, всё. Это опасно. Не для меня, — для ВСЕЙ ситуации. Завтра я сюда не еду». Я, конечно, расстроилась, и воспоминания в голову полезли — о повесившемся любовнике «Линевской», которого однозначно довела она (или «пастухи», но ЕЁ «руками»): она умудрялась, например, не один раз назначать свидания мужу и любовнику в одно время и в одном месте, а потом очень сокрушаться по поводу их зверских драк и пр., — так три года. Я об этом писала, и в похоронах из криминального морга участвовать тогда пришлось, и также — откачивать «Линевскую», которая раньше долго решала проблему, «кого же она из них любит по-настоящему», а вот тут-то и поняла, что «любила-то она, оказывается, повесившегося любовника, а не мужа, с которым теперь автоматически оставалась»… Здесь, конечно, никто, скорее всего, не повесится (только, разве, я сама), но наворотить дел (и сами же влететь) — могут.
А «Ежовский» может как раз провоцировать чёрти что, с «интеллигентскими» интонациями и в «интеллигентских позах». Это как он сегодня с утра, на обратном пути целый день ОМЕРЗИТЕЛЬНО «восклицал» про этих мужиков: «Воры! Воры! Дрянь! Задолбали!», — это было так гадко, что нормальной реакцией нормального человека было бы послать его на все буквы и немедленно скорешиться с «ворами» (независимо от того, являются ли они таковыми). Благо, я понимаю, что делать мне сейчас нельзя НИЧЕГО. А ведь это была бы в чистом виде провокация. (Думаю, что именно это и было целью, несмотря на чистые голубые глаза в его разговорах о себе, добром и заботливом.) Вот, точно так же он может «подогревать» и «ту сторону», если чем-то «мягко и незаметно» провоцирует орать, что «да она мне нах не нужна»… (В норме об этом не надо было бы орать: это бы просто не было темой разговоров, тем более что с моей точки зрения никаких поводов не существовало, и я об этом вообще была — ни сном, ни духом.)
Короче, наступают «тяжелые времена» (ночных прогулок), но проигнорировать некоторые кормёжки я не смогу (не дохнуть же с голоду, что сейчас тоже опасно, тем более, что когда я не ем, я начинаю болеть, давно проверено), но после кормёжек я свободна, никуда не спешу. Вообще-то, узнаю ещё кое-что. Но Киевский — не вариант: загнать меня на Киевский, на который я принципиально не езжу — это было бы сродни «Ежовской миссии», тем более что там нельзя было бы хоть иногда не остаться, а тогда… (Как минимум, перепёрли бы всё, но думаю, что и похуже. В общем, слышала же я: «Не хочет она в Петербург. Ну, ничего, мы и в Москве всё сделаем.» Вот и «делают»…)
Ладно, на сегодня — публикуюсь и иду. /18:43/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов – 1 675,
знаков без пробелов – 8 717,
знаков с пробелами – 10 559.)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
