/Пишу это позднее. Но я (кстати, не впервые, но очень ясно) поняла смысл происходящего. Это — «Бардашковская» идея-фикс: моя «неблагодарность», — то, на чём планируют сыграть в первую очередь. Когда-то он, видимо, рассчитывал, что он мне «упомогается», а остального я (по своей тупости, как он это себе представлял) просто не замечу, не пойму. Так и помру, благодарная. Но заметил, что это не так. И начал «работать» — с этим.
Теперь, вот, «Ежовский» с чистыми голубыми глазами будет говорить, что он мне «только помогал, и ничего плохого не сделал», а в ходе этого «общения» я почему-то превратилась в доходягу, — потому, что «сама такая». И прочее (о чём будет сказано). То, что всё это имело совершенно конкретную цель и сопровождалось постоянной психологической (и психотехнологической, но это — уже не только его личными стараниями) обработкой, он со своей стороны не уточнит. Потому и такие нервы в связи с тем, что я со своей стороны — тоже постоянно что-то рассказываю. Причём, его действительно не столько волнует, что я там наговорила про него самого, сколько следующее из всего этого нарушение ИХ СЦЕНАРИЯ, реализация которого планировалась ещё впереди…
Но — то, что раньше я записала на флэшку из другого учреждения. Итак.
/12:01/ Утром в Москве «Ежовский» испарился вместе со ВСЕМИ моими сумками. Это ещё не значит, что увёл их (вечером придётся посмотреть, что к чему) но то, что он не один (а это и так было ясно), эта история только подтверждает. В общем, ожидать можно всего, чего угодно. Вероятно, он просто хотел гарантировать моё появление в вечернем «паровозе» и в месте нашего «несанкционированного ночлега». (Испугался, что я опять не приду, начал спрашивать.) А целью такой необходимости вечернего там появления тоже может быть, что угодно. Сейчас я — без термоса, кипятка и пр. Посмотрим, что окажется вечером.
Вообще-то, после «паровоза», он пошёл кое-куда, оставив меня с сумками у входа на перрон, но гулял он долго, мне после дороги тоже понадобилось прогуляться, я сняла рюкзак, и, когда он пришёл, пошла без сумок в первый вагон одного «паровоза», стоявшего совсем рядом. Когда вошла куда надо, двери поезда вдруг закрылись (из заведения я выйти не успела), и мне пришлось идти до конца состава, чтобы уборщики позвонили машинисту и меня выпустили. И где я, и то, что двери закрылись, «Ежовский» прекрасно видел. (Вот я и думаю, что ВСЁ это было не случайно. За ним вообще — какая-то очевидная поддержка на немаленьком уровне.) Но когда я вылезла на платформу из вагона в хвосте, там, в начале, не было уже ни сумок, ни «Ежовского». Разумеется, ушёл сознательно, хотя если совсем не исчезнет (не такие у меня там «ценности», чтобы с ними исчезать), то плести будет — можно себе представить, что.
А в «паровозе» перед тем состоялся занятный нервный разговорчик. Похоже, он, действительно, никак не может освоить компьютер (хотя на самом деле может быть, что угодно), и то, что я ему сказала, явилось для него, кажется, некоторой новостью.
Вот, пока пишу, он вдруг сейчас явился сюда, где я сижу сейчас, где была и позавчера с утра. Вещи целы, он, оказывается, «ничего не понял», а тот «паровоз» потом якобы тронулся (я такого не видела), поехал, и якобы он в нём доехал до Товарной, ища меня. Но никуда он не ездил, состав тот не трогался, и наверняка пришёл сюда именно потому, что я была уже здесь (система оповещения), а комедия с вещами наверняка нужна была для обыска. Но найти у меня там ничего невозможно.
И надо будет ещё до (или помимо) всякого «ночлега» внимательно посмотреть, не появилось ли у меня в вещах чего «лишнего»: как-никак, там серьёзный контроль на входе, и вот будет забава, если вдруг «чего-нибудь» найдут, о чём я — ни сном, ни духом… (Особенно после того, как в «украденном» и быстро найденном прошлом рюкзаке вдруг оказался мой зонтик. Теперь абсолютно всё проверить — совсем не лишнее.)
А я пришла опять сюда потому, что позавчера забыла здесь свой мобильник на зарядке. Вчера просила зайти «Ежовского», но он «сам забыл». Сегодня, ещё до его прихода, оставшись безо всех вещей, я решила сама забрать хотя бы мобильник, — и вот, всё в порядке. В общем, теперь и вещи на месте (осталось только проверить их на предмет «лишнего»), и, «вроде как», вообще всё в порядке. Но — «вроде как».
С неожиданным приходом сюда «Ежовского» я прервала рассказ о «занятном нервном разговорчике» на подъезде к Москве. (До комедии с туалетом в «паровозе» и до исчезновения «Ежовского» с сумками.) В общем, опять всплыла история с «той тётей», которая в каком-то зале ожидания «помогла» ему «найти меня в интернете» и, с его слов, дала почитать «мою» грязную пошлятину. Он что-то такое сказал, что «она мне всё равно помогла и нашла хоть что-то» (какую-то дрянь, не имеющую ко мне отношения, — если эта тётя вообще существовала). Я, понятно, опять взорвалась, и наговорила ему, что мне все пророчат очень долгую жизнь, а в действительности помереть я могу очень скоро (ха-ха, например, «отдыхая» с «Ежовским» в Крылатском), и вот тогда-то он и разгуляется, напубликовав про меня тоны запредельной лжи. Он стал отнекиваться и оправдываться, но — ТАК, что я завелась вообще опять до предела. (Умеет же человек развести мерзости даже не пустом месте…)
И я подчеркнула ему, что давно опубликовала предупреждение о том, что его «воспоминания» (наряду с кучей всякого другого в том же духе со стороны других лиц) будут какой-нибудь грязной поделкой. Что ничего, сказанное в обход меня и после моей смерти, на что я не могу ответить, силы не имеет никакой. Вот, моё заявление о факте такого предупреждения в интернете, завело уже его. Попросил больше ничего о нём не писать, но я НЕ обещала, поскольку мне необходимо обезопаситься хоть как-то. И похоже, что его план «взорвать интернет» его «откровениями обо мне» (хотя последнее он отрицает) — и есть для него самое важное.
И потом — вот эта история с сумками.
Ладно, об актуальном я пока замолкаю. Хотя надо сказать ещё, что я — опять «босиком», поскольку опять в точности повторилась весенняя история последних лет: кроссовки, которые мне дали (как единственный вариант, безо всякого выбора), выглядели для меня слишком изящным, вызывали сомнение (размера на них не стояло никакого), но когда я померила — показались нормальными (тем более, что я была без подмёток). По прошествии дня (вчера) я их опять разрезала (было очень больно), и сегодня дорезала уже по максимуму. Но и теперь ходить в них очень тяжело (твёрдые, грубые, — очередные «испанские сапожки»), и «Ежовский» каждый день грозится купить мне новые (но «что-то не складывается»). Но мне это ВСЁ уже не нравится. Хотя ходить ОЧЕНЬ тяжело, но у меня всё больше мысли — обойтись. Никто, кроме него, конечно, мне ничего не купит (я, как обычно, доведена до «безвыходной ситуации»), — но я как-то жила три года сама… С другой стороны, тогда ещё не было произнесено: «Не хочет она ехать в Петербург. Ну, ничего, — мы и в Москве всё сделаем».
Пока ходили курить, «Ежовский» вдруг заявил, что читать мои «Дневники» не будет, «потому что это неприлично». Я такое уже слышала, и не один раз. Но это — не украденная тетрадка в столе, а то, что МНОЙ СОЗНАТЕЛЬНО опубликовано в открытом доступе, и того, чего не хотелось бы никому показывать, меня никто не заставляет здесь писать. Им (многим) надо сделать «чистые голубые глаза», категорически не знакомясь с моим мнением и моими рассказами о чём-либо, и нужно это может быть ТОЛЬКО для распространения какой-то лжи, чтобы МОИ СОБСТВЕННЫЕ СЛОВА этому не мешали. Спорить со мной открыто, предъявлять претензии — никто не хочет, — всё должно делаться категорически за спиной. А я — действительно в каком-то идиотском положении: ПРОСТО ПОГОВОРИТЬ (по существу, а не о ерунде) ни с кем тем более невозможно (этого упорно избегают), и эти «Дневники» — единственная возможность как-то выйти из круга лжи, в которую меня всё время пытаются окунуть, на которую — замкнуть.
Сейчас я посадила его с его планшетом — читать МОИ стихи (а не невесть что), и показала, что на сайте над КАЖДОЙ моей вещью стоит моё имя-ссылка, моментально выводящая на мою главную страницу. Где этого нет — там что-то не так. Но чувствую, всё бесполезно.
Сейчас я хочу отсюда уйти, и продолжить в другом месте. Что, видимо, и сделаю. Там и опубликую этот отрывок с флэшки. Потом продолжу, потому что сегодня писать я собиралась совершенно не это, а недоговорённое вчера. /13:38/
/16:40/ Теперь — главное, что собиралась. Но это – не фактическая сторона.
От «Ежовского» я постараюсь отвязаться: больше не могу, — моральных сил не хватает. (Сейчас физических вот-вот не хватит, но это — уже другая тема. Шучу.) Но я — формально несколько о другом.
Какое-то время назад на «Стихах» появилось маленькое стихотворение (а новые произведения избранных авторов всегда предлагаются списком). Сначала я от него отмахнулась («не пойми поймёшь, что, да и не шибко приятно»), а позднее, увидев ещё раз, стала вспоминать, и, наконец, поняла: да это же — сегодняшний гЕРОЙ нАШЕГО вРЕМЕНИ, — какой есть. В рецензиях писали, что «ангелам нечего забредать во всякие Южные Бутово»… Но не-е-ет, это — совсем не Бутово, а как раз — нынешнее добпропорядочнейшее бюргерство, нынешняя власть и то, что теперь называется «интеллектуальной элитой». И показывает это необычное и предельно жёсткое стихотворение — отношение, конечно, не к ангелам, а к людям, — это ИМ теперь с той же непосредственностью и с тем же отсутствием особых эмоций (и как в стихотворении, и, как малые дети — насекомым, — а теперь — вот, «просто людям», особенно излучающим что-либо) отрывают «крылышки и лапки»…
Процитирую.
Автор «Стихов»
НА ПЕРЕПУТЬЕ
Мы гадали на Серафиме,
Отрывая крыло за крылом.
На шестом — захрипел и стал синим.
Ангел хлипенький, — не повезло.
Между Богом и нами — клинья
Снова вбило всемирное зло...
Вот, хошь нравится, хошь нет, а именно это — нынешние реалии ПОВСЕДНЕВНОСТИ. (Кстати, именно так они грохнули и своего Немцова, — с приколом и без эмоций. Хотя, конечно, уж никакой он не ангел, мягко говоря, — но ВОТ ТАК сейчас отрывают лапки и крылышки человеку, не важно, какому. А уж если стОящему — то ещё и с заметным удовольствием…) Это — примета времени, суть наступающей «жизни». И я, уж конечно, ни о каком не о Немцове. Наплевать на него, когда точно так же, только с гораздо бОльшим садистским наслаждением НЕВЗНАЧАЙ поубивали моих маму с папой, и нечто такое в вялотекущем (пока) режиме происходит и в отношении меня самой.
Но я не случайно утверждаю, что начиналось это всё — гораздо, гораздо раньше. Например, в ЦРУ-шном экспериментальном академическом микрорайоне города Ленинграда. И все «закрытые двери» (театральный, истории с плагиатом в дизайне, перекрывшие все возможности такой работы, и грязная история с Петербургским радио и пр., включая и просто ежевесенние «испанские сапожки» и всё в этом духе, о чём я пишу очень мало, но такими «мелочами», в результате, тоскливо определяется жизнь), — все часто упоминаемые «закрывающиеся» и «закрытые двери» — вот именно такое отрывание крыльев и есть.
…«На шестом — захрипел и стал синий». Родители уже там, а я «пронаблюдала» сполна. И сколько ещё осталось мне?.. И — СКОЛЬКИМ уже поотрывали?.. — И главное, всё лучшее, что было на Земле — тоже вот так, без эмоций.
Зато, учись видеть не это, а что «ты сам сделал не так». И — «всех простить». «Потому, что жизнь так устроена». А там уже можно — сколько угодно продолжать играть в православие, католицизм, иудаизм… (Про ислам — молчу, и в свете вот этого — просто пока не очень понимаю. Но тихо подозреваю, что в ЭТОМ мире больше НИЧЕГО уже не найдётся, что бы понимать…)
В общем-то, и добавить нечего. Всё остальное — частности и детали единого нынешнего потока. На сегодня — достаточно. Мне ещё по-пластунски ползти на убитых ногах — незнамо сколько. А ближайшие планы отдохнуть и расслабиться не предполагают. /18:01/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов – 1 844,
знаков без пробелов – 9 896,
знаков с пробелами – 11 966.)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
