/14:31/ Продолжаю вчерашнюю переписку, поскольку Автор Прозы успела мне написать:
Алла, сердечно благодарю за развёрнутый и исчерпывающий ответ!
Согласна с Вами практически по всем пунктам, мне и добавить нечего.
Печально, что "...огромное число «умных неудачников и аутсайдеров», особенно в России, и даже эмигрантов — в зарубежье, действительно целенаправленно подавлены".
В связи с этим остаётся чисто риторический вопрос: можно ли что-то с этим поделать? И как этому эффективно противостоять?
Автор Прозы 21.01.2015 18:55
А., завтра - обязательно отвечу. Сейчас надо бежать...
Алла Тангейзер 21.01.2015 18:59
Вот, сегодня продолжаю, даже со шпаргалкой, которую написала в «паровозах» вчера и сегодня.
Как этому противостоять — я сама думаю 9 лет. (В 2006 г. мне в приёмной ФСБ (не в первом, правда, разговоре), в ответ на мои вопросы, заявили: «Думайте сами», — «Нет, но вы представляете себе, до чего тут можно додуматься САМОЙ?!!» — «Учитесь думать сами». Вот и думаю с тех пор, хотя и раньше занималась только этим.) Но вообще…
Тут, на днях, у меня вырвалось: «Весь ЭТОТ нынешний мир для меня — огромная назойливая муха, которую я никак не могу прихлопнуть!»
Я, конечно, понимаю, что и не смогу, и скорее всего, эта «муха» вымотает меня дО смерти. Но мухой «она» быть от этого для меня не перестаёт, и ничем другим не становится.
А после моих вчерашних откровений здесь, в переписке с Вами, я поняла, что говорю именно о Западном мире, побеждающим сейчас и в бывшей России. (Ведь именно от него уехала я когда-то из Германии…) Другого же больше нет. Вернее, есть остатки — видоизменённые в сторону угасания, с обеднённым, нарушенным мышлением…
В общем, один из моих «рецептов» — «прихлопнуть муху».
Самый простой способ, конечно — это прихлопнуть себя. Тогда кончится вообще всё. И в этом есть своя прелесть. Но тогда я уже не смогу больше жить и в собственном мире… А муха добить меня — тоже не торопится. Недавно я где-то читала или слышала по радио, что тотальные смертоносные эпидемии миру не грозят, поскольку «психология» микробов такова, что им выгодно, чтобы мы как можно больше болели, но и как можно меньше умирали. Видимо, и психология «насекомых» — схожа с этой…
Второй «рецепт» — это всё, что обычно и делается при защите от невыводимых мух и прочих насекомых: сетки, пахучие жидкости… В общем, самоизоляция. Я изолируюсь в свой внутренний мир и живу в нём.
Про меня тут пытаются рассказывать: «У неё — Маши, Даши, "Молдаване", "Ежовские", всякие былые сотрудники компьютерных отделов Петербургского "Музея Музеев", она ещё политикой интересуется…» А я тут, тоже недавно, по некоторому досадному, хотя и совершенно левому поводу, вдруг выругалась:
«Да пошли вы все в п, с вашими Шарли, Украинами, "Молдаванами", "Ежовскими" и со всем остальным!..» Действительно, всё это — только персонажи постороннего и вообще не интересного БАЛАГАНА, где в действительности нет ничего настоящего и не разыгранного, да ещё — и по чужому, уродскому «сценарию». Для себя я, наверное, никого и не вспомню…
Действительно, если бы я жила в ЭТОМ мире среди всего и всех, кого и что он «предоставляет», включая «ценности», я не знаю, что бы со мной было, в кого бы я превратилась и как давно померла бы. Но я ЖИВУ в мире своей «Вспышки» (в 1977 году и последующих) среди МОИХ выдуманных героев, ТАМ испытываю эмоции, сколь угодно яркие, ОТТУДА думаю о мире, вселенной, о моём опять разъехавшемся здесь рюкзаке, который опять надо шить (ТАМ героине это иногда снится в кошмарах), о взаимоотношениях с ТЕМИ, тамошними персонажами, о войне, которую там иногда приходится вести (так, как хочу я сама, с каким мне нужно драматизмом, — всё равно, это — МОЯ фантазия, МОЙ мир), о всемирной истории, о шедеврах всякого разного искусства, которое я согласна считать таковым, и т.д., и т.п.
Спросите у меня, ЧТО было в эти последние годы до сего дня, и я не отвечу ничего (или что-нибудь вымучаю), но сама реально вспомню СВОЙ мир, в котором я ЖИЛА и о котором почти никто ничего не знает, кроме того, что я уже успела написать (а он — ГОРАЗДО больше, и написано будет далеко не всё)… Сюда же относится и многое из того, что я делала, пережила и видела здесь, в интернете, преимущественно на тих сайтах. Но интернет как таковой — вторичен, и ценен он именно возможностями публикаций (и в какой-то мере, чуть-чуть — общением с теми, кого я никогда не видела и не увижу, и не знаю, кто это на самом деле, но кто может иногда писать что-нибудь действительно интересное), а когда интернета не было (я несколько лет не рисковала к нему приближаться, да и возможности не было), то МОЙ мир уже существовал, причём, таким же. «Вспышка» зародилась во мне ещё при жизни отца (вообще никакого интернета), и совсем не как литературное произведение…
Ещё, как Вы знаете, с «мухой» я пыталась бороться, обращаясь к профессиональным дезинсекторам (ФСБ). Но им как-то не интересно тратить свою мощь на такие мелкие дела, как я, и они спровадили меня к народной медицине («Думайте сами»).
Правда, о последних я иногда немножко вспоминаю, а о сотрудниках «Музея Музеев» — нет, но им я даже вынуждена была когда-то посвятить целую матерную «поэму»:
В <Тар-Тар-Тар>е, загоне рутинном,
<Тар-Тар-Тар>ский разводит скотину:
отожралась уже до усёру
уголовников целая свора…
<Дальше — мат на пять страниц.>
Но сделала я это, и правда, вынужденно, поскольку они (или «кто-то» их посредством, но крайне убедительно) пригрозили, что будут слушать мои мысли. Вот я в адрес их всех, лично каждого, и зарифмовала мат, и до ухода с той работы три месяца мысленно читала по кругу только это: слушайте.
А для себя я и их вспоминаю, ровно как прочих маш-даш…
Интересно, что позднее меня пытались сподвигнуть писать подобное и про остальных, с кем я общалась впоследствии. Но я больше не стала: невозможно же бесконечно тратить единственную жизнь на нецензурщину в адрес ВСЁ ТОЙ ЖЕ «мухи»…
С другой стороны, эта «поэма» — тоже ведь МОЁ «творчество»…
Один раз, правда, доведённая до ручки (во «Вспышке» это есть), я громко вслух читала эту «поэму» в два часа ночи у московского «Детского Мира» — дезинсекторам (наверное, как плата за тогдашнюю частичную дезинсекцию.) Назавтра мне, как ни странно, в коем это веке выразили «фи» в виде медленно отвернувшейся от меня дезинсекторской камеры видеонаблюдения, в которую я по тогдашнему обыкновению пришла показывать язык (поскольку в то время мы с ними в очередной раз «поссорились»). Но спустя примерно месяц я устроилась на довольно денежную работу (вероятно, после моего тогдашнего выступления в качестве гонорара — мне). Однако, поскольку дезинсекция тогда была проведена лишь частично (никого из тогдашних персонажей ничто не задело никак, что было понятно заранее), то…
Опять же, недавно «Ежовский» говорил: «А ты слушай небеса.» Я ему: «Вот именно это я и делаю. Но ЭТОТ мир («муха») всё время мне мешает». Мешает, мешает, мешает. Причём, сознательно и профессионально. Если же уничтожить себя, чтобы уничтожить для себя — его, то и небо станет слушать некому и нечем…
(Сейчас я расскажу историю, — я делаю это ради рассказа о дне сегодняшнем, но прямо сегодня уже не успеваю, так что продолжить придётся завтра. Ближе к концу станет понятно, к чему это я, и зачем. Это — к вопросу МОЕГО мира и «мухи».) Недавно я, вынужденная уйти из интернета, когда до кормёжки ещё оставалось время, села на скамейку — покурить, попить чая (было тепло), и улетела «к себе». Моя героиня в начале 1980 года приближается к 14-летию, но ещё его не достигла. (Высоцкий проживёт значительно дольше, и они хорошо знакомы, но здесь он ни при чём.) У неё — гормоны уже бушуют, и по природе она — рано развитая (хотя и не так, — ТАМ больше не было причин ни для каких «перекосов»), но за спиной у неё — опыт и память 50-ти лет ТОЙ жизни, в «будущем» — до временнОго скачка… Она давно решила, что выйдет замуж опять за своего мужа, только будет это уже в России (настоящей), и вообще, всё уже складывалось там совсем иначе. Но в любом случае, муж её в это время — ещё пешком под стол ходит (сам же вспоминал, что «тогда меня интересовало не это, а мотоциклы»), а ей уже позарез становится пора «выйти замуж в первый раз», и вот тогда она страшно западает на Чистякове. Только считает, что теперь ей придётся самой перемяться, и знать об этом не должен никто (чтобы ей «не быть, как дура»).
Чистякову — около 46-ти. Когда произошёл временной Скачок, и благодаря её информации он выжил, ей было ещё 10 (но в «той» жизни-то она успела прожить 50…), ему — тогда было чуть меньше, чем сейчас, то есть, около 43-х, — значит, Высоцкого он старше года на 4. Сашка женат всё на той же феерической красотке, которая, правда, плохо его дождалась после перипетий, но, как он говорил, досрочно получив тогда генеральское звание, «маленькой — тоже всё ужасно нравится, она тоже по уши довольна, что все кругом — генералы, но для неё это — романтика, новые горизонты, возможность выиграть войну, лампасы, в конце концов, которые она, правда, почти и не видит… — а у моей благоверной — арифмометр в голове щёлкает, — у неё СВОЙ интерес». В общем, тогда, после Скачка, Сашка бы семью не восстановил, тем более, что дети у него были уже взрослые, но… возможность работать с «явлением природы» (т.е. с 10-летней Алёной) тогда, в Брежневско-Андроповском СССР, однозначно предполагала, что Сашка должен быть женат. Чтобы не тянуть резину, он и вернулся к жене (а она за возможность оказаться генеральшей согласилась на все условия). Что было дальше, Алёна не знала (она вообще ни в чью их личную жизнь категорически не совалась, благо, что у самой у неё была возможность далеко находиться от этого всего, — и кто что делает, когда «занят», она принципиально не задумывалась, тем более, что сама не скучала вообще). А Сашка, очень быстро продвигаемый Андроповым на пост председателя КГБ, столь же быстро засёк у жены любовника, ещё из жизни во время перипетий. Он поставил ей условие, что она может с ним встречаться и чуть ли ни жить, но под контролем их «братии» — чтобы об этом категорически никто не знал. Соответственно, формально он был женат, о чём знала и Алёна, а на саамам деле у него в этом плане ничего особо хорошего не происходило, тем более, что к тому моменту пост председателя КГБ он уже занял, а Андропов стал уже генсеком, не дожидаясь брежневской смерти, — там они всё сделали НОРМАЛЬНО, и без особого «морального ущерба» для мирного и довольного жизнью пенсионера-Брежнева.
Алёна так и болталась в кругу Сашки с Генкой, одного из его заместителей. Но у Генки в семье всё было более или менее хорошо, а у Сашки (о чём знал и Генка, который, в частности, «прикрывал») — просто почти ничего…
Однажды их там нескольких засекли в соответствующей поддатой компании (но засекли тоже свои, не на уровне большего скандала), дело замяли, но Алёна об этом узнала. А у неё к нему уже росла и росла «нешуточная симпатия»… Тогда, когда его привезли срочно по делу — датого, и «известно, откуда», Алёна, как ни изображала отстранение, но тут не выдержала, закатила истерику:
—Так, оказывается, всем всё можно?!! Всем и всё?!! И только мне вот именно сейчас — 13 лет?!! (О том, что он в принципе не живёт с женой, она ещё не знала.)
Поддатый Сашка растерянно у неё спрашивает:
— Ты о чём?
Она, зло:
— О чём, о чём… Курить я хочу!..
Чистяков, что-то понимавший, но её стараниями ещё не догадавшийся, что речь тут идёт о нём самом, задумчиво ответил:
— Нет, вот курить — до 18 лет нельзя…
Она тогда хлопнула дверью. «Свои мужики» с тех пор ломали голову, что именно с ней происходит и о ком тут речь, а она делала всё возможное, чтобы никто и ничего так и не понял.
(Продолжение следует завтра.)
Ладно, — сегодня надо уходить, а то останусь голодной (что и так уже не исключено). /18:58/
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
