Новелла Три монолога
ТРИ МОНОЛОГА
(Новелла)
М о н о л о г м е д с е с т р ы
Мой патологоанатом – подлиза! – при каждой нашей встрече повторяет:
– Ай лав ю.
Я это понимаю без переводчика, хотя и не верю. Если рядом никого нет, делаю книксен подхалиму и отвечаю:
– И я тебя тоже, май френд.
К сожалению, мои познания в иностранных языках ограничиваются несколькими словами. Кабы я знала английский или, на худой конец, немецкий, я бы давно уже махнула куда-нибудь в Ирландию или Германию. И там, и там можно заработать настоящие деньги и совсем не зависеть от полутрезвого бой-френда, а если сказать точнее - всегда полупьяного. У него работа такая, тяжёлая, и немного прибыльная, и не пить у него никак не получается. Кроме того, он всегда готов облапить меня, но редко способен на большой подвиг. Как говорится, на безрыбье и рак – какой-никакой, а кандидат в женихи.
Ох, и у медсестры нелёгкая доля: за труды платят гроши, а отделение у меня – глазное. Койки занимают слепнущие от глаукомы нищие старички и старушки. Совсем другой цимус в нейрохирургии или, скажем, в обычных хирургических отделениях. В них каждый день режут и латают молодых, и самостоятельных, и щедрых.
Кстати, о возрасте. Засиделась я в девках, засиделась, а потому имею полное право на вопросы о возрасте не отвечать ничего, и никто никогда не запретит мне ещё долго-долго кокетничать, водить за нос ловеласов и гнать куда подальше альфонсов.
Заработная плата моя, как ни странно, оказалась выше среднего прожиточного минимума, но не настолько, чтобы не сомневаться, получится ли дотянуть от зарплаты до аванса. А сто латов долгов, которые всё ещё висят с позапрошлого месяца? А тут до зарезу пора сходить в парикмахерскую, сделать химию, пусть даже самую дешёвую, пусть даже рукамми учениц, которые изучают ремесло и практикуют с головами малоимущих женщин. Пора привести причёску в приличный вид. Надо, но – как? Патологоанатом, скряга, уверяет, что я ему нравлюсь и так, без причёски, а я подозреваю, что скоро женщиной перестану себя чувствовать. А ещё думаю, что не на единственном патологоанатоме свет клином сошёлся.
Хорошо врачам: у них дипломы в кармане. То, что диплом получен после окончания мединститута, например, в соседней республике ещё в советское время, для работы на своей территории особого значения не имеет. Любой диплом гарантирует врачу работу по совместительству в нескольких местах. Многие доктора практикуют и частным образом. Разрываются люди, но надрываться не запрещается. Крутятся так, чтоб не слишком утомляться. Иначе, зачем дача, зачем свой дом, зачем по несколько машин на семью, зачем было приобретать ещё квартиру или квартиры в черте города, чтобы сдавать любым постояльцам, только бы деньги платили?.. Сдают легально. И налоги с навара платят.
В старое время, помню, рассказывали люди анектот. Собрались грузины и произносят тосты, чествуют товарища по работе. Выступае парторг фабрички: «Предлагаю поднять бокалы и выпить не за то, что Вано хороший заместитель начальника по хозяйственной части, не за то, что он работал председателем избирательной комиссии, не за то... Предлагаю поднять бокалы за принципиальность Вано: он даже со взяток платил партвзносы».
Врачам хорошо, но сами врачи считают, что не очень, а чтобы стало лучше, требуют повышения заработной платы и грозятся бастовать.Я, конечно, солидарна с врачами, может быть, заодно и медсёстрам с полсотенки подкинут. И тогда я с долгами рассчитаюсь. Короче,свой белый халат ближе к телу...
Как славно, что сегодняшнее дежурство заканчивается, скоро сменщица придёт, пора готовиться сдавать вахту. Да, на всякий случай, надо бы заглянуть в восьмую палату и посмотреть, как там наша новенькая. Когда вчера её привезли, оченнь уж старушенция суетилась.
Итак, захожу в палату. Толи на дверной скрип, толи на белый халат старушенция реагируе правильно:
– Сестричка...
М о н о л о г с т а р у ш к и
Давно это было, после войны, а вот запомнились на всю жизнь слова басни: «Мартышка к старости слаба глазами стала». И я, старая, слепнуть начинаю: ясное небо не радует, наоборот, чем больше солнца, тем хуже вижу. Вот, в больницу пришлось ложиться, лечиться надо, может, даже операцию делать, может, даже хрусталики менять.
Бог располагает. И ничего не попишешь, и это нужно пережить. Хотелось бы, очень хотелось бы вернуть зрение – чтобы видеть весёлые мордашки внуков, чтобы деду своему с вечера майку отутюжить, чтобы соседей узнавать не только по голосам. Важно, чтобы операция прошла гладко. Само собой, надёжней такую операцию сделать в столичном городе. Там, говорят, специалисты высшего класса, но туда едут пациенты богатенькие. Нам столичная клиника не по карману.
И то, слава Богу, за свои шестьдесят шесть лет в больнице оказалась в первый раз. Простуда там, грипп, роды сыновей, конечно же, в счёт не идут.
Важно, чтобы операция прошла гладко. Мои дворовые товарки, такие же девочки-бабульки, как я, надоумили , что куда как лучше, если приготовить конвертик. Легко сказать – приготовить. Приготовила. А кому передать? И как? Я же плохо вижу. Белых халатов много, а пенсия одна, и у меня всего двадцать латов.
Соседке по палате уже сделали операцию, и она, с повязкой на глазах, лежит себе и слушает, наверно, радиостанцию для шоферов и всех бродяг на свете, у кого есть маленькие приёмнички с наушниками. Соседка вечером сказала: «У меня надежда. Когда снимут повязку, я опять всё-всё увижу. Как в молодости». Я её поддержала.
В прежнее время на экране телевизора часто выступал эстрадник Аркадий Райкин. Он менял и примерял маски различных отрицательных типов. Тогда ещё говорили, что всё это не типично для человека развитого социализма и что весь негатив – это наследие царизма, точь-в-точь, один к одному, как это делается и теперь. Тоже прошло почти двадцать лет, выросла совсем новая молодёжь, но нам удобнее не признавать своих ошибок, мы продолжаем кивать на тлетворное влияние прошлой эпохи.
Так вот, у Райкина была одна маска взяточника. Смысл тот, что проситель приходит к начальнику и просит. Начальник ему отвечает: «Надо ЖДАТЬ».
В те времена люди были более образованы и в тонкостях языка разбиралиь. Проситель понял:"Надо Ж ДАТЬ". Когда даёшь, тогда и ждать не надо.
У меня такая же задача: надо ж дать. Во-первых, уход станет лучше, во-вторых, ближе сестры к докторам никого нет. Я так думаю. И думаю, решение моё верное. Мне хочется ситуацию улучшить и ускорить.
Наконец дверь скрипнула, распахнулась ,и в проёме я угадала белый халат, похожий на монумент снежной бабы. Докторицы, я заметила, говорливые, всё стараются подбодрить пациенток, а эта ничего не говорит и не спрашивает, значит, медсестра.. Под подушкой нашариваю конверт, приподнимаюсь, сажусь, зову:
– Сестричка....
– Как мы себя чувствуем? – участливо интересуется медицинская моя сестра и подходит вплотную. Она, видимо, заметила конвертик в моей руке, но она отворачивается от меня, будто протестует. Я же остатками бокового зрения улавливаю, что снежная баба повернулась ко мне боком и отгородила меня от входной двери. На боку, где-то на бедре, я кое-как замечаю оттопыренный клапан кармана и, как в урну для голосования, опускаю куда надо конверт.
– Ладно, бабушка, отдыхай. Как говорит ваша русская хохлушка Верка Сердючка, всё будет хорошо. – Медсестра поправила моё одеяло и удалилась. Её каблучки процокали в обратную сторону, дверь открылась и захлопнулась.
Порядок. Дело сделано. Большое и непривычное для меня дело. Будто гора с плеч скатилась. Но сомнение осталось : не ошиблась ли адресом? Тот ли взяткоадресат?
Через несколько дней про свои терзания я рассказала второй соседке по палате, которая ещё довольно чётко различала всё вокруг. Она меня пожурила и сказала, что напрасно я так поступила. Эта медсестра – дневная и на следующее дежурство вернётся только на четвёртый день. В самом деле, похоже, промашка вышла. Утешило меня то, что другие медсёстры , которым от меня ничего не досталось, относились ко мне очень внимательно. На третьи сутки, после обследования, меня выписали из больницы и назначили амбулаторное лечение в домашних условиях. Назначили тимоссан и другие глазные капли.
С первой медсестрой встречусь, когда окажусь в больнице во второй раз, и надеюсь, не узнаю её.
М о н о л о г п а р и к м а х е р ш и
Ох уж, эти клиенты из народа. А эта, эта, от которой за версту разит аптекой, эта – редкий гость нашего салона. Что, что творится у неё на голове?
Гнездо кукушки! Нет, нет, не кукушки, у кукушек нет своих гнёзд. А, без разницы.
Не волосы, а пакля, патлы, клочья, космы, хвосты облезлые... И что прикажете из них сотворить?
– Голову моем?
– Yes!
– Шампунем от L`oreal?
– Yes!
– Укладку?
– Yes!
– Руки?
– Yes! Но всё это на общую сумму не более двадцати латов.
М-да.
Другие статьи в литературном дневнике:
