***

Алла Тангейзер: литературный дневник

/17.50./ Посидела в рецензиях, да посмотрела вчерашние официальные тексты. У меня они в любом случае сохранены, а вообще, пока я отложу их, наверное, в долгий ящик: выбранная мной тема об интернете, всё равно, требует большего фактического подкрепления, чтобы из пушки получилось - не по воробьям, - а как я заметила, и так уже все, кому это адресовалось, всё прочитали, и без отправки письма (всё изначально взломано). Модераторы обещают, что на сайте бесследно не пропадает ничего из однажды опубликованного, так что если в интернете опять начнутся подобные пенки, не будет поздно пустить в ход и это, уже готовое. Кроме того, враг здесь - вообще без тормозов и ограничений, - если предпринимая такие шаги позволить себе недотяг, нарвёшься на их предприятия ЛЮБОЙ степени подлости (а уж интенсивности - !..) Вообще-то, такого врага уничтожают ПОЛНОСТЬЮ, как в ту войну, - не иначе. Здесь же он - отнюдь не только внешний, а я - не в составе ТАКОЙ Советской армии... Не хочется, чтобы моё уничтожение осталось для них всего лишь развлекухой. Да меня ещё и просто давит гора (очередь) ненаписанного (как раз именно их стараниями, так что это-то и может оказаться куда более реальным и существенным ударом ПО НИМ, - то-то они мне ТАК мешают заниматься заявленной темой), вот этим и имеет смысл заняться. Вряд ли уже сегодня (а завтра - среда... хотя, посмотрим). Прока прервусь. /18.16./
/18.29./ Итак, продолжаю "пупсевичеву" тему.


В общем, остановилась примерно на том, то я вернулась тогда в СПб, пару раз съездила ещё в Германию (виделась там только с мужем и с некоторыми знакомыми с ЕГО стороны). Один раз в СПб (тогда же) умудрился появиться и "Пупсевич", как я рассказывала, но я настолько не принимала его всерьёз (в голову не приходило, что за ним кто-то стоит) и настолько мне было не до него, что я согласилась поболтаться с ним часик по центру (раз уж заявился), выслушала историю конца "нехорошей квартирки" (эмигрантского притона в Германии) и забыла о его существовании. Всё то время до первой Москвы (до 2000 года) он очень изредка позванивал, но я к этому относилась так, что "хрен с ним, пусть позванивает, - мне-то что!" - с мужем по телефону я продолжала общаться несравнимо чаще, а сама была занята совсвем-совсем другим. Прошла трагедия расставания с Б.В., в то же время повесился любовник "Линевской" (лето 1995-го), что и для меня, конечно, явилось изрядным стрессом (как я писала, я не видела его только непосредственно в петле, - всё остальное, похороны, откачка "Линевской" и пр., проходило при моём самом непосредственном участии, а она, как я тоже писала, всю кровь выпивала, особенно когда у неё - НАСТОЯЩАЯ беда, от которой не отмахнёшься. После поездки в Дивеево к Серафиму Саровскому, мне тут же подсунули "жениха", - связаться с таким можно было только в стрессе (хотя, кстати, он был не без денег, но после Германии это уж совсем не имело для меня никакого значения), - у того тогда только что ушла жена из "Бардашковской" туристской компании (я понимала, почему она ушла, хотя, по стандартным общечеловеческим представлениям, он был и неплохой, но - что называется, "слюнявый" (даже в прямом смысле), и - тоже кровосос, как "Линевская", - и от этого тоже было не отвязаться, - насыпались на мою голову!..) Приходя немножко в себя, я попыталась отойти в сторону, - так теперь и этот начал угрожать самоубийством!.. ("Линевская" тоже собиралась прыгнуть в окно, имея за стенкой двух спящих детей, - я открывала это окно пошире, отходила и говорила: "Прыгай!" - "А у меня - де-е-ети!.." - "Тогда не тренди!!!") Вот и этот собрался вешаться (когда я сама ещё так и не могла жить без Б.В., с собой ещё не справлялась, но никаких суицидов быть не могло, - просто бесконечный внутренний волчий вой). Тогда этого я тоже послала очень резко, но в том же духе, чтобы действительно не вешался, а был хоть немного мужиком. Пережил.
Потом я пошла работать в частную художественную галерею при том литературно-мемориальном музее, в котором впоследствии работала и сама - до старшего методиста, и с которым было связано много. Но в одиночестве и волчьем вое промаялась в общей сложности год, до тридцатилетия. Хи-хи-ха-ха в компаниях художников бывало предостаточно, но всерьёз - ничего.
Пошло тридцатилетие. Вот тут имеет смысл вспомнить "Бардашкова", уже жившего тогда в Америке полтора года. Вообще, дружеское общение ещё оставалось вполне качественным, но по нарастающей начали проскакивать странности. Он звонил, мы немного переписывались (общались и с его второй женой, как и он - с моим мужем, но старая туристская дружба была именно между нами). Нередко с ним поговоришь - и что-нибудь так зацепи! - потом думаешь об этом, мысленно споришь, чувствуешь какую-то обиду, мелкую, но неотвязную, - пока не вспомнишь в следующий раз и не закроешь тему или не напишешь в письме - не успокоишься. Я к этому ещё относилась, примерно как его первая жена: "ума не хватает", хотя дураком он уж совсем не был, иначе бы не дружили. Мне ещё и в голову не приходило ничего о профессиональном психологическом подавлении, а на самом деле, именно это тогда уже и происходило... (Первая жена-то, кстати, тоже сбежала от него не просто так, но это - отдельная история, тут можно было много сказать, - уж не сейчас.) Не знаю, как рано он стал делать такие вещи осознанно, до какой степени это было неявное управление им со стороны, - но наступило время, когда он в этом отношении начал именно РАБОТАТЬ. (Говорил же взахлёб, когда уезжал в Штаты (не конкретизируя, что он имеет в виду): "Что значит не продаваться? Продаются ВСЕ. Устраиваясь на работу, тоже ищешь, как подороже продать свою рабочую силу. Вопрос не в том, продаться, или нет, а в том, за сколько!" Раньше таких гнилых разговоров у него ещё не было, - а начались они именно перед отъездом в Штаты, в период оформления документов. И речь-то он вёл как раз о чём-то очень конкретном, о чём-то помимо действительной работы, о которой все знали, но с которой, с самой по себе, ему "фантастически повезло" - совсем не так, как везёт или не везёт "просто эмигрантам", даже со связями, - на что-то он действительно подписался тогда покруче. (ЦРУ? - абсолютно возможно.)
И вот, моё тридцатилетие. (Середина 1996-го.) А ведь тот лжехудожник, который тогда нарисовался после лжескульптора "Пупсевича" - тоже был... Я давно уже поняла, что источник цепочки событий - один и тот же, но только сейчас сообразила, что "курирвал"-то меня, видимо, уже "Бардашков", так что и еврей-лжехужожник, на которого у меня улетело два года и который тоже ПРОФЕССИОНАЛЬНО попил крови, - он-то тоже, наверняка был подсунут (а он был ПОДСУНУТ!) наверняка через какую-нибудь определённую американскую еврейскую общину, к которой относились "Бардашковы", - не синагогу, а просто через общину... Вообще, всё это надо рассказывать.
Да, и я забыла об истории с радио. Это - середина 1994-го до самого начала 1995-го. В следующий раз с этого и начну. (Что ещё случится до следующего раза?..) Сейчас - ушла. /19.24./


.



Другие статьи в литературном дневнике: