MY heart was slain, and none but you and I ;
Who should I think the murther should commit,
Since but yourself there was no creature by,
But only I, guiltless of murth'ring it ?
It slew itself ; the verdict on the view
Doth quit the dead, and me not accessary.
Well, well, I fear it will be proved by you,
The evidence so great a proofe doth carry.
But O, see, see, we need enquire no further,
Upon your lips the scarlet drops are found,
And in your eye the boy that did the murther ;
Your cheeks yet pale, since first he gave the wound.
By this I see, however things be past,
Yet Heaven will still have murther out at last.
«Идея» – возлюбленная Дрейтона Энн Гудир.
Майкл Дрейтон (1563-1631)
Для Идеи, Sonnet I
... отчаянный. И дерзкий я моряк...
Из дальних (странствий...) Возвратился!
... и. Раззвонил (чтоб...) Рассказать!!
Своим друзьям! Что... я. Не сбился..
Как далеко отплыл.
Какие видел страны.
... из пОрта. Исходя (откуда...!
Распростер...
(мой компас...) На какие океаны...!!
Восток ли Запад! Юг ли? Север...
...
(но вижу-вижу...) Вы должны спросить...
... что. Те пространства (больше...?) Континента?
... и. Все заливы и проливы в прошлом...
Где наибольший штиль! Иль разыгралась непогода!!
... от этого. В опасности камней (был...) Брошен я.
...
... и. Таким образом (в моей любви...
Связало... меня. Время.
...
(все утомительные...) Путешествия... мои.
... в столь. Часто... изменяющей! Судьбе...
Michael Drayton (1563-1631)
To Idea, Sonnet I
LIKE an adventurous seafarer am I,
Who hath some long and dangerous voyage been,
And, called to tell of his discovery,
How far he sailed, what countries he had seen.
Proceeding from the port whence he put forth,
Shews by his compass how his course he steered,
When East, when West, when South, and when by North,
As how the Pole to every place was reared,
What capes he doubled, of what Continent,
The gulfs and straits that strangely he had past,
Where most becalmed, where with foul weather spent,
And on what rocks in peril to be cast.
Thus in my love, Time calls me to relate
My tedious travels and oft-varying fate.
Майкл Дрейтон 1563-1631 К Идее, Сонет 2
Сэнди
Моё погибло сердце, - кроме нас,
Кто мог свершить убийство хладнокровно,
Коль рядом ты была в тот смертный час,
И я, в убийстве этом невиновный?
Оно себя убило; приговор:
Считать меня невинным в соучастье.
Боюсь, что ты докажешь мой позор,
Свидетельствуя против в том несчастье.
Не нужен нам признаний новых свод,
Ведь капли на губах твоих так алы,
Дитя в глазах твоих - убийца тот,
И ты бледна, поранена сначала.
Но вижу я, чтоб не случилось с нами,
Раскроется убийство Небесами.
"Идея" - возлюбленная Дрейтона Энн Гудир.
Michael Drayton (1563-1631)
Майкл Дрейтон (1563-1631)
Для Идея, Сонет II
Мое сердце был убит, и никто, кроме вас и I;
Кто я должен думать murther должны совершить,
Поскольку, кроме себя, не было ни одно существо на,
Но только я, без наказания из murth'ring это?
Это убил себя;Приговор по мнению
Станет ли бросить мертвых, и мне не соучастником.
Ну, хорошо, я боюсь, что это будет доказано вами,
Доказательства настолько велика proofe Станет ли носить с собой.
Но О, видите, видите, нам нужно, уточните не далее,
По ваших губ алые капли найдены,
И в глаза мальчика, что сделал murther;
Ваши щеки еще бледные, так как сначала он дал рану.
Под этим я вижу, однако вещи быть прошлое,
Но Небеса все равно придется murther при прошлом
To Idea, Sonnet II
MY heart was slain, and none but you and I ;
Who should I think the murther should commit,
Since but yourself there was no creature by,
But only I, guiltless of murth'ring it ?
It slew itself ; the verdict on the view
Doth quit the dead, and me not accessary.
Well, well, I fear it will be proved by you,
The evidence so great a proofe doth carry.
But O, see, see, we need enquire no further,
Upon your lips the scarlet drops are found,
And in your eye the boy that did the murther ;
Your cheeks yet pale, since first he gave the wound.
By this I see, however things be past,
Yet Heaven will still have murther out at last
Марина Ажардо
Именно этот философ мне ближе всего по Духу...
«…Чтобы правильно и хорошо жить,
нужно уметь и хотеть жить правильно и хорошо».
Эпиктет
Эпиктет (ок. 50 — ок. 135 гг. н.э.) — одна из уникальных фигур в западной философии древности.
Известно, что Эпиктет родился во Фригии (Малая Азия), потом оказался в Риме. Он долгое время оставался рабом, само слово «Эпиктет» — это даже не имя, а прозвище, кличка раба: «эпиктетос» означает «приобретенный».
В области логики главными познавательными способностями Эпиктет признавал веру и благоговение, которые выступают и главными добродетелями. В области физики Эпиктет защищал стоический тезис, согласно которому мир предстает как разумное космическое государство, как единое целое, наделенное божественностью. В области этики Эпиктет защищал положение, что человек должен покоряться воле богов, судьбе. И этому должна учить философия. Главный тезис Эпиктета состоит в утверждении, что существующий порядок вещей изменить нельзя, он от нас не зависит. Можно лишь изменить свое отношение к этому существующему порядку вещей. Его «Руководство» начинается словами:
«Из всех вещей иные нам подвластны, а иные нет. Нам подвластны наши мнения, стремления нашего сердца, наши желания и наши отвращения, одним словом, все наши действия. Нам неподвластны тела, имения (собственность), репутация, чины — одним словом, все то, что не есть наши действия».
Свобода человека сводится у Эпиктета к свободе терпеть и воздерживаться. Следует лишь изменить свое отношение к вещам, так как изменить события человек не в состоянии.
Эпиктет — рационалист. Истинная сущность человека — в его разуме, который является частицей мирового космического Разума. Отнять у человека разум — значит убить его. Человек не только разумное существо, но и существо, обладающее свободой мысли и свободой воли. Эпиктет говорит, что никто не может отнять то и другое у человека, даже если отнять у него имущество, честь, семью и само тело.
«Твое дело — хорошо исполнить возложенную на тебя роль;
Выбор же роли — дело другое».
На первом плане в философии Эпиктета стоит вера в Божество и Провидение; душа человека представляется ему частью Божества, находящейся с ним в единении. «Каждое движение души Бог чувствует как свое собственное». Место доказательств у Эпиктета занимает внутреннее убеждение. «Хотя бы многие, — говорит Эпиктет, обращаясь к ученикам, — и были слепы, но все же, может быть, среди вас найдется один, который за всех споет гимн Божеству. И чего же иного ждать от хромого старика, как не хвалы Богу? Если б я был соловьем, то делал бы то, что свойственно соловью; если б я был лебедем, то делал бы свойственное лебедю; но я разумное существо, поэтому и должен хвалить Бога; это мое дело, и я не покину своего поста, пока жив, и вас буду призывать к тому же делу».
В этике Эпиктета можно выделить три основных положения:
всякое существо, а, следовательно, и человек, стремится к тому, что ему полезно;
истинная сущность человека состоит в духовности, благодаря которой он родственен Божеству; обращаясь к этой своей природе, единственно ценной и свободной, человек находит счастье;
дух человека по природе нуждается в совершенствовании и развитии, которые достигаются упорной работой над самим собой.
На могиле Эпиктета была выбита сочиненная им самим гордая эпитафия:
«Я, Эпиктет, по происхождению раб, тщедушный телом. Я беден, как Ирос, и при этом друг бессмертным…»
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
