У нас сегодня снег летел, кружился большими хлопьями.) И сразу растаял… Ночью подмораживает, но зима продлится лишь до выходных, а там снова врубит плюс пятнадцать, пусть и ненадолго.
Приходил дядька стравливать воздух из батареи в моей комнате, украл у меня добрых полчаса на разговоры о пыли и собачьей шерсти в отопительной системе.)
Почти всё подготовила к завтрашнему предстоянию, сейчас напишу тебе и закончу что ещё не успела. Ног под собой не чувствую.) Много, конечно, хлопот получается накануне: ты себе и алтарник с пылесосом и тряпкой, и регент-уставщик, и хор, и просфорница, и диакон, и иерей с молитвенным правилом перед… А тут дядька с гаечным ключом, Альфик с его потребностями и Дашка с пиццой и прочими прибамбасами. И самой ещё что-то поесть надо иногда, в магазин за какой-нибудь ерундой снова сбегать… Короче, финиш, караул.)
Не жалуюсь, не подумай. Радостные приготовления, и всегда страшно немножко, страшно и трепетно… Вроде ничего не забыла… И никого. Ты всегда со мной, Юрик, во мне, я постоянно о тебе думаю, ты часть меня, медвежья, ласковая, сильная… Часто опираюсь на твоё плечо, ты меня держишь.
На столе на балконе лужа покрылась хрустким льдом, на улицах тоже… До завтрашнего утра теперь везде окна — кто там за ними? Смотрит в темноту на звёзды, что расцвели после снега к вечеру... Смотрит, пока не растает вместе с ледяными окнами и безмолвным зрением своим…
Завтра ангелы будут над пустынькой нашей петь за облаками, ты им вынеси что-нибудь, угости их крошками от пряников или, если есть конфеты, положи одну на окно воды ледяное — ангел оттуда сюда заберёт её и отсюда туда схрумкает. Они сладкоежки, ты не знал? О, ещё какие.) Господь сладчайший, а они просто сладкое любят. Нежные, очитые, светлые-светлые и всегда поют, потому что на Небе так общаются между собой, звучат светом, любовью и радостью… Колокольчики Божии. И наши с тобой, молятся за нас музыкой своей беззвучной, снегом бережным, льдинками, в воздухе мерцающими… Ты выдохнешь дым, а они зазвенят, расступятся и снова сомкнутся…
