Литература
Смотри:
“– Мы на метро, ты с нами? – предложил Севка.
– Почему бы и нет?.. Все уверены, что главное – это найти свою дорогу. Глупцы, не вдающиеся в подробности! Найти свой поезд, который заберёт тебя с туманного осеннего полустанка – вот что главное! А дорога – дорога бесплатно прилагается.
Пока ехали в метро, Севка о чём-то на ухо рассказывал Витьку, и Ваське стало обидно, что за секреты у них такие. Витёк кивал, иногда возражал, но выглядел обеспокоенным. Доехав до «Ленинского проспекта» ребята поднялись по лестнице.
– Ну, бывай, Витёк! Не хворай!
– Спасибо, Сева. И тебе желаю не впадать в полустаночное состояние! Не упусти свой Поезд!”
Из “Там, за деревьями”, написано зимой 2023. (Ошиблась с датой написания, родной. Несколько раз редактировала текст, и зима 2023 - это была последняя редакция. Трудно очень, когда тебя всё время подозревают во лжи... Никак не могу привыкнуть.)
Образ поезда появился и в “Письмах”, но я ошибочно приняла его за подсознательное отражение моих размышлений о дороге к тебе.
И это называется словом “литература”?.. У тебя тоже так?...
На тот момент, когда начала свою статью-не статью-непонятно что об Адамовом зрении, я распрощалась со всякой надеждой на радость в жизни. Кроме Бога и Его поэзии у меня ничего не осталось. Мои дочки смеются, когда я произношу слово “поэзия”. Т.е. такая всепоглощающая пустота, что единственным условием выживания в ней оставалось ухнуть с головой в непостижимое, попытаться хоть что-нибудь в нём постичь и максимально сродниться с ним.
Например, в тексте “Телескопа”, во второй части, я утверждаю, что поэзия — единственная любовь поэта и что никакая другая ему не светит. Я действительно так думала. И когда окончательно посыпала голову пеплом (Кассиопеи?..) и поняла, что всё, занавес, — появился ты…
Есть такое правило: человек, народ, страна доходят до точки невозврата, и только тогда (“Сила Божия в немощи совершается”) — происходит чудо.
Я и сейчас полагаю, что поэзия и счастливая личная жизнь трудно совместимы. Но, вероятно, они не уживаются там, где человек пытается втиснуть поэзию в другого человека против её воли. Звучит странно, конечно. Но в этой области всё странно, удивительно и неизведанно. Мы, как сталкеры, двигаемся в ней на ощупь, в темноте нашего невежества и ограниченности рассудка.
У нас с тобой вышло наоборот: поэзия сама желает “стать” человеком для другого человека. Не просто желает, а можно сказать — настаивает.
Никогда ещё не чувствовала такого притяжения к кому бы то ни было, какое испытываю к тебе. Не говорила таких слов, которые говорю тебе. Никогда не давала подобных обещаний…
Не было такого, где моему сердцу приходилось бы "догонять" поэзию, как в этот раз, и она несколько месяцев упрашивала бы его, тебя... Тогда, в декабре, не я позвала тебя — она позвала.
Моя смешанная уральская и половецкая кровь, позволившая мне выживать практически в любых условиях, никогда ещё не признавала над собой чью-то власть, кроме Божьей. Но в случае с тобой она хочет повиноваться и делает это совершенно добровольно, несмотря на некоторые сбои из-за неизвестности, разлуки и отсутствия простых человеческих возможностей: посмотреть в глаза, выслушать, обнять... Ещё, конечно, немного мешает печальный жизненный опыт и выросший из него инстинкт самосохранения, автоматически срабатывающий там, где не надо…
Мне сложно было поверить — как и ты, наелась чужими предательствами и ещё одно не смогу пережить. Но вопреки всему я — верю. В тебя и в себя, что просто ставит меня в тупик, потому что я по жизни всегда в себе сомневалась. Но я верю, что смогу перекинуть мост между тобой-поэтом и тобой-человеком, что мы сможем перейти и эту бездну.
Понимаешь, меня притягивает к тебе в точности таким же образом, как затягивает в поэтические “окна”, только намного сильнее. Может быть, мы с тобой редкое исключение из правил из-за того, что моя духовная сущность буквально сделана из твоей поэзии, как из ребра Адама. Из-за наших исследований в этой области, позволяющих видеть то, чего не видят другие, в том числе и в самих себе. Или поэзия таким удивительным образом отвечает на нашу любовь к ней. Не нахожу других объяснений. Но я поняла, пожалуй, главное — поэзия-Бог-любовь это настолько переплетено, что трудно определить границы. Что ещё важно — роль человека в поэзии и в мироздании вообще: хрупкий, немощный, запертый в трёх измерениях человек рождён согревать вечность своим дыханием — дыханием любви к другому человеку, ведь как бы мы ни старались полюбить незримое, оно не способно пробудить в нас всю полноту этого ни с чем не сравнимого чувства.
Другие статьи в литературном дневнике:
