Возвращаясь к вопросу о воздействии наблюдателя на эксперимент — существует ли оно.
Мне думается, что ответ утвердительный, но механизм этого явления вряд ли можно объяснить, используя обычные понятия.
Если взять два основных окна, предопределённое и неопределённое, — они соприкасаются друг с другом в одной точке — во входящем в них. Т.е. входящий становится центром пересечения двух потоков метафизической энергии: вечной и привременной. Получается, что когда мы входим в одно из окон, то автоматически запускаем процесс их связи друг с другом. В результате, находясь в настоящем, мы одновременно находимся и в прошлом, и в будущем. Поэзия, позволяет не только заглянуть за пределы видимого мира, но и приглашает принять некоторое участие в божественном творении.
Прорицательные или лучше сказать — провидческие стихи одновременно отражают то, что уже произошло в будущем, и в то же время как бы программируют это уже случившееся будущее — в настоящем. Это как раз тот момент, когда вещество может существовать в двух различных состояниях в одной точке бытия. Вероятней всего, состояний вещества, о которых идёт речь, одновременно может быть гораздо больше двух. Вопрос лишь в том, способен ли наш мозг вместить такое знание и не потеряем ли мы при этом рассудок…
Я пыталась расспросить программистов, у которых брала интервью, но ни один из них меня так и не понял.
Между тем, нейролингвистическое программирование давно известно и, к сожалению, широко используется многообразными службами, начиная от разведки и заканчивая маркетингом.
Поэзия, слава Богу, не поддаётся человеческому насилию и её невозможно заставить что-то делать, если она сама этого не хочет — у меня, по крайней мере, происходит именно так.
Наблюдая за ней, я не перестаю ощущать некую божественную закольцованность, когда альфа и омега суть одна точка, в которой умещается вся вселенная. Довольно сложно объяснить словами, но уверена, что ты меня понимаешь.
Некоторые поэты считают, что поэзия может что-то там “накликать”. Т.е. брякнул не подумавши, “нашептал” — и на тебе, получай, что сам же и напророчил. Наверное, что-то подобное возможно при неосторожном обращении со словом, если, например, допускаются двусмысленности или неряшливость в работе над образом. Но в остальном и в основном поэзия, закольцованная в вечности и проходящая через время, как гигантское энергетическое колесо, показывает нам только то, что уже случилось (в будущем).
Насколько велико участие поэта в божественном творении сложно сказать. Но оно несомненно присутствует и приветствуется Господом.
К слову о времени. Любопытно, что в тексте книги бытия время Бога измеряется — днями. Нам объясняют, мол, день у Бога равен нашим миллиардам лет и тп и тд. И вроде бы всё верно, но меня не покидает ощущение какой-то неправильности в этих доводах. Ведь если время не линейно, как принято считать, то день — временная единица, которую использовал Бог, способна не растягиваться в длину или в ширину — на недели, месяцы и т.д. в миллиарды и триллионы лет, а может быть подобием чего-то, что скорее напоминает соты или телескопическую трубу, если говорить языком нашего скудного измерения. Как бы то ни было, “направлению” времени ближе всего наши понятия высоты и глубины...
Мне кажется, “годы” и “миллиарды” — всё это полная туфта. На самом деле есть только один день — день Божий. И наша жизнь состоит из одного дня, поставленного на репит. Нам хочется верить, что мы куда-то движемся во времени, плывём по нему, как по реке, но мы стоим на одном месте — это время движется сквозь нас, один день, снова и снова, с небольшими, по сути, изменениями.
Проходя через нас, меняется ли оно? Меняемся ли мы? Здесь всё взаимодействует и взаимопроникает друг в друга, непрерывно взаимоизменяется. Но колесо поэзии вневременно и в то же самое время — всевременно, как Бог, даровавший нам её. Поэзия и любовь — две вещи не из нашего мира, неподвластные времени и пространству. И я по-прежнему не уверена, что осознание их в качестве двух различных явлений имеет под собой достаточно веских оснований…
