Лариса Довгая. Тамань. Волчок на ладониhttps://www.stihi.ru/2016/12/14/7000 Когда я вспоминаю картину Мунка "Крик", кажется, что после нее трудно что-нибудь не понять. Но, истории бывают разные... Второй подход дал уже больше надтекстовой информации, появилась возможность почувствовать настроение, ибо первая строка как в известном выражении про серп, сразу закрывает восприятие. На каждый серп есть свой серпентарий, я тоже не ангел импрессионизма, поэтому, рандеву перенесено на подальше... С первых подходов не удалось даже цельную картинку собрать. Образы не соединялись, пока прочтешь второй катрен, забудешь, что было в первом, и не знаешь, что будет в третьем. Наверное так ездят лошади в шорах, просто куда повлечет. Но это моя проблема, а не автора. Через четыре дня именно из первой строки и второй, продолжающей ее по смыслу, началось тихое робкое знакомство. Но слова по-прежнему оставались еще закрытыми, зато настойчивость была вознаграждена, и мне удалось почувствовать характер автора. Раньше это происходило почти мгновенно, после 2-3 строк. Теперь за легкость нужно платить терпением. Это тот случай, когда между автором и лирическим героем ментальное расстояние условное и очень своеобразное. Оно измеряется не отличием созданного образа от литератора, а уровнем допуска в порталы личного пространства. В тексте царство интроверсии и человека не очень общительного, скорее всего замкнутого, обладающего своими маленькими тайнами, которыми он не собирается делиться с первым встречным. И в этом есть и своя логика и право личного пространства. Чтобы не трогать лирического героя, решила сконцентрироваться на параллельных образах. Вообще, после осознания настроения и темы первой и второй строки , появление вола не вызывает эмоции неожиданности. Здесь параллель недвусмысленная и понятная, это скорее даже не тяжесть и натруженность бытия, не работа сверх возможного, данная свыше, а какая-то глубинная констатация с легким оттенком разочарования. Вол — рабочее и культовое животное, это древний возделыватель земли, это образ многочисленных сказаний, сказок и эпоса, герой песен, просто зверь. Во всех этих переплетениях его свойств и качеств, образ лирической героини вписывается по касательной, не отражаясь в его подвигах, а как бы становясь их фоновым решением. Два вола на телеге влекут В теории резонансов, которая наглядно помогает понять принцип устройства этого мира, такой переход от собственного внутреннего диссонанса к возможности видеть внешнее величие мира, показатель глубины натуры. У таких людей в горах очень красивое эхо. И именно поэтому им с камнями легче, чем с людьми. В проекции человеческих отношений этот звук более приземист, и есть какая-то внутренняя преграда, которая не пускает их к другим людям. Многие называют это некоммуникабельностью, хотя мне ближе другой взгляд — это внешняя защита их от других, может они являются носителями какой-то важной несловесной информации, которая может быть понятна и доступна только вечности камней. Они понимают о происходящем и глубже и болезненнее остальных, поэтому их слог кажется нарочито тяжелым и не всегда располагающим к контакту. Это трудный путь, который является и ношей замкнутости и кармой одиночества одновременно. Может именно поэтому "тяжелое" солнце волокут волы. Усиление семы "вол" в двух однокоренных словах, стоящих рядом, подчеркивает тот груз, который чувствует в себе лирическая героиня. И это совсем не то, что слышится в первых строках, где идет речь о хлебе, как единственном заработанном даре. Детали очень важны: в первой строке речь идет о ноже, который достают, чтобы разрезать свой хлеб. Хлеб обычно нарезают, разрезают — это чтобы поделиться, а нарезают чтобы есть. Здесь самой простой и набитой реминисценцией, конечно, появляется "не хлебом единым". Но упоминание о труде, который стал оценочной шкалой действий героини, все-таки отсылает к мысли о том, что понятия "хлеб" и "труд" идут почти в прямом значении, а не в переносном. И здесь ощущается не жалоба, а горечь, не на бедность, а за землю. Стихотворение называется "Тамань", что сразу гонит лошадку сознания к Лермонтову с его "контрабандистами" и слепым, которого бросили. Чуть глубже, если уже знакомиться, а не копаться в своих предыдущих воплощениях, речь идет о Тьмутаракани, так назывался географический город до вхождения в Российское княжество. Ну а если о современности...То лучше снова просто прочитать первую строчку. Там все глубоко и самодостаточно. Образ земли становится центральным во втором катрене, и становится понятна тема колодцев, которые в начале идут как источник воды. Древний способ связи с землей, чистая вода, глубинное залегание скважины, способ или возможность, не касаясь цивилизации, через водопровод, магазины, ненадолго стать с землей одним. Камни — павший в бою монастырь... Здесь по-разному можно воспринимать причины конечного состояния: реальная война, метафора о состоянии религии, последствия техногенной катастрофы, все по отдельности или дополняющее друг друга. Браслет змеи, соскользающей по увалу (очень необычное словоупотребление, редкое слово, но понятное без справочников) похожи на аллегорию, показывающую уровень обнищания земли, пригодной для жизни только хладнокровным и древним пращурам людей. Отождествление ее с браслетом, напоминает о кровной связи с образом запястья и рук, тех заменителей волов, которые когда-то возделывали эту землю. Отвлекаясь от описания пейзажной и психологической зарисовки, лирическая героиня, как шаман после долгого камлания бубна, чувствуя, что она находится под влиянием персональной волны в мире, созданном ее образами, постепенно раскрывается. Это видно по перечислению желаний, которые могут хоть как-то скудно компенсировать или исправить то, что стало причиной боли.. Не вгрызаясь аналитикой в сокровенное, обращусь к понравившемуся и ставшему пропуском в чужие слова, образу волов в конце текста. Они не просто шагают, они направляются на запад к закату и к его тревожному пламени. Стихотворение началось с огня, нож ведь в какой-то степени ребенок огня, плазмой его и закончилось. Как будто подтвердив старую истину о цикличности всего вокруг нас, смен времен года и дня, падения и расцвета религий, войны и мира. Но в этой цикличности, как следует из метафорического ряда автора, есть и параллельное движение, поступательное, не только вверх, но и по кругу. Поэтому волы шагают... Одна из любимых с детства игрушек "волчок" крутится, совершая троекратное движение: одновременно вокруг себя, вокруг чего-то, и непредсказуемо по закону прецессии. Именно на ней и оканчивается обычно нервный "бзик" гироскопа, когда он резко и неожиданно делает рывок в сторону и останавливается. Приблизительно так для меня раскрывался и этот текст, сделав на прощание головокружительный финт шагающими волами. Теперь оговорюсь, разбиралось художественное произведение, а не средство ментального транзита, исходя из этой предпосылки, все образы, играющие нестандартные роли, во избежание нецелевого использования и защиты автора "Тамани", пропущены через блокчейн картины Мунка "Крик".Ментально, конечно...
© Copyright: Кшесинская Деметра, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
