Г. Соболев-Трубецкий Что будет? Зимний обжиг

https://www.stihi.ru/2019/09/17/2001

Начало стихотворения и название совпадают. В вопросительной интонации почти всегда содержится некоторый повышенный акцент на стороннее внимание, потому что ни один из знаков препинания не требует такого настойчивого отклика, как знак вопроса. Это выработано уже на уровне рефлекса и подсознания. Вопрос требует реакции. Вынесенный в заглавие вопрос — это и часть ворожейного церемониала . Что было, что будет, чем сердце успокоится...Это самый любимый вопрос всех страждущих, посетивших предсказателей..Это и тенденция бюро прогнозов и очередная фантазия синоптиков, все чаще забывающих, что погоды уже не ждут, а назначают...
Для текста это прежде всего столбовая дорога и путь, по которому пойдут слова. Внутренний монолог — сам спросил — сам ответил. Это форма общения с миром многоликого автора, возможность сыграть несколько партий паралельно или одновременно.

Ответ начинается с холода. Обещание холода и обороны в собственной берлоге многоэтажки. Тема холода в первом катрене усиливается такими образами как "снега", "мороз", "заиндевелые окна", "берлога". И все это ассоциируется с внешним миром, тем, которые расположен за пределами жилища. Не зная следующих строк, можно подумать, что речь идет о грядущей зиме и только. Но, раскрытие темы показывает, что это глубинная очень болезненная метафора оберег, которая позволяет за мотивами внешних перемен спрятать то ранимое и близкое, что не всегда доверяешь даже слову.

Внутренняя тюрьма похолодания, где окна, тонированные инеем, как последний порог, разрывающий дом с внешним миром, говорит не только о строении, но и о других окнах. Благодаря цивилизации, почти в каждом доме появились внутренние окна во внешний мир. И теперь погоду можно смотреть через них, они не индевеют, если вовремя заплатил за услуги.

В стихотворении, почти в любом, есть образ, который как раствор соединяет все ингредиенты текста. На основе настроения, системы образов, значимых деталей, конфликта и идеи. Ассоциативность, или аналоговость мышления, которая, чтобы выразить словом то, что иногда даже почувствовать не успеваешь, прячет в линейках строф те затаенные струны человеческого эго и душ, которые в обычном общении могут проявляться невербально, быть не главными, почти не заметными, но это только при свете. Когда его нет, характер человека немного меняется, так растет и угасает тень от света, переливается капля бензина в осенней луже. Там нет главного и второстепенного, так же как его нет его и в стихах.

Так вот, таким скрепляющим образом и несущей конструкцией стиха становится образ гирлянды. Само по себе это метафорическое сравнение очень красиво и точно отражает суть современных коммуникаций. Это необычная цепная связь, которая делает людей, связанных по какому-либо принципу взаимозависимыми и уязвимыми из-за этой принадлежности к гирлянде. Когда смотришь на дома ночного города, они со своими смещениями потухших и зажженных окон и вправду очень напоминают елочную гирлянду. А здесь отсыл идет к празднику, а из праздника к детству. Но, почему гирлянда.

В ней особенный вид связи, если перегорит одна лампочка, перестанет работать вся цепь. Такой электрический принцип мушкетеров, немного адаптированный под социум. Чем-то напоминает повадки гринд. Где коллективизм развит до уровня патологии, а может, наоборот, выхода. Когда одна гринда выбрасывается на берег, за ней следует вся стая. Вот такая обусловленность общественного явления как человек, может, и не проявляется так же ярко как у дельфинов, но трагедий и боли от явления "без вины виноватых" не становится меньше.

Тема гирлянд и окон во втором катрене так переплетены, что это застекленное пространство, реально или виртуально, становится главным мотивом невидимой но прочной преграды между человеком и человеком, человеком и миром, человеком и самим собой. В четырех строфах образ "окон" появился трижды. Эта настойчивость не тавтология, а, скорее усиление болезненного принципа. В тексте, лирический герой ведет заочную беседу с героиней. Развитие сюжета, темы холода, ограниченности окон и разрыв времени произойдет потом, в последнем катрене. А пока автор готовит нас к тому, что при всей медлительности и даже какой-то замороженности событий, они происходят. Их ход неотвратим, как тиканье невидимых часов.

Тема детства и искусства, немного открывшаяся с гирляндой дома, продолжается в образе окон, расписанных "гжелью" зимы. Для русского менталитета наиболее распространенными по узнаваемости являются промыслы художественной росписи хохлома и гжель, это искусство посуды и кухонной утвари в первом и втором случае. Только у гжели основной рабочий материал это кварцевые и полевой шпат, а у хохломы — дерево. Есть у них и свои цветовые предпочтения, гжель это оттенки синего и белый цвет основы , хохлома, это обычно черный фон и красно-зеленое декоративное оформление узорами. Объединяет эти два искусства еще одно, золотое тиснение сусального золота, того самого, которого так много на куполах, тоже высотки зданий да и в новогодней мишуре и праздничных оформлениях подарков его бывает немало.

Игрушки гжели делаются с помощью создания особой пластичной массы и двукратного печного обжига, расписываются художниками а потом покрываются глазурью. В технологии изготовления есть один промежуточный процесс, когда между первым и вторым обжигом фигурку или объект помещают в особую жидкость, она становится розовой. После второго обжига цвет выгорает, как зимний закат на морозе. Остается синий цвет, холодный и зимний, очень напоминающий красоту совершенства и неприкосновенности, такой образ непрозрачного хрусталя.

Предметами промысла могут бывают столовые сервизы, чаши и чайники, фигурки зверей, свистки и прочие сувениры. Да, это сувениры, память о России для туристов, и украшение интерьера. Сравнение гирлянд окон в домах с художником зимы, которая из жителей многоэтажек делает свои поделки, вымораживая за зиму все в городе, что раньше цвело и благоухало, можно тоже назвать зимним обжигом. Так при сильных морозах, влага становится тем огнем, который может изменить личностную структуру человека, изменив даже его характер. С сегодняшними мобильными рассыпаниями по сотам квартир это уже не фантазии, а факты.

Попасть в чужую соту, стать частью чужого мира, не найти себя, потеряться в холоде...Все это происходит и маскируется под состояния, которые принято называть психическими расстройствами. Но если вспомнить, как пришла метафора гжели, сравнение с гирляндой, к себе настоящему можно вернуться по веренице образов, даже если в прошлом больше нет света. Поэты записывают стихи, чтобы не забыть себя...Это программный код их личностного пространства. И если получится за зиму вывалиться из гнезда города, назад можно вернуться по стихам...По самым болезненным образам. Поэтому так ценятся не здравицы, а декаданс. Боль помнится дольше.

В третьем катрене, речь идет о воспоминаниях и появляется антипод зимы и мороза, лето и костер, хотя антиподами их можно назвать относительными. Снег такой же пепел, только обратимый водой. Разговор и сожаления идут о том, что при заиндевелых окнах сама мысль о лете становится невозможной. Так бывает трудно воскресить некоторые воспоминания, они выглядят как будто вытертыми из памяти, как мел предложения со школьной доски. Помнится ощущение, некоторые образы, но цельность картинки пропала. А с утратой внутренней гирлянды рушатся и внешние связи. Потому что все симпатии и антипатии, привязанности и отторженности проистекают из внутреннего мира людей.

А если там "гжель", то близкие становятся чужими, дорогое остывает в восприятии. Так получается зима не просто время разлуки, а период какой-то глобальной перезагрузки, после которой можно в восстановленной системе ценностей утратить ниши и предпочтения. И это очень болезненная утрата. Фантомная боль бывает не только после ампутаций, она приходит и через каналы психических ворот. Попытка восстановиться через ранее любимые книги и фильмы иногда терпит фиаско, все сильнее разрывая нить с собой прошлым, все дальше отодвигая лирического героя и автора.

Стихотворение неоднократно прочитанное, заброшенное, возвращенное, оставшееся, осевшее, создавшее свое настроение, пустившее корни и уже обжившееся. Вот путь, который проходят строки, запоминающиеся мгновенно по невидимой волне созвучия и резонанса. Так произошло и с этой работой.

Последний катрен, как будто подводит черту безжалостного времени образом часов перед всеми переживаниями и сюжетами, которые стали содержанием зимнего трафика. Чувство отчужденности, появившееся между близкими когда-то людьми, делают человека беззащитным и бессильным перед искусством зимней гжели.

Иная ты. И я уже иной.
Иные и бегущих дней приметы.
Лишь тикают чуть слышно за спиной
шаги почти утраченного лета.

Такое чувство бывает после окончания праздника или просмотра очень захватившего фильма. Пустота и отрешенность, как будто часть тебя осталась там, на празднике или в сюжете понравившейся картины. И осталась там навсегда, безвозвратно. Но любая пустота всегда чем-либо наполняется. И поэты снова пишут стихи...

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.11.2019. Поль Лани. Бьётся в виски холодная льдинка
• 22.11.2019. Лариса Довгая. Тамань. Волчок на ладони
• 16.11.2019. Д. Голдыш. За линию карандаша. Углеродный след
• 15.11.2019. Вячеслав Владимирович. Снег кружится... Солярис
• 14.11.2019. Я. Рабинер. Бегство к себе. От крика до шепота.
• 13.11.2019. Москаленко Сергей. Сжигать мосты. Пятое агрегатное
• 12.11.2019. Г. Соболев-Трубецкий Что будет? Зимний обжиг
• 10.11.2019. Албаюн. осенняя дремота. Старый фотоаппарат
• 08.11.2019. Чернильное. Александр Фред. Разборки с памятью
• 07.11.2019. Рина Михайлова Странные сны.. Любовь как лифт эпох