/12:56/ Сразу скажу: в событиях последних дней смущает то, что уж очень что-то — «кругом 16»… Но я только отмечу этот факт.
Тем временем, вчерашнее «выражение лица» прояснилось. А, кроме того, я вообще поняла всю эту попытку «связки» с молдаванином, всё вместе. (Сейчас, кстати, в отношении меня он ведёт себя прилично, а вот в отношении «Даши-Наташи» — неспокоен, весьма в отрицательном смысле. Я, как всегда, понятия не имею, что именно здесь — балаган по сценарию, а что — «взаправду».) Но, как я уже не однажды говорила, творческие способности «Голема» пригашены, находятся под контролем, даже в единственной «разрешённой» области их применения — морального и прочего уничтожения других, так что разнообразием они не блещут и здесь. Об этом я говорила ещё в первой части «Вспышки»:
«Они бы, наверное, были поражены и напуганы, если бы разглядели однажды, что вместе с огромным числом других людей из совершенно разных мест, возрастных и социальных групп, независимо от пола, профессии, убеждений, бесконечно делают с некоторых пор одно и то же, одно и то же... Как по команде, как по воле некоего программиста... Или — без «как». Люди не заметили, что перестали самостоятельно думать, действовать, вырабатывать отношение к кому бы и к чему бы то ни было. Выяснять с ними какие-то отношения смысла больше не было: дело иметь придётся вовсе не с теми, кого видишь перед собой, — не с их логикой, умом, опытом. Население страны с богатейшими ресурсами выбивалось руками друг друга…»
Вот и сейчас, как только я подумала о какой-либо аналогии, так немедленно её нашла. История с «Алексеем из Подмосковья». История была рассчитана на мою тогдашнюю полноту, но в действительности она не была мне свойственна, и как только я в 2006 году оказалась в Москве, вдалеке от папиной любви (у него, видимо, ещё с войны, «любить» означает «накормить», и потому он всегда страшно закармливал, искренне считая, что делает это только во благо), я сразу же очень похудела. А «сценарий» был рассчитан именно на двух ОЧЕНЬ ПОЛНЫХ женщин, которые должны были соперничать из-за такого персонажа, который, самим своим образом, имиджем, делал бы ту историю комичной. Но я тогда — неожиданно (для них) и сильно похудела, уже перечеркнув самую пикантную деталь сценария. Алексей «из Подмосковья», как я уже не раз писала, при повседневном наблюдении производил впечатление чуть ли ни гения перевоплощений, мог являться абсолютно каким угодно, диаметрально противоположным сам себе, но это для «зрителей» осталось бы «за кадром», — они бы увидели его только в образе тупого забулдыги, из-за которого передрались две толстые дуры. «Соперница» на него тогда искренне запала, а я — уже не впервые сталкивалась с подобными вещами, представление о применении психотехнологий имела, более того, уже хорошо поняла, к ЧЕМУ приведёт абсолютно ЛЮБОЙ «любовный сценарий» в условиях нынешнего тотального фашизма, — так что заведомо исключила для себя ЛЮБУЮ возможность какой бы то ни было «личной жизни». Так что мне был «не страшен» даже такой «гений», как Алексей «из Подмосковья».
Вот выдержка из второй части:
« — Ну и Алексей — ничего. Я потому и думала, что уж не эфэсбэшник ли он, что я, вроде как, должна была в него влюбиться и начать соперничать с той женщиной, с которой мы сняли комнату (очень полной женщиной, — она-то на него запала ещё как), — всё это было бы, видимо, очень весело, тем более, что приехала я во вторую Москву тоже совсем располневшей, — и вдруг очень быстро похудела, чего никто не ожидал. Но, ни на ком западать я не собиралась даже в дурном сне. Он же, как специально, даже не попытался этого добиться, ни влюблённости, ни соперничества, во всяком случае, абсолютно предоставил мне возможность этого избежать. А потом, когда я заподозрила, что вся эта компания смахивает на сутенёрскую бригаду, и начали сгущаться какие-то тучи, Полковник в приёмной ФСБ вдруг САМ предупредил, что с квартиры мне надо срочно съехать… В общем, не знаю.
— Это был 2006-й год?
— Да, май-июнь 2006-го. Кстати, Алексей тот (на квартире) где-то под занавес сказал мне: «А ты, значит, сама себе хозяйка?..» — с тех пор я его видела максимум один раз.»
Вот и здесь — похоже, предполагался тот же сценарий при ограниченности их «алгоритмов». Видимо, мы с этой «Дашей-Наташей», по ИХ ущербной логике, должны были передраться, из-за кого бы вы думали? — из-за ЭТОГО молдаванина, чем очень развеселили бы чикагско-петербургскую современную лагерную кодлу.
Но только я уже молчу про ЭТОГО молдаванина в виде "героя моего романа" (они — либо совсем безмозглые, либо собирались что-то сфальсифицировать независимо от того, что бы я там в действительности думала и как бы себя вела), однако я и с ЭТОЙ «девушкой» не стала бы (не опустилась бы до того, чтобы) заводить какие-либо отношении, хоть чуть-чуть серьёзнее жратвы, актуальной для бродяг (уж коли меня к ним эта фашистская «бригада» засунула по команде с ИХ «верха»)…
Но — вчерашнее. Итак, я ещё вчера заметила, что она сидит «с выраженьем на лице» («Выражает то лицо…»). Вчера я фокусов не заметила, но когда вечером вышла из электрички и полезла в рюкзак — достать зонтик, я нашла… только чехол.
Этот зонтик я покупала, ещё работая на «Вечорке». Покупала в Ашане, дешёвый, маленький (в чём есть своя прелесть, поскольку очень маленький он — и в сложенном виде), но яркий, очень красивый (с моей точки зрения — я специально выбирала). Я его очень берегла (хотя, впрочем, и не очень сомневалась, что кодла рано или поздно его сопрёт: иное не укладывается в ИХ представления о доблести, включая ИХ «интеллигенцию»), а потому, мокрый или сухой, всегда убирала в чехол, и только потом — в рюкзак.
Вчера днём дождя не было, зонтик я не доставала, и он лежал в чехле в рюкзаке. Когда вечером после электрички пошёл дождь и я полезла за зонтиком, в рюкзаке был только чехол. Таким образом, выронить его я не могла: его нужно было именно ВЫНУТЬ ИЗ ЧЕХЛА, чтобы украсть. Ещё занятно («кругом 16»), что за несколько дней до того эта каракатица положила на него глаз, заметив вслух, что он — маленький… А вчера, в коем это веке, она сидела здесь (обычно её здесь не бывает), и именно — «с выраженьем на лице». (С таким, что я обязательно ждала фокусов). В интернете фокусов я не заметила, — для этого надо было вечером уехать из Москвы… А сегодня — целый день дождь.
Мне уже предлагали вместо зонтика надеть шапку. Не дождётесь. Мне это долбанное здоровье в ЭТОМ мире не нужно, вместе с ЭТОЙ поганой жизнью — в мире тотального фашизма. Им зачем-то требуется моя жизнь и моё здоровье. Вот пусть они этим и занимаются. Не моя забота. Я не хочу носить никакую шапку. Спёрли зонтик — буду мокнуть насквозь под дождём. Мне — глубоко наплевать, что будет у меня в ЭТОМ мире. Он мне — посторонний.
Я не знаю и знать не хочу, украла ли она зонтик собственноручно. Может быть, поскольку она торчит в протестантской «церкви» (секте), что-нибудь было сделано в ИХ «стиле» (с применением НЛП, например). Мне это не интересно. То, что это ПРИМЕНЯЕТСЯ в самом поганом ключе, я ЗНАЮ. Как-то раз, например, когда она в очередной раз меня подловила по дороге «в» один из «воскресных интернетов» (когда здесь в воскресенье ещё не работали), она уломала пойти ещё и на «мелкую» кормёжку в тех краях, и по дороге мы зашли в бесплатный сортир, где стоят горшки с цветами.
Сейчас пишу это, не дрогнув ни одним мускулом, поскольку 100%-но уверена в её подлости. Она, как ранее — и молдаванин, вечно что-нибудь подкинет из еды или подобных мелочей. Бродяги — берут, особенно «не упакованные». У меня тоже, разумеется, появились эти замашки, — если уж пока живёшь, то «жить-то надо». Потом — возможна какая-нибудь мерзость. Например, сейчас — в большом дефиците носки. Она недавно «от щедрот» ПОДАРИЛА мне две пары. (Тоже, разумеется, прихваченные где-то из благотворительности.) Теперь, видимо, САМА РЕШИЛА, что по этому поводу у меня можно украсть зонтик (купленный, кстати, на заработанные деньги). Я не буду носить никаких шапок. Насрать мне на этот ИХ мир. А поскольку другого нет — значит, на любой.
Вот так НЫНЕШНЯЯ страна-«Россия» опирается на чистенькую, залитую хлоркой (такой у неё комплекс) подзаборную шваль и их «логику». Кстати, не сомневаюсь, что ЭТОЙ страной правит, например, и чикагский «Бардашков»: ему ТОЖЕ вполне «дали порулить».
Так вот. Зашли мы с ней тогда в бесплатный сортир с цветами в горшках. Она отломала себе веточку, росток. (КАК БЫ, «совершила преступление».) Поднимаемся по лестнице — с лестницы падаю Я.
ПО ИХ «ЛОГИКЕ» (а я об этом кое-что знаю), её «преступление» — «отработано»: кто-то «понёс наказание», и она может быть спокойна, что ЕЙ за это уже больше ничего не будет: КТО-ТО «ответил». Тогда я это прекрасно поняла, и разразилась проклятиями в адрес тех, кто имеет низость так поступать. (В Петербургском «Музее Музеев» — логика примерно та же.)
Поскольку она чем-то этим владеет, то она ещё умудрилась в тот день уговорить меня, в коем это веке, поехать в ту «церковь» на кормёжку (а кормёжка там — богатая). Я об этом что-то писала в те дни. Вот тогда мне там (видимо, персонально мне) и устроили лекцию о том, что «проклятия оскверняют человека». Я потом писала, что в данном евангельском тексте — именно о проклятиях как раз ничего не говорится. Фальсификация прямо по ходу. Но это было давно, ещё в июне.
В общем, всё это — нынешние методы управления ЭТОЙ сегодняшней страной и ЭТИМ сегодняшним миром. Если здесь соберутся опять «строить социализм», то ЭТОТ «социализм» будет основан на таких же вещах: «власть» от этого уже не откажется, равно как и от тотального контроля над сознаниями «членов общества».
Ну а ЗДЕСЬ, где «получилось» «маленькое следствие» по поводу моего пропавшего зонтика (хотя я не планировала что-либо об этом говорить), из меня уже вытрясли, откуда я знаю эту девицу. Я ответила в результате: «Мы вместе едим», — «Вот, с этого и надо было начинать». В общем, опять я «сама виновата». Как будто бы у меня есть какой-нибудь другой выход, и как будто бы из этого положения бродяги вообще В РЕАЛЬНОСТИ существует какой-нибудь выход, кроме, например, тюрьмы «реабцентра» или «отправки домой», что для очень многих — мягко говоря, не выход (разве что, на тот свет).
В общем, вроде, и ладно. (А то начну другую тему.) Этой девке я уже говорила: «Пожалуйста, больше не принимай во мне вообще никакого участия». Она обещала, и какое-то время не лезла, потом — опять подкатила. Теперь при первой же встрече, если попытается «пообщаться», я скажу ей, что ей вообще не следует в принципе ко мне подходить и как-либо со мной разговаривать. Что я к ней отношения не имею, и не буду иметь никакого, и ей следует делать то же: меня для неё вообще не существует. Всё, что она, прямо или опосредованно попытается сделать в отношении меня — преступно. Я с ней не желаю больше сказать ни одного слова, никогда и ни о чём.
А то, что там — САМА СУТЬ преступна, понятно и так. Как и у нынешней ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ власти в стране и мире.
На сегодня — закругляюсь. /19:21/
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
