/16.15./ Вчера я появлялась коротко, паролей не набирала (тот вход в интернет, который работает в воскресенье, этого не предполагает), сегодня — отредактировала и опубликовала вчерашнюю запись, теперь можно перекурить и браться за сегодняшнюю.
/17.21./ Ну вот, в этом блоке осталась одна тема, которая будет располагаться ещё до «нелирического отступления».
Как я уже писала, "дело не в бродягах или «приличных гражданах», — в сегодняшнем мире НЕТ таких категорий, социальных слоёв или группировок, в которые хотелось бы войти, где хотелось бы существовать, — или я с ними не знакома". Это на самом деле так. И тому есть причины, вполне определённые.
/18.52./ Вот, прошёл ещё перекур (после того, как я подумала, полазила по «интернету вообще»), и попробую, всё-таки, продолжить. Писать об этом очень трудно потому, что «народ», скорее всего, этого не поймёт, а «правящая элита», скорее всего, понимает, но признаться в таком понимании означает признаться в более или менее чудовищном преступлении, — она этого не сделает… Но всё же.
Я уже писала, что почти никто не заметил собственной смены общечеловеческих ценностей, произведённой сверху. А не заметили и не замечают, на самом деле, ещё очень многого. Вместе со сменой ценностей произошло нечто, вроде того, что общественное сознание оказалось канализированным, но не как в старые времена, когда канализированное общественное сознание допускало любые исключения в сознании индивидуумов, а тотально: практически каждый индивидуум оказался мыслящим по определённому заданному каналу. Речь идёт не о том, кто О ЧЁМ думает (хотя и здесь разброс ныне стал удурчающе невелик), а о том, КАК. Когда-то было несомненным и казалось естественным разнообразие типов сознания внутри практически любого народа, теперь же принцип мышления каким-то образом стал практически одинаковым. Люди ещё способны думать о разном и приходить к разным выводам (хотя и разнообразие это сузилось до неузнаваемости), но даже такое индивидуальное мышление идёт как будто бы в русле одного заданного канала, пресловутой «чужой колеи» (ещё бы не угробили Высоцкого, успевшего бросить клич: «Выбирайся!»). А сейчас, не видя в окружающей действительности былого разнообразия, не ведя содержательных споров, многие уже и не поймут, о чём это: одни не сталкивались с этим просто никогда, другие, как ни странно, многое уже просто забыли, переключившись на декларированную ценность насущного. Вот, если в свете этого я скажу, что мне не интересны нынешние мужчины вообще, вне социальных слоёв, то очень многие ИСКРЕННЕ удивятся: а при чём тут нужность мужчины — женщине, и — сознание? — то, что ей нужно-то — одинаковое!..
...Недавно один из тех, кто очень нервно относится к моему принципиальному нынешнему женскому одиночеству — другой персонаж, НЕ из описанных — подбежал, когда я курила с одной тёткой у метро после кормёжки, и начал гиперэмоционально доказывать мне («на ровном месте»), что «мы — это те же животные, только говорим; ведь даже корове нужен бык!!!» — я ему: «Но я-то — не корова», — он: «А это — то же самое! Человек не отличается от животного!!!» — я: «Ну, это — как ты хочешь: хочешь — отличаешься, не хочешь — не отличаешься». (До потасовки не дошло.) Он убежал (на следующую кормёжку или на работу, поскольку был с плакатами в руках), а тётка шепчет мне, как бы успокаивая: «Да он — контуженный!..» (Это — правда, я в курсе.) Я — ей: «Но можно при желании отличаться и от контуженного животного…»
Но дело не в контузии и не в бродягах (Те, кто поинтеллигентнее, положим, не обязательно так скажут, но ДУМАЮТ — теперь многие)... Иначе бы я всеми силами пыталась отсюда выбраться. Но выбираться-то, не говоря о том, что усиленно не дают, просто действительно некуда. Я ведь не только работала не столь уж давно в петербургском «Музее Музеев», в который в жизни бы не попала, если бы не «Барбисовин», — с улицы там не берут не только в компьютерный отдел, но даже в уборщицы, — работала среди серьёзных программистов, которыми он был зачем-то напичкан (куда уж элитнее!), но знаю отнюдь не только это, а насмотрелась и на маминых учёных-физиков — какими они стали вдруг в последнее время, и видела много чего ещё, включая петербургский и московский бизнес, не рыночный, конечно, а офисный, тот же компьютерно-полиграфический, и пр., — всё это на протяжении какого-то времени, в «развитии». Конечно, это (на СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ, — речь не о прошлом) поинтереснее бродяг, сутенёров и торговцев на рынке, однако, канализированность сознания — как я сказала, удурчает. В каких-то областях они способны мыслить или нестандартно (хотя этого — всё меньше происходит везде), или хотя бы индивидуально, но ситуация в обществе в целом такова, что с кем-то знакомиться (говорю о человеческом общении вообще) не интересно совершенно: кто-то числится «хорошим», кто-то «плохим», кому-то та роль отведена, кому-то — эта, но, в принципе, ты абсолютно всё знаешь заранее, и ничего нового тебя не ждёт точно (разве что, теоретически, кто-то может рассказать про какую-нибудь Гонолулу, в которой я не была, — но толку-то мне с этого! — пятнадцать минут провести с новенькой информацией, не нужной, но даже если и нужной? — когда-то ЖИЗНЬ заключалась совсем не в том… Не вижу я больше: неординарности, творчества… Кто-нибудь заметил, что практически БОЛЬШЕ НЕТ ЧУВСТВА ЮМОРА — если иметь в виду не ржач, а остроумие, неординарность жизненного восприятия и подхода? А как спрашивается можно — не сношаться, а ЛЮБИТЬ — если чувства юмора не осталось ни у того, кого хочешь любить, ни у тебя?.. Это уже не любовь а что-то совсем другое… то, что теперь и есть. Когда-то говорили: «человек отличается от животного тем, что у человека есть чувство юмора, а у животного — нет». Теперь, к удовлетворению новых хозяев, дожили до того, что его не остаётся и у человека. Теперь «корове нужен бык».
Кстати, здесь и ещё одна причина того, что меня загнали в нынешний «социальный слой» (извиняюсь), и никогда ко мне не подпустят никого из интеллектуальной сферы: мозги-то у них, конечно, часто работают (в основном в рамках заданного канала, но всё же, неизбежно работают), а в общении, требующем более напряжённого мышления, может, чего доброго, действительно проснуться индивидуальное сознание, которое так старательно усыпляют, — думать кто-нибудь начнёт не только о работе (любой), зарплате (доходе) и отдыхе (кайфе), — хозяевам страшно подумать… («Разброс мнений», политических, например, или религиозных-антирелигиозных, во-первых, на характер самого мышления могут ещё не влиять совсем, только создавать картину «нормальной жизни», во-вторых, и он, в основном, происходит по различным «шаблонам» (коих имеется целый набор), а не «вживую».
…Помнится, старшей отцовской дочке я ещё успела в раздражении сказать, что мне с ней не интересно (а действительно, — уснуть можно!), — а она спрашивает: «Ну что мне, про Макса Фрая проговорить?» — я от неё как-то отвязалась, но для себя самой ответила: «Да ты с новым мужем (потомственным работягой, кстати) уже столько «заграниц» объездила, а даже об этом ни разу не рассказала так, чтобы тебя слушать было охота, — во всём мире — одни и те же кабаки и аквапарки, — надо мне тебя слушать «про книжки», особенно про Макса Фрая!..» Вот так оно всё и есть (стало). И не только потому, что, как говорит Задорнов, образование «еговое»…
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
