Под ледяным покровом неба неподвижно спят планеты ... а глубоко в земле спят цветы , которые ты ещё не успел подарить мне ... Новый год уже начал целовать подарками щёки всех детишек ... В доме тепло , сказочно и тихо ... И ночами , как и прежде , лунные колыбельные напоминают мне о твоих объятиях ... Следуй за моим дыханием - я проведу тебя через эти серебристые снегопады ... Я успокою твоё грустное сердце ... Придёт тихое, милое , укутанное в солнечную шаль счастье ... И мы будем вместе ...
Каждый раз, приезжая куда-нибудь, ты пытаешься сойти за местного. Вряд ли это у тебя действительно получается, но, отбросив условности, будем считать, что хотя бы кое-как — да.
Ты не ходишь в музеи, но ходишь в парки. Подолгу сидишь на лавочках, читая или помечая что-то в блокноте. Заглядываешь в районные продуктовые, восторженно изучая товары на полках. Ездишь в трамваях. Ты бы даже с удовольствием погулял с собакой, если бы она у тебя была. Или продавал мороженое. Или развозил почту.
Ты — всегда один из самых поздних прохожих. Ты смотришь очень внимательно, запоминая любое движение. И не всегда уверен, что смотришь, чтобы узнать, как живут именно местные. Ты хочешь знать, как живут люди. Тебе интересно. Ты с радостью одолжил бы у кого-нибудь шапку-невидимку и увязывался за прохожими. В магазин, в садик за дочкой. Домой, сидеть на балконе и слушать вечерние разговоры на кухне. Не обязательно даже понимать, о чём говорят — достаточно интонаций, и тембра, и запаха шкворчащего на плите мяса, и сонной фигурки ребёнка, появляющейся в полночь на пороге кухни, потому что родители, забывшись, разбудили его громким своим смехом.
Не очень важно, где всё это наблюдать. Всё везде одинаково, в этом ты за время странствий уже успел убедиться. Но — мир настолько большой, в нём так много людей и кухонь, голосов и сомнений, ночных переулков и утренних станций метро, что, будь у тебя и вправду шапка-невидимка, ты бы, пожалуй, не удержался и сбежал в бесконечное странствие смотреть, как прекрасна жизнь, и тихо плакать от нежности под этой своей шапкой. Которая, между прочим, наверняка серая, шерстяная и колется.
Наверное, хорошо, что шапка эта до сих пор ещё нигде тебе не попалась.
Может быть, её уже заграбастал кто-то другой. И теперь он стоит с тобой рядом на какой-нибудь трамвайной остановке, в темноте и под снегопадом, смотрит, как ты улыбаешься дурацким своим мыслям, и по щекам его катятся горячие слёзы.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
