***

Она пишет мне послания на падающих листьях,
а я ловлю их руками и читаю взахлёб....
Она говорит, что скоро ко мне вернется,
а я учусь ждать и встречаю снегопад...
И пока все с тоской провожают осень,
я становлюсь лишь счастливее в предвкушении зимы....
Ведь я так скучаю, снег....

***
Никогда не знаешь, когда набредёшь на Город, и набредёшь ли вообще.
Сложно даже точно определить, что такое Город, который с большой буквы. Это — когда идёшь по улице страны, не имеющей выхода к морю, и вдруг отчётливо слышишь запах океана: этот запах ты хорошо знаешь, любишь и никогда ни с чем не спутаешь. Или когда погода налаживается просто потому, что тебе очень уж не хочется сегодня бродить под дождём. Или — когда ты, приехав, обнаружил, что забыл карту и знаешь только название улицы , а куда тебе идти — неведомо. Устав переживать, ты выходишь наугад, сворачиваешь в первую попавшуюся улочку — наугад же — и упираешься взглядом в нужную вывеску. Это когда, только что прилетев в новый город, ты стоишь у автомата с автобусными билетами в замешательстве и безуспешных попытках понять, как же добыть из него проездной, а к тебе подходит высокий пожилой мужчина, страшно похожий на кого-то важного и родного, протягивает билетик и улыбается:
— Хотите проездной на день?
Ты, конечно, переспрашиваешь от неожиданности, и он терпеливо повторяет:
— Проездной. Хотите?
— Хочу, — просияв, ты тянешь руки к яркой бумажке, успевая спросить: — А сколько?..

— Нисколько, — отвечает мужчина, улыбается снова и разворачивается в сторону входа в аэропорт. Полы "гавайской" рубашки распахиваются на сквозняке, шуршат колёсики чемодана на длинной ручке, который он катит за собой. — Он мне больше не нужен, я уезжаю. Удачи!
А тебе только и остаётся, что ошалело глядеть ему вслед, вцепившись в заветный билетик.
Город — это когда ты понятия не имеешь, где ты, но всегда выходишь, куда нужно. Этакая общность, большая душа, одна на все города мира, с которой ты иногда способен ладить. Нравиться ей, если точнее. Приносить в подарок себя, смешного и любопытного, которого легко радовать, который готов делиться своей радостью дальше, передавая её по цепочке. Смотреть вокруг очень внимательно — и замечать, ибо больше всего на свете Город любит, когда его замечают. Принимают и сохраняют в себе навсегда. Может быть, потому, что его проявления мимолётны не меньше, чем человеческие дни, и вместе у нас в два раза больше шансов ухватиться за краешек вечности.
Устав бродить по очередному «прекрасному далёко», я сажусь на первую попавшуюся лавочку. Жадно отпиваю воду из бутылки, вздыхаю и осматриваюсь. Десять вечера, стемнело уже давно. Чуть в стороне, по периметру сквера, в котором я засела, мерно текут машины, автобусы и трамваи. Где-то высоко над головой очередной готической свечкой висит собор. Мимо проходит мальчик лет девятнадцати, листает что-то в телефоне и отчаянно зевает в кулак. Глядя на него, я зеваю тоже. Кто-то спешит домой, молодая пара уютно шествует об руку, пожилая леди выгуливает таксу.
Собор висит, в сквере оглушительно стрекочут цикады, на блокнотный лист падает первая дождевая капля, но вторая, к счастью, решает повременить. Обычный вечер обычного города, всё как дома, с той лишь разницей, что здесь у меня нет другого занятия: только смотреть. Никому ничего не должен, телефон выключен, никто не может узнать, где я, чем занимаюсь и «приходи до двенадцати, а то я волнуюсь». Полное забвение, невозможное там, где живёшь постоянно. Есть только ты и город, почти такой же, как все другие — хотя бы потому, что это город, и в нём живут люди. Они спят, едят, ходят в кино и на работу, гуляют, злословят, плачут, ленятся вставать по утрам и ездят в трамваях, то есть делают всё то же самое, что делали бы в любом другом месте — например, у тебя дома.
«Так почему же ты сидишь на богами забытой лавочке неизвестно где и радуешься тому, что проходящий мимо тебя мальчишка сонно таращится в телефонный экран?» — думаю я.
Всё просто: дома ты бы его не увидел. Потому что — свои дела, надо бежать и совершенно некогда смотреть по сторонам. И всегда найдётся тысяча дел, которые «давно собирался сделать, но всё как-то некогда было».
В другие города приезжаешь, чтобы научиться смотреть на свой.
То есть — понятное дело, ты приехал смотреть на готические соборы, вокруг которых по ночам носятся летучие мыши, и на очаровательные улочки с уютными антикварными лавками, совсем не те, что дома.
Ты приехал слушать чужую речь, непонятную и красивую, натыкаться на ночные показы кино на площадях размером со стадион.
Теряться и находиться снова, опять не таким, как был.
А ещё — да, ты приехал смотреть, как зевает прохожий мальчик, глазеть на трамвайные фары и замечать улыбки продавщиц в киосках с мороженым. Чтобы научиться замечать их у себя дома, где они тоже есть — просто тебе некогда. А если их нет, то можно ведь улыбнуться первым, вовремя вспомнив, что не так уж и торопишься, и не так уж много у тебя дел, чтобы не выкроить пару секунд на улыбку и пожелание хорошего вечера.
Ты приехал становиться достаточно любопытным. Замечать Город — не только тогда, когда ты ему нужен, но и наоборот. Слышать собственные мысли. Учиться вещам, которым тебя никто никогда не учил. Которым вообще никогда не учат. Может, и правильно — должны же мы, глупые смешные дети, хоть что-нибудь делать сами, в конце концов.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.11.2013. ***
• 29.11.2013. ***
• 28.11.2013. ***
• 27.11.2013. ***
• 26.11.2013. ***
• 25.11.2013. ***
• 24.11.2013. ***
• 23.11.2013. ***
• 22.11.2013. ***
• 21.11.2013. ***
• 20.11.2013. ***
• 19.11.2013. ***
• 18.11.2013. ***
• 17.11.2013. ***
• 16.11.2013. ***
• 15.11.2013. ***
• 14.11.2013. ***
• 13.11.2013. ***
• 12.11.2013. ***
• 11.11.2013. ***
• 10.11.2013. ***
• 09.11.2013. ***
• 08.11.2013. ***
• 07.11.2013. ***
• 06.11.2013. ***
• 05.11.2013. ***
• 04.11.2013. ***
• 03.11.2013. ***
• 02.11.2013. ***
• 01.11.2013. ***