Наша речь
Радость моя, как ты? Расстроила тебя вчерашним письмом, и тебе нужно побыть одному в тишине и покое? Или просто отдыхаешь от всех и вся…
Печалишься, раздумываешь, укоряешь себя за что-то… А за что, родной? Ты ни в чём не виноват передо мной.
И хотя знаю, что в итоге всё будет хорошо, всегда за тебя переживаю. Сидишь там один, в тёмном углу, и никто тебе тарелку горячего супа не принесёт, за руки не возьмёт, в глаза не посмотрит…
Никогда не смогу привыкнуть к тому, как тебя выкручивает и корёжит, какую муку ты терпишь. Смириться — да, но не привыкнуть. Не пропадай совсем, ладно? Показывайся иногда, чтобы мне не ослепнуть во тьме без тебя.
Я тут немного проанализировала твои психологические реакции, которые мне довелось наблюдать. Помнишь, где-то уже говорила об ощущении, что при определённых условиях у тебя срабатывает психологическая защита, блокируя переживания сверх твоих сил?
Сейчас я в этом уверена: ты отходишь в сторону всякий раз, когда твой близкий человек в беде и ты бессилен помочь ему. Если не вдаваться в подробности, действительно можно подумать, что имеешь дело с бессердечным эгоистом — возможно, многие так и думают, поскольку тебя необходимо видеть изнутри, а не внешне.
Поправь меня, если ошибаюсь, Юрик. Когда твоим любимым плохо, у тебя подсознательно срабатывает блок в мозгу, защищая твой разум от непосильного переживания. Т.е. твоё сочувствие и боль при виде страдания близких настолько остры и велики, что они для тебя непереносимы. Особенно жутко это выглядит, когда ты бессилен чем-то помочь. Тебя буквально разрывает на части собственное бессилие и фатальность происходящего. Срабатывает блок защиты, ты отходишь в сторону и отвлекаешься на что угодно, только чтобы не зацикливаться на беде дорогого тебе человека. Так было с твоей мамой, так происходит со мной и, наверное, было с другими…
Откуда у тебя это, сложно сказать. Мне кажется, что такой блок можно запросто получить во время участия в боевых действиях, когда вокруг столько смерти и бессилия, что можно сойти с ума. Именно чтобы ты не сошёл с ума твоё подсознание и выработало такую защиту.
Ты отходишь в сторону и не способен контролировать себя в такие моменты — твоё подсознание регулирует ситуацию, а не ты. Отходишь, а потом чувствуешь себя распоследним не хочу говорить кем, поскольку это неправда. Мучаешь себя, обвиняешь, наговаривашь на себя, втаптываешь и казнишь.
Есть ещё одна вещь, которая подтверждает моё предположение о подсознательной блокировке. История с замерзающей рябинкой. Она погибала, но ты не оставил её, просидел с ней всю ночь, согревал её, молился за неё, как умел. Почему с умирающим деревцем ты мог находиться, а с людьми не можешь? С деревом можно не разговаривать, оно не ждёт, не жаждет от тебя утешений, ободрений и признаний в любви, а человек ждёт и жаждет, даже требует в каком-то смысле — сам момент требует. И когда от тебя требуют произносить вслух твоё сокровенное, включается блок психологической защиты. Дальше понятно: блок срабатывает, и ты отходишь в сторону, иначе просто нельзя — не сидеть же рядом со страданием любимой и тупо молчать, когда она кричит, плачет, ругает тебя за твою “бесчувственность” и пр. Как-то так, вероятно, и было со многими… И после каждого такого раза блок становился ещё сильнее, а ты — ещё хуже к себе относился, считая себя каким-то запредельным уродом и чудовищем…
Юрик, родной, теперь ты видишь, что это не так? Никакое ты не чудовище, а просто искалеченный обстоятельствами человек, очень сложный для понимания, оттого постоянно отвергаемый и вечно одинокий.
Не надо никого винить, медведь ненаглядный, лучше попробуй пересмотреть, переформатировать своё отношение к самому себе. Ты не виноват в том, что родился немтырём. Не виноват, что тебя загнали в штрафбат. Не виноват в развале страны. Не виноват в неудачных своих браках.
Великий поэтический дар усугубляет твоё и без того крайне обострённое восприятие мира: то, что для обывателя лёгкий укол, для тебя — опасное для жизни проникающее ранение. Это нормально для поэта твоей степени одарённости, понимаешь? И что замыкаешься в себе, отходя в сторону от беды близкого — тоже нормально для человека твоей судьбы. Просто к тебе нельзя подходить с обычными мерками, а ещё правильнее: никакие нормы не использовать при оценке твоих поступков и реакций.
Ты, как рак-отшельник, весь внутри. Тебя можно понять по твоему взгляду, прикосновению, ритму твоего дыхания, по мягкости движений, по твоим уходам в бездны, когда тебе нестерпимо больно, и даже по предшествующим дням: тебя постепенно охватывает горечь и мука, и ты впадаешь в отчаяние не сразу, оно нарастает в тебе, словно снежный ком. В такие дни ты боишься потерять близких, страдаешь из-за своей немоты и невозможности выразить переживания и чувства прямо. Итогом становится провал в эмоциональную и духовную пропасть, где ты сам себе судья и палач.
Если к этому прибавить осуждение и ожесточение близких, картина выглядит жутко и безысходно. От подобной безысходности ты проклял себя, от неё ты желаешь смерти, от неё не видишь иного избавления. Но оно есть, родной, оно есть.
Пожалуйста, выходи из тьмы, половинка. Зачем ты сидишь в ней один и оплакиваешь себя? Ты не чудовище, а медведь мой ласковый.) Нежный, заботливый, внимательный… Да ты даже не представляешь, какой ты чудесный.) Ты забыл себя, Юрик, потерял. Если мы вместе тебя поищем, то обязательно найдём и вернём, вот увидишь. Чудик убогий знает, где искать и как это сделать.
Видишь ли, женщинам свойственно обожествлять поэтов, верить, что они прекрасны в любви так же, как и в поэзии. Когда завышенные ожидания не исполняются, наступает разочарование и, как следствие, охлаждение, переходящее в отчуждение вплоть до ненависти и неприятия.
Самое удивительное, что вопреки всему ты действительно прекрасен в любви, Юрик. Прекрасен тайно, сокровенно, высоко. Просто очень трудно, почти нереально увидеть тебя настоящего, понимаешь?..
Пожалуйста, выходи из тёмного угла, хватит горевать.) Смотри на себя моими глазами, смотри и запоминай, какой ты: я — твоё зеркало.
Ты не должен мне ничего говорить, я слышу тебя, чувствую, как ты тревожишься и как болит твоя душа за зимнюю. Это на огромном расстоянии… Когда я смогу прикасаться к тебе пускай одним взглядом, слухом или дыханием, это и будет наша речь, наше с тобой удивительное счастье, равных которому, по-моему, просто не существует…
P.S. Родной, если ты задумал оставить меня ради того, что мне якобы лучше без тебя, не делай этого. Во-первых, это неправда. А во-вторых, ты уничтожишь этим поступком нас обоих и не только нас.
Слушай, слушай своё сердце и иди за ним.
Другие статьи в литературном дневнике:
