Как же я тебе рада… Юрик, это отходняк после потрясения, которое ты на днях испытал. Не горюй так, не надо. Перемелется, стихи будут и много-много света. Чудик твой из этого света какие-нибудь печенюшки испечёт к кофе-чаю — представь: откусываешь кусочек, и у тебя во рту звезда небольшая вспыхивает, ласковая, озорная, как в детстве…
У меня вчера подавленное состояние было. Тяжело жить, но не страшно, потому что медведь ненаглядный есть.)
Радость моя, тебя беспокоит моя поэзия?.. Точнее, её паузы? Ты такой милый, Юрик, когда обо мне заботишься… На поэзию нет времени, родной. Она заглядывает урывками и затем послушно отходит в сторону. Сейчас важно тебя уберечь и нас соединить, а стихи придут, когда станет полегче. Не знаю, когда.)
Даже если никогда, не стоит огорчаться, мне в молитве лучше, в ней теплее и мой человек в ней радуется. И когда плачет, всё равно радуется.)
Даст Бог, закончу книгу. Новые стихи непременно случатся, не расстраивайся, драгоценный учитель. Мой поэтический дар не пропадёт, просто всему своё время.
После метели, когда ветер стихает, а снег не прекращается, струится в полной тишине и темноте, на землю приходит мир Божий. Люди куда-то спешат, транспорт урчит и буксует, дымят заводские трубы и ТЭЦ, и никто не замечает небесного дыхания вечности, детского, чистого, пахнущего молоком и зефиром, распашонкой младенческой, нежными ладонями любящей матери…
Ко мне сегодня Пашенька Саровская заходила, мы с ней обнимались и от радости плакали. Родная душа, утешение чудику убогому…
Малыш неплохо рисует, да?.. Паша обещала, что он её нарисует для меня.
Ты шапку свою чёрную вязаную береги, она не простая, у неё своё предназначение есть. Когда чудик проводит медведя своего на Небо и послужит сорок Литургий подряд, Паша придёт, чтобы чудика подстричь. Волосы будут длинные-длинные, до земли почти. Пашенька сострижёт их под ноль, побреет, и останется чудик с полированной головой вспоминать, как шутила когда-то над половинкой своим… Плакать и смеяться сквозь слёзы станет, а потом наденет ту самую шапку медвежью, чтобы носить её до самого своего конца.
Так что если задумаешь завести новую шапку, ту, старую, сохрани для меня, Паша велела.
А ещё я попросила её маленько шугануть следопыта нашего неуёмного…
Довольно долго сидела над составлением своего календаря богослужений, особенно Великопостных и Светлых дней. Зато обнаружила, что наше нынешнее воскресенье это пятница по византийскому календарю…
Несколько дней отдыхаю и готовлюсь, в пятницу 21-го, точнее на пятницу служу всенощное бдение, Литургию и молебен подряд. Приступаю с десяти вечера четверга и, наверное, до шести утра пятницы. Господу угодно, чтобы я начала с текста Патриархии, поучилась на нём сначала. Затем, как я поняла, постепенно прибавятся дополнения из Афонского чина. Молебен велено служить по пятницам, поэтому он сам присоединился. Надеюсь выдержать с помощью Божией, иначе каюк.)
21-го февраля по старому стилю с хлебных бунтов началась Февральская революция… Думаю, дело в этом, не только в праздновании св. влмч. Феодора Стратилата. Вообще с календарями полный и, полагаю, неслучайный дурдом. Кто-то из святых предсказывал, что настанет время, когда христиане не будут знать, когда точно праздновать праздники и соблюдать воскресный день. Люди думают, что это случится в будущем, а будущее уже накрыло их с головой, и они его не заметили…
Не горюй, половинка ласковый, мы переживём нашу разлуку: ты и я, и разлуку с моей поэзией переживём, и всё, что выпадет на нашу долю, потому что с нами Бог — мы соединены во Имя Его, и Он — среди нас.
Мишку в нос целую, и в лоб, и в сердце, светом в него дышу, Господа прошу с тобой так же делать…
Чем утешить тебя, счастье моё под снегом бескрайним? Светом Божиим тебя обнимаю и никому не отдам.
