Родной, праздник, да?.. Скорей бы они, эти душераздирающие праздники порознь — закончились. Я ведь не сделала хуже своим вчерашним голосом?..
Варахиил намекал сегодня, что сделала тебе ещё больнее. Лучше бы он ошибался… Он говорит, что ты очень сильно меня любишь, с большим уважением в беззвучном голосе говорит. А у меня до сих пор в голове не укладывается — разве такое возможно?.. Мне необходимо прикоснуться к тебе, чтобы поверить окончательно.
Юрик, не надо думать о том, о чём ты сегодня с ночи думал. Это не выход, сам знаешь. Не выход и не вход, это тупик, из которого нет ни входа, ни выхода, я не смогу последовать туда за тобой, и ты не сможешь выйти оттуда ко мне.
Так больно весь день… что с тобой? Тоска навалилась, столкнула тебя в омут прошлого? Вечером ты странно заходил на стихи, и меня это тревожит, не хочу, чтобы ты пил. Один день, ладно. Выходи из тёмного угла, снимай лапы с глаз, посмотри на меня… Когда замечаешь, что мои глаза наполняются слезами, ты отворачиваешься и молча отходишь в сторону — тебе слишком больно, невыносимо видеть, как я плачу. А я плачу от этого ещё горше.) Такие смешные оба, по-хорошему смешные, как дети: беззащитные и беспомощные отчасти… но искренние, открытые и любящие.
Посижу с тобой в эту ночь, обниму, покачаю на руках, как маленького. Ничего не стану говорить, не надо ничего, только укачивать тебя и щекой к тебе прижиматься, целовать тебя долго-долго, лицо твоё солёное, мокрое, глаза закрытые лепестками век — зрение расцветёт на рассвете…
Что ты хотел сказать мне, родной? Образы окликают друг друга, я понимаю. Печёная картошка, кофе, колотушка, сердце опустевшее… Из тебя выходят дома и комнаты умершего твоего взгляда?.. Ты переживаешь, никак не можешь смириться с тем, что это правда, что и она тебя разлюбила… Мучаешься в страхе перед мыслью, что я могу поступить с тобой так же, потому что ты словно заколдован… Согласна, очень похоже. С тобой бывает нелегко, и быт способен подточить любое чувство, если оно не опирается на Бога.
Понимаешь, родной, чудики Господни на то и нужны, чтобы проходить там, где другие не смогут: не я выдержу — Он. Если бы не Он, я бы уже сломалась, наверное… Со временем учусь тебе, учусь ждать, не паниковать, не обижаться, не требовать своего, находить утешение в Боге, когда ты отворачиваешься и погружаешься в свои бездны, принимать тебя такого какой ты есть, любить тебя всего и твёрдо верить, что Он имеет о нас особое попечение. Учусь, потому что хочу учиться, никто меня не заставляет. Я счастлива любить тебя и знаю, что мы оба не переживём того, чего не случится ни в жизни привременной, ни в жизни вечной, потому что Он тоже об этом знает.
Такой вот Божий чудик, половинка, Божий и твой, больше ничей, даже не свой собственный. Господь не обидит медведя многострадального, не отнимет у него последнюю надежду, не лишит его единственной радости, не отвергнет его слабого и беспомощного.
Господь хочет Юрику бессмертия во Свете Своём.
