Так устала, родной, нечеловечески… Как ты? Это волнует меня больше всего остального. У тебя, наверное, от произошедшего шок посильнее моего… Ты не предполагал, что она способна на подобную подлость. Понимаю, мне в страшном сне тоже такое не снилось. Сегодня спросила себя: если бы я знала, какую цену придётся заплатить, пошла бы на сближение с тобой в самом начале или сбежала бы?.. Наверное, глупый вопрос, поскольку у Бога всё взвешено и взаимосвязано, и тем не менее…
Не расстраивайся, Юрик, ты не мог помешать ей и ни в чём не виноват. Всё в воле Божией — значит, так должно было случиться. Ради чего, поймём позже.
Хорошо, что тайное стало явным, мы живы и мы вместе.
Это не будет стоять между нами, не беспокойся, никакого осадка у меня в сердце нет по отношению к тебе. Я простила тебя целиком и полностью и люблю ещё сильнее прежнего. Почему-то мне кажется, что тебя и не за что было прощать, ты здесь вообще ни при чём, и мне стыдно за мою необдуманную, жёсткую первоначальную реакцию. Тоже обманывали, предавали, использовали. От тебя не ожидала ничего подобного, у меня земля ушла из под ног, и свет померк…
Да, я ношу твою немоту, боль и глину, и в этом моё счастье. Надеюсь, что и твоё, медведь мой ласковый.) И желаю носить дальше, до конца. Желаю и готова.
Накануне служб бывает ощущение, что Бог оставил — так горько, столько бед и соблазнов, такое отчаяние и беспомощность... Сегодня впервые распечатывала дополнительные тексты богослужебных чтений прямо перед началом… Но всё прошло замечательно, кроме заверещавшего противопожарного датчика в самом конце. Пришлось распахнуть окна и двери, как следует помахать полотенцем, и он удивлённо замолчал.)
Вчера не удалось вычитать покаянный канон перед Причастием, читала прямо перед службой. Еле смогла — никогда столько слёз не было… А вчера они убежали от меня, онемели от боли, высохли, спрятались, ждали.
По будням, заметила, Литургии выходят дневные — уже несколько раз подряд. На антиминсе начертано: на всяком месте и во всякое время… В предварительных молитвах тоже об этом упоминается.
На престоле поменялась Богородичная икона — место Страстной заняла Всецарица. Я тебе фото сделала, ты любишь рассматривать, чем твой чудик занимается. И ещё несколько текстов тоже запечатлела вместе с твоим распечатанным портретом, на который много раз попадала святая вода и освящённый елей… Молебен о здравии служу тоже по требнику св. митрополита Петра, и чин покаяния над собой в самом начале, перед первой службой, по нему проводила. Там язык отличается от того, что в наше время предлагается в качестве церковно-славянского. Сначала запиналась, а потом на вдохновении как-то само собой пошло, и я не чувствую никакого неудобства при чтении. Меня приводит в умиление его выражение “ничтоже борзяся”.)
Патриархия всё сократила, упростила, выхолостила, и не только она, но она в первую очередь. Иногда беру их тексты, но стараюсь сверять с текстами м. Петра.
Знаешь, о чём я мечтаю, кроме того чтобы обнять тебя и больше не отходить ни на шаг, что бы ни происходило? Мечтаю послужить всенощное бдение, без сокращений, как служат на Афоне. Мне оно так нравится… Самое любимое из всех богослужений, если честно. Такое красивое, трепетное, тонкое, воздушное…
Ещё мечтаю научиться молчать, но это сложнее.
После Литургии вдруг поняла, что теперь смогу исповедовать тебя, во мне меняется что-то, Юрик… Внутри растёт вера, крепнет, пускает глубокие корни, поднимает сильные листья, жаждущие Бога… И ты сможешь исповедоваться мне, потому что я стану говорить за тебя. Мы справимся, родной, уверена.
Господь любую тьму обращает в свет, так удивительно… Казалось бы, атас полный, а ведь он, атас этот, идёт нам во благо. Своеобразный эффект резины: чем сильнее её растягивают, тем плотнее она сжимается, когда высвобождается. Нам не дают встретиться, стараются очернить друг перед другом, но Господь помогает, и в результате мы становимся ещё ближе, роднее и сильнее.
…Если бы мне было открыто будущее в декабре прошлого года, я не попятилась бы от тебя. А вот глупостей наделала бы поменьше.) Эх…
Не посыпай голову пеплом, ладно? Не кори себя, не упрекай, ты видишь всё сквозь поэзию, ослеп от её Небесного света. И от влюблённости тогдашней ослеп.
Страшное пробуждение в реальность, но ты не один, помнишь? За малыша пускай сердце твоё не болит — его защищают от неё, в смысле от тьмы, с которой она соглашается в себе. Он добрый, светлый мальчик, так похож на тебя…
Что ж, проехали февральский полустанок, едем дальше. А то непорядок: надо записать пятую песню, нельзя оставлять четыре.)
Ночью, после того как случилось, мне хором и наперебой твердили, что всё будет хорошо, и к утру я заснула под эти голоса.
Ты здесь, и я верю тебе, Юрик. Что бы с нами ни происходило, верь мне и ты и всегда помни: в зимней твоей много огня и боли, которая кричит сама от себя, но больше всего во мне — любви. Мы похожи, тоже могу психануть и уйти, пропадать где-нибудь часами, но к вечеру я вернусь, встану перед тобой на колени и обниму твои ноги.
