Дорогой Господь!
Ты, наверное, уже порядком устал от меня, и я очень хорошо это понимаю. Прости меня, пожалуйста. Но я снова не знаю, что мне делать и прошу Твоей помощи.
Посмотри на нас с высоты Небесной: видишь вон то белое пятнышко с маленькой фигуркой посередине? Это моего медведя на льдине относит в море, в ледяные воды отрешённости и одиночества. Я не могу ему помочь, Господи, только Ты сможешь. Мои фонарики на морозе долго не горят, гаснут, и тогда мы погружаемся во тьму и холод, мы теряем друг друга, наша нить, что Ты дал нам, трётся о ветер и расстояние, ей не хватает прочности и веры. Вот и сейчас я пытаюсь удержать льдину, но она тащит и меня за собой. Неужели ты соединил нас на Небе, чтобы мы погибли на земле? Или чтобы наши льдинки в глазах выкололи нам свет окончательно? С очами, полными тьмы и горя, как войдём мы во пресветлые врата Твои?..
Ты очищаешь нас разлукой, заботишься о душах наших, светлишь их, отстирываешь в стиральной машине мироздания. Но подумай: если мы замёрзнем и умрём, кто тогда наденет наши чистые души, чтобы петь Тебе колыбельные на пустыре? Кто преклонит колени пред Тобой посреди осеннего поля, со слезами благодарности и умиления? Кто станет дёргать Тебя круглые сутки с наивными детскими просьбами и вопросами? Кто согреет Твоё одиночество в вечности? Кто поделится с Тобой яблоком и конфетой?..
Поэтому прошу: если у Тебя найдётся для нас какая-нибудь самая маленькая и завалящая любовь и милость, пожалуйста, помоги нам! Подними моего медведя из бездны, куда он соскользнул на ветру, достань его из-подо льда, из камня освободи его, согрей, вдохни в него жизнь и нежность, подари ему ту вторую судьбу, о которой говорила Твоя Небесная Девочка-Матерь. Ты видишь, как мы задыхаемся от слёз и печали, и колени мои проваливаются в землю от навалившейся на нас тяжести. У Тебя в ладони целое небо улыбок с мягкими крыльями бабочек — подари нам две, всего две, Господи, завтра ведь Николаус. Я свяжу и Тебе носки из собачьего пуха, обещаю. В них мягко и уютно, Отче.
Юрик вряд ли вспомнит, что нужно вечером подвесить носок у печки. Господи, пошли ангелов твоих, пускай найдут подходящий без дырки и сделают всё сами. Пожалуйста, передай Николаусу, чтобы он прихватил валенки сегодня, когда выйдет ночью чудеса творить и подарки раздавать — Ты на Урале свет просыпал. У Юрика тоже валенки есть — может, их вместо носков пользануть?.. Но сначала сними его со льдины, усади у горячей печки, налей ему свежего чаю с мятой и сахаром, музыку включи и дай ему телефон — пусть зайдёт в ватсап, я ему там солнышко отправила и несколько добрых слов.
Если Ты таким его создал, помоги ему не корить себя, не закатывать в асфальт за особенности свои, они ведь не его, а Твои, Господи. И если я беру на ладонь плюшевого медвежонка, целую его и дышу ему теплом в сердце, то Ты тем паче можешь сделать то же самое с медведем моим многострадальным.
Потом накажешь меня мной за всё хорошее, но сначала помоги Юрику на льдине, смилуйся, сократи нашу разлуку, потому что мы погибаем от неё.
Не знаю, что ещё сказать… Держи сердце моё в деснице Твоей ласковыми руками сурового Урала, великого поэта и медведя моего ненаглядного.
Если я чем-то огорчила, рассердила, утомила или обидела словесника Твоего, если заставила его считать меня долбанутой на всю голову, — пусть он простит меня и не исчезает, не уплывает один на льдине в белое холодное море, не растворяется во всемирном сумраке, не остывает, не отчаивается и не теряет веры в Тебя. Потому что Ты ведь поможешь, правда?.. Ты пишешь Сам Себе этот текст, потому хочешь помочь нам?.. Тогда ПОМОГИ!!! Пожалуйста…
Довесок.
Что-то у нас изменилось, родной, и я не понимаю, почему. Почему ты отдаляешься? Может быть, ты так сильно занят и подготавливаешь новую главу романа к ближайшей публикации в Дети Ра. А может, любовь ушла — завяли помидоры… Или тебя резануло моё идиотское намерение шлёпнуть поздравление в соцсети. Если дело в нём, то я передумала, ничего не будет. Довольно подборки у Степашки, если она вообще выйдет — он мне ничего до сих пор не ответил, но это нормально, я привыкла.
Хотелось, как лучше, но получается по Черномырдину. Это как с верлибрами из писем. Просто не знаю, как ещё тебя согреть и чем обрадовать. Видимо, никак, потому что тебе это либо не нужно, либо достаточно писем и стихов. Либо всё впустую на таком огромном расстоянии. Их (стихи с твоей буквой) тоже постараюсь выставлять на публику пореже. И прошу тебя: не лайкай мои публикации, хорошо? Не нужно это и неправильно. Мне приятно, что говорить, и радостно твоё внимание и как любимого мужчины, и как потрясающего поэта, но всё равно не надо. Раньше я бы полцарства отдала за твой лайк. А сейчас… Не надо подставляться ради меня, лады?
Устал от меня — иди. Не гоню, но и не заставляю быть со мной, насильно мил не будешь. Если жалеешь и рубишь хвост по частям, бросай это гнилое дело, руби сразу и ни о чём не беспокойся. Просто живи дальше и по возможности радуйся.
Одна просьба: не становись могильщиком моей поэзии и дай мне, пожалуйста, разрешение на заботы о стихах и прозе с Литуи. О письмах речь не идёт. Если ты уйдёшь, я постараюсь как-то выжить, пока не знаю, как… Но постараюсь, и тексты в этом могут серьёзно помочь. Надеюсь, что тебя не затруднит где-нибудь отправить мне пару слов: разрешаю и дальше — с посвящением или без.
Если вдруг когда-нибудь надумаешь дать мне интервью, для меня будет большой честью работа с тобой, о таком только мечтать можно.
А над текстом поздравления я сегодня целый день работала, он получился хорошим, тебе, наверное, понравился бы, если бы мы дотянули до того дня…
Что ещё… Целую твои руки и нос медвежий.) Береги себя и не выскакивай за дверь в одной футболке, какая бы офигительная надпись на ней ни была. Передавай привет собакину. И спасибо тебе за всё, это было прекрасно, лучше у меня никогда ничего не было и вряд ли будет. Спасибо!
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
