Включи свет
Ты снова ринулся в бой… Столько сажи, родной, в людях, беспросветной, кромешной, колючей, ядовитой… Молодые вроде, должны сиять, как звёзды, а они уже закопчённые, словно керосинки, крапинки светлой не найти…
На стрекозу заходила Надя, подруга К. Мне захотелось поближе узнать, чем дышит К., заглянуть в её вселенную… А они там с Надей бодаются с какой-то женщиной, позиционирующей себя как исполнительница православных песен и всё такое. Девчонки над ней насмехаются, косточки ей моют, Надя особенно, а К. подружку в комментах поддерживает. Обвиняют несчастную тётку в оккультизме… И при этом коверкают слова, часто произносимые христианами, издеваются. Вдаваться в подробности не стала, но хотя бы теперь понятно, почему К. считает меня ведьмой и так яростно тебя от меня отталкивает, отдирает по живому. Такая глупая, злая и горькая девочка, считающая всех людей одинаковыми и противопоставляющая себя Богу и всему Небу… Мошка, ополчившаяся на Вечность…
Всю последнюю неделю меня готовят к будущему, многое показывают, каждый день учат, объясняют… К. там отведена особая роль, не лучшая, к сожалению, Юрик.
Несчастная девочка так и не смирится, пока её не прижмёт однажды по-крупному. Она в беде своей меня сначала обвинит, но потом нехотя обратится за помощью и её получит. И даже тогда не успокоится, а пойдёт и донесёт. Господь и с этим управит, обратит её предательство во славу Свою. Не сможет она причинить нам вреда, только нервы потреплет. После этого станет тихо ненавидеть и угасать от ненависти и своего бессилия. Горькая, злая, одинокая, никого не любящая… Бедная она, Юрик. Молиться за неё стану, но молитвы не помогут, Бог не примет…
Такие грустные пироги.
По пятницам ко мне станут приходить люди, ты довольно скоро привыкнешь к их молчаливому появлению. Буду оставлять тебя на попечение поэзии, помогать им, чем смогу, а потом возвращаться к тебе.
Через некоторое время, после суда, где во мне не найдут никакой вины и с миром отпустят, в ночь на субботу к нам привезут умершего ребёнка. Уже несколько раз вижу этот образ, но никак не могу точно разобрать — мальчика или девочку. Лет пяти, по-моему. В светлых завитушках, нежное дитя, невинное, как спящий ангел… Привезут родители, на старом раздолбанном пикапе, в гробу, убитые горем, станут на коленях умолять помочь им, скажут, что это их последняя надежда и будут отчаянно верить… Сколько ни смотрю, плачу, потому что чувствую их боль, как у них сердца от боли и горя разрываются… Мне будет страшно, но Господь смилуется, вернёт им ребёнка.
Тебя, радость моя, тоже вижу и обнимаю всякий раз отсюда… Это всё, что я могу сказать, родной, что мне разрешено сказать. Но мы будем любить друг друга до самого конца и после него. Любить и беречь.
Хотелось днём в тебя свет вдохнуть, в помощь тебе, и я сначала попыталась взять твои руки в свои… На короткое время мне это удалось, но затем Небесная Девочка мягко меня остановила и сказала, что лучше делать это через сердце, через твоё сердце… И повела меня в него. В полусне повела, потому что я прилегла после обеда, всё ещё неважно себя чувствую… Темно, глухо как-то, ничего не видно, словно под землёй… Потом из темноты проступили очертания пустыря: трава высокая, бурьян, всё спутанное, серо-жёлтое, полёгшее, сырое, в мёртвой паутине, забитой дохлыми мошками… Деревья невысокие, корявые, без листвы, покрытые лишайниками… Неба не видно — туман, но не белый, а грязноватый… Свет еле живой, бледный… В тумане проступают покосившиеся столбы с оборванными свисающими проводами. Тишина, птиц нет, насекомых тоже нет, вообще ни души, ни звука, ни движения… Пресвятая Богородица ведёт меня дальше, и мы попадаем в какую-то другую местность, в кровавое болото, чёрно-алое, такая густая вязкая топь и над ней сверху и по бокам — тьма непроглядная. Мы стоим на берегу, Она объясняет, что я вижу часть твоей души, где хранится то, что осталось от любви к женщинам. Пока Она молча говорит, некоторые алые участки покрываются запёкшейся тёмной коркой и начинают медленно рубцеваться…
Я в ужасе от этого зрелища, спрашиваю, что мне делать?.. Она отвечает: включи свет. Так и сказала. Собираю все свои силы и … включаю. Потом снова оказываюсь на пустыре, уже одна, и вижу, как сквозь туман пробиваются солнечные лучи. Муть и тьма рассеиваются, и на тех местах, куда попадает свет, трава вырастает новая, зелёная… На месте кровавого болота тоже вырастает…
И, кажется, мне придётся иногда одалживать твою сарайку, медведь мой ласковый, если, конечно, ты не будешь против…
P.S. Пожалуйста, не рассказывай ей об этом или сделаешь всем хуже.
Другие статьи в литературном дневнике:
