Сначала осторожно выглянешь, чтобы прочитать первые строки и понять, сержусь я или нет, или, быть может, прощаюсь… Потом выждешь немного, охнешь разок), глубоко вдохнёшь и откроешь запись…
Юрик… Нет, правда, ты такой милый, когда стесняешься или чувствуешь себя виноватым… Как ребёнок, добрый, хороший ребёнок, с чистым любящим сердцем.
Мне стало светлее и легче, а тебе, радость моя?.. С помощью Божией мы сделали это, половинка, наступили на аспида и василиска. Прости меня, чудика, за то что я заставила тебя мучиться сомнениями и так долго ждать. Для меня это было сильное искушение, к чему скрывать… И теперь оно осталось позади. Я очень рада.) Свободна! От себя самой, от своего честолюбия и тщеславия. Гора с плеч, родной, и не сержусь нисколечко. Спасибо тебе, спасибо К. Я серьёзно.
Те мрачные и тяжёлые думы, что одолевали тебя с утра — надеюсь они развеялись, и ты просветлел.
Подметил оживший образ стрекозы, летящей сквозь время?.. Вслед за тобой и я увидела её. Почему бы и нет, твой образ ведь ожил… Физические воплощения поэзии прекрасны, от них вырастают духовные крылья… Образ через слово обрастает плотью… Для Бога нет ничего невозможного и для тех, кто верит.
Не надо прятаться от меня, медведь ненаглядный, я скучаю по тебе, мне нужно постоянно тебя видеть, иначе со мной что-то странное творится. Как в “Солярисе”. Наверное, потом станет попроще… Когда смогу прикоснуться к воплощению твоего образа и до конца осознать это чудо. Думаю, ты чувствуешь нечто похожее по отношению ко мне…
Выздоравливай, родной. Пожалуйста, долечись до конца и как следует прогрейся в бане. Лучше с можжевеловым веником или любым хвойным. И не выскакивай раздетым на холод. Не просто “даже за дровами”, а — особенно за дровами. Берёзовыми. Как моя жирафья голова.
Слегка ворчу, потому что не бережёшь себя нифига, а Нордик тебе не бэбиситтер — это он так сказал.) Выздоравливай, успокаивайся, отдохни, наконец, от всего. Ну, можно же иногда на пару дней уйти в себя даже такому неугомонному служителю поэзии, как ты?..
Я люблю тебя, Юрик. Ничего не изменилось: у меня есть стихи, чайное дерево-бонсай и лохматый пёс. Если у тебя найдётся для нас место в сердце и угол в доме, мы будем с тобой, пока дышим и пока стоит этот многострадальный мiр.
