/15:02/ Сегодня пришлось задержаться "по причине дел, неизбежных при жизни на улице" (поесть, например). Вчера я была-таки в другом месте. Набрала и отправила себе такой текст:
"""Запись за 19.05.2014.
/15:32/ Я всё-таки пришла в интернет в другом месте. Сайты «Стихи.ру» «Проза.ру» и «Изба-Читальня» здесь заблокированы. Так ли это и сегодня во всех библиотеках – не знаю (и никто не может сказать). Никто не может сказать и того, заблокированы ли они здесь с тех пор, как я писала об этом в прошлый раз, когда такая картина оказалась везде, куда я смогла попасть, или сегодня – повторение прежнего случая. Одно радует: я заранее напомнила, что сегодня выходной – там, где я обычно работаю, и написала, что сегодня в интернете появляться не планирую. Но некоторые не самые существенные планы у меня изменились, я зашла, – и вот как интересно… Наверное, это – впервые с тех пор, когда они были заблокированы в прошлый раз. Так что до завтра больше ничего сказать не могу."""
На всякий случай (а то при нынешней "системе" случай может быть и подавно всякий) подчёркиваю, что больше я не писала ничего и нигде, кроме нескольких слов одной девушке-волонёру (всё той же). Никакого конкретного ночлега не нашла, продолжаю пребывать "в прострации", как это уже было месяца три. На кормёжке, на которые давно не ходила, вчера мне не преминули сообщить, что молдаванин плетёт обо мне какие-то небылицы (про мою жизнь "где-то там", когда я безвылазно (помимо интернета) торчала в палатке. Мне всё равно, что он плетёт, как и всё равно, что и с кем происходит в ЭТОМ мире. Они продолжают ёрничать и что-то там выкаблучивать, - не понимаю, на хрена: я абсолютно согласна с тем, что ОНИ МЕНЯ ПОБЕДИЛИ, и давно, и я просто отказываюсь от ВСЕГО, что с ЭТИМ миром связано.
Но нет: сегодня вот здесь интернет не заблокирован, но до самого последнего момента компьютеры зависали по-страшному, - сейчас, вроде, стало получше. Опять же, они могут успокоиться: они меня победили, - меня ЗДЕСЬ просто не существует, и если им надо меня выдумывать - им никто не помешает по причине несуществования меня как таковой, по крайней мере, здесь, среди них. (В палатке, вот, тоже начали навязывать "подружку", правда, тётку было... не то, чтобы жалко, но она неврологическая больная (не "нервнобольная", а НЕВРОЛОГИЧЕСКАЯ больная, - впрочем, если этого кто-то не понимает - мне так же это по хрену, как и всё остальное), и мне было как бы не всё равно, как там развиваются события (по меньшей мере интересно), а вообще-то она - совсем убогая, хотя к этому я отношусь довольно лояльно, если только меня сюда не впутывать, - но когда, совершенно на пустом месте, безо всяких причин и какого-либо ОБЩЕНИЯ между нами, дядьки стали говорить что-то о "крепкой дружбе" (нашей с ней, типа), а сама она заявила (на случай моего ухода из палатки или вкалывания себе в вену чего-нибудь типа воздуха), - заявила, уже завербованная, как все, в эти "игры", и пляшущая под ту же дудку, что все в той палатке: "А как же я?" - представьте себе, что я ответила (относительно вежливо) и что подумала (да пошла ты ........., - мне-то какое дело до того, как же ты, - мне до того, как я сама, дела мало, ..., у меня мать родную грязно убили, и я, как дура, понять ничего не успела вовремя, - вот это мне не всё равно, - а тут ещё тебя бери в "верные подружки", ....., да хоть сдохни ты, - мне-то что, ...., особенно когда сама сдохну вот-вот, и буду вельми довольна!...). Я вообще говорила уже миллион раз, что эти гамадрилы, особенно из петербургского "Музея Музеев" и т.п., выбирать мне друзей НЕ БУДУТ, тем более, что у меня их в ЭТОМ мире (т.е. нигде) больше не будет в принципе.
Ладно, на этот выплеск ушло время, а мне сегодня надо рано уйти.
Рефрен:
Дневник как таковой я постараюсь больше не вести. Время жизни уходит на какую-то чушь, а главные дела простаивают. Всё равно сопротивляться происходящему — не в моих силах, меня всё равно обольют грязью, оболгут, либо («как минимум» или «в частности») начнут рассказывать реальные пакостные вещи, но спровоцированные извне, и, также, произошедшие по непонятным со стороны и старательно перевранным причинам, — ни этого, ни чего-либо другого я всё равно никогда не докажу. Я просто говорю раз и навсегда, что всё, сказанное обо мне, как при жизни, так и, особенно, после смерти — это нечто, не имеющее ко мне вообще никакого отношения. Тем более, ко мне не имеет никакого отношения вообще что-либо с момента моей смерти. Никого из тех, чьё мнение было бы мне важно, всё равно давно не осталось в живых. Я не случайно охарактеризовала героиню своей фантастической «Вспышки», как «липовая жизнь липовой личности», — за помощью в преодолении ситуации обращаться всё равно больше не к кому (власти имеют какую-то выгоду в существующей моей безвыходности), а я в ЭТОМ нынешнем, сегодняшнем мире ЖИТЬ отказываюсь, и пока я физически жива — сфера моего душевного обитания — в любом случае, не здесь. Здесь по сути вещей — одна подлость, одна ложь, и разбираться с этим мне не интересно вообще. Как только больше не смогу — уйду сама (совсем), хотя они и здесь нагородят какую-нибудь «причину». Никакое посмертное «восстановление справедливости» меня не интересует, я его не принимаю, и не следует меня примазывать вообще к чему-либо подобному.
Так что, здесь я больше ни о ком вообще, и ни о каких реальных текущих событиях говорить не буду (пока квалифицированно не спровоцируют, но постараюсь игнорировать и это). Один раз и навсегда я утверждаю, что никаких мужчин из этой реальности у меня быть не может, по крайней мере, добровольно, что весь мой интерес — в писательстве и рисовании (а оболгут и выберут «элементы» подерьмовее — и здесь), так что, как мне на долгие-долгие годы перекрыли любую обратную связь, которая бы меня интересовала, — так и я теперь перекрываю связь любую, прямую и обратную.
Так оно, вообще-то, и было, — моё бытовое неизбежное щебетание могли принимать за общение, но я-то так не считала уже долгие годы. Так будет и впредь. Всё, что воспримет и расскажет обо мне со своей колокольни этот «голем», «эгрегор», или что там ещё — не является ни моей жизнью, ни мной. Те, кто поверит фальсификации любого рода — распишутся в своей глупости, а те, кто «поверит» — в продажности. Всё остальное есть в указанных текстах, в сборнике «Документальные миниатюры», в рассказах и воспоминаниях героини МОЕЙ (а не фальсифицированной) «Вспышки»: http://www.proza.ru/2011/06/07/967 http://www.proza.ru/2014/03/19/1127 http://www.proza.ru/2014/01/29/1872 http://www.proza.ru/2014/01/29/1808
в «Завещании» — http://www.stihi.ru/2013/09/05/7633 ,
в обращениях «Всем авторам Стихов и Прозы, кому интересно» http://www.stihi.ru/2013/08/09/7385 ,
«Всем - по переписке через п/я"» http://www.stihi.ru/2013/09/12/5983
и в других МОИХ, а не фальсифицированных текстах.
После того, как я не нашла НИ ОДНОГО человека ЛЮБОГО уровня, который согласился бы посмотреть мои тексты и воспринимать (или не воспринимать) их после моего подтверждения, что да, это писала я (или опровержения, что нет, я этого не писала). Правда, одна такая женщина из социально благополучных слоёв, которая бы согласилась — вроде, нашлась, но реально ничего этого пока не происходило. А ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ чего-либо, всё равно, ничто не может являться в моё физическое отсутствие (я слишком хорошо понимаю, С КЕМ или С ЧЕМ в сегодняшнем мире я имею дело). Ни одно официальное лицо взять на себя ответственность — посмотреть тексты со мной, тоже до сих пор не согласилось, хоть разбейся. А значит, после моей смерти подлинным не будет считаться вообще ничего (ничто не застраховано от любых фальсификаций), и «жизнь», украденная при жизни физической, будет окончательно вычеркнута после смерти. Значит, быть посему. Но я — всё сказала не раз. Что-то делать я продолжаю для себя и ради себя. Иное — ложь.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
