... жил себе. Жил. Ещё... (не летая...
(ходил по земле...) Пешком...
... и улыбался (и не вздыхая...!!
(и было - всё...) Хорошо.
...
... теперь же хочется летать.
18-летний якут Володя из дальнего оленьего стойбища, был промысловик-соболятник, . Надо было так случиться, что пришёл в Якутск за солью и патронами, случайно увидел в столовой по телевизору груды трупов Российских солдат на улицах Грозного, дымящиеся танки и какие-то слова о "снайперах Дудаева". Врезалось Володе это в голову, да так сильно, что вернулся охотник на стойбище, забрал свои заработанные деньги, продал и намытое золотишко. Взял дедовскую винтовку и все патроны, засунул за пазуху иконку Николая-угодника и поехал воевать.
О том, как ехал, лучше не вспоминать, о том, как сидел в КПЗ, как много раз отбирали винтовку. Но, всё-таки через месяц якут Володя прибыл в Грозный.
Слышал Володя только об одном исправно воюющем в Чечне генерале, его и стал искать в февральской распутице. Наконец, якуту повезло, и он добрался до штаба генерала Рохлина.
Единственным документом помимо паспорта была у него рукописная справка военкома о том, что Владимир Колотов, охотник-промысловик по профессии, направляется на войну, с подписью военкома. Бумажка, которая поистрепалась в дороге, уже не раз спасала ему жизнь.
Рохлин, удивлённый тем, что кто-то прибыл на войну по собственному желанию, велел пропустить якута к себе.
– Извини, пожалуйста, вы и есть тот генерал Рохля? – уважительно спросил Володя.
– Да, я Рохлин, – ответил уставший генерал, пытливо всматривавшийся в человека маленького роста, одетого в протёртый ватник, с рюкзаком и винтовкой за спиной.
– Мне сказали, что вы прибыли на войну самостоятельно. С какой целью, Колотов?
– Видел я по телевизору, как чеченцы наших из снайперских валят. Не могу терпеть это, товарищ генерал. Стыдно, однако. Вот и приехал, чтобы их валить. Денег не надо, ничего не надо. Я, товарищ генерал Рохля, буду сам по ночам на охоту уходить. Пусть мне место покажут, куда патроны и еду будут класть, а остальное я сам делать буду. Устану – через недельку приду, отосплюсь в тепле денёк и снова пойду. Рации и всего такого не надо... тяжело это.
Удивлённый Рохлин закивал головой.
– Возьми, Володя, хоть новую СВДэшку. Дайте ему винтовку!
– Не надо, товарищ генерал, я со своей косой в поле выхожу. Только патронов дайте, у меня сейчас всего-то 30 осталось...
Так Володя начал свою войну, снайперскую.
Он отоспался сутки в штабных кунгах, несмотря на минные обстрелы и жуткую пальбу артиллерии. Взял патроны, еду, воду и ушел на первую "охоту". В штабе о нём забыли. Только разведка каждые три дня исправно приносила патроны, еду и, главное, воду в условленное место. Каждый раз убеждалась, что посылка исчезла.
Первым о Володе вспомнил на заседании штаба радист-"перехватчик".
– Лев Яковлевич, у "чехов" паника в радиоэфире. Говорят, что у русских, то есть у нас, появился некий чёрный снайпер, который работает по ночам, смело ходит по их территории и валит безбожно их личный состав. Масхадов даже назначил 30 тысяч долларов за его голову. Почерк у него такой – бьёт этот молодец чеченцев аккурат в глаз. Почему только в глаз – пёс его знает...
И тут штабные вспомнили про якута Володю.
– Еду и патроны из тайника берёт регулярно, – доложил начальник разведки.
– А так мы с ним ни словом не перекинулись, даже и не видели ни разу. Ну, как он от вас тогда ушёл на ту сторону...
Так, или иначе, в сводке отметили, что наши снайпера их снайперам тоже прикурить дают. Потому что Володина работа давала такие результаты – от 16 до 30 человек укладывал промысловик выстрелом в глаз.
Чеченцы раскусили, что у федералов появился на площади Минутка промысловик-охотник. А так, как на этой площади и происходили основные события тех страшных дней, то и изловить снайпера вышел целый отряд чеченских добровольцев.
Тогда, в феврале 95-го, на Минутке, благодаря хитрому замыслу Рохлина, наши войска уже перемололи почти на три четверти личного состава т.н."абхазский" батальон Шамиля Басаева. Немалую роль сыграл здесь и карабин якута Володи. Басаев обещал золотую чеченскую звезду тому, кто принесет труп русского снайпера. Но ночи проходили в безуспешных поисках. Пятеро добровольцев ходили по передовой в поисках "лежанок" Володи, ставили растяжки везде, где он мог появиться в прямой видимости своих позиций. Однако, это было такое время, когда группы и с одной и с другой стороны прорывали оборону противника и глубоко вклинивались в её территорию. Иногда так глубоко, что уже не оставалось никаких шансов вырваться к своим. Но Володя спал днём под крышами и в подвалах домов. Трупы чеченцев – ночную "работу" снайпера – хоронили на следующий день.
Тогда, устав терять еженощно по 20 человек, Басаев вызвал из резервов в горах мастера cвоего дела, учителя из лагеря по подготовке юных стрелков, снайпера-араба Абубакара. Володя и Абубакар не могли не встретиться в ночном бою, таковы уж законы снайперской войны.
И они встретились через две недели. Точнее, Абубакар зацепил Володю из буровской винтовки. Мощная пуля, убивавшая когда-то в Афганистане советских десантников навылет на расстоянии в полтора километра, прошила ватник и слегка зацепила руку, чуть пониже плеча. Володя, ощутив прилив горячей волны сочащейся крови, понял, что наконец-то началась охота и на него.
Здания на противоположной стороне площади, а точнее их развалины, сливались в Володиной оптике в единую линию. «Что же блескануло, оптика?», – думал охотник, а он знал случаи, когда соболь видел сверкнувший на солнце прицел и уходил восвояси. Место, которое он выбрал, располагалось под крышей пятиэтажного жилого дома. Снайперы всегда любят находиться наверху, чтобы всё видеть. А лежал он под крышей – под листом старой жести не мочил мокрый снежный дождичек, который то шёл, то переставал.
Абубакар выследил Володю лишь на пятую ночь – выследил по штанам. Дело в том, что у якута штаны были обычные, ватные. Это американский камуфляж, который зачастую носили чеченцы, пропитывался специальным составом, в нём форма была неотчётливо видима в приборах ночного видения, а отечественная форма светилась ярким салатовым светом. Так Абубакар и "вычислил" якута в мощную ночную оптику своего "Бура", сделанного на заказ английскими оружейниками ещё в 70-х.
Одной пули было достаточно, Володя выкатился из-под крыши и больно упал спиной на ступеньки лестницы. "Главное, винтовку не разбил", – подумал снайпер.
– Ну, значит, дуэль, да, господин чеченский снайпер! – сказал себе мысленно без эмоций якут.
Володя специально прекратил кромсать "чеченские порядки". Аккуратный рядок 200-х с его снайперским "автографом" на глазу прекратился. "Пусть поверят, что я убит", – решил Володя.
Сам же только и делал, что высматривал, откуда же до него добрался вражеский снайпер.
Через двое суток, уже днём, он нашел "лежанку" Абубакара. Он так же лежал под крышей, под полусогнутым кровельным листом на другой стороне площади. Володя бы и не заметил его, если бы арабского снайпера не выдала дурная привычка, – он покуривал анашу. Раз в два часа Володя улавливал в оптику лёгкую синеватую дымку, поднимавшуюся над кровельным листом и сразу уносимую ветром.
"Вот я и нашёл тебя, абрек! Без наркоты не можешь! Хорошо...", – думал с торжеством якутский охотник, он не знал, что имеет дело с арабским снайпером, прошедшим и Абхазию и Карабах. Но убивать его просто так, прострелив кровельный лист, Володя не хотел. У снайперов так не водилось, а у охотников на пушнину — и подавно.
– Ну ладно, куришь ты лёжа, но в туалет придётся тебе встать, – хладнокровно решил Володя и стал ждать.
Только через три дня он вычислил, что Абубакар выползает из-под листа в правую сторону, а не в левую, быстро делает дело и возвращается на "лежанку". Чтобы "достать" врага Володе пришлось ночью поменять свою позицию. Он не мог ничего сделать заново, ведь любой новый кровельный лист сразу же выдаст его новое местоположение. Но Володя нашёл два поваленных бревна от стропил с куском жести чуть правее, метрах в пятидесяти от своей точки. Место было прекрасное для стрельбы, но уж очень неудобное для "лежанки". Ещё два дня Володя высматривал снайпера, но он не показывался. Володя уже решил, что противник ушёл насовсем, когда на следующее утро вдруг увидел, что он "открылся". Три секунды на прицеливание с лёгким выдохом, и пуля пошла в цель. Абубакар был сражён наповал в правый глаз. Он почему-то, против удара пули, упал с крыши плашмя на улицу. Большое жирное пятно крови растекалось по грязи на площади дудаевского дворца, где и был сражён наповал одной пулей охотника арабский снайпер.
"Ну вот, я тебя и достал", – подумал Володя без какой-либо восторженности или радости. Он понял, что должен продолжить свой бой, показав характерный почерк. Доказать тем самым, что жив, и что противник не убил его несколько дней назад.
Володя всматривался в оптику в неподвижное тело сражённого противника. Рядом он увидел и "Бур", который, он так и не распознал, так как таких винтовок ранее не видел. Одним словом, охотник из глухой тайги!
И вот тут он удивился: чеченцы стали выползать на открытое место, чтобы забрать тело снайпера. Володя прицелился. Вышли трое, склонились над телом.
«Пусть поднимут и понесут, тогда и начну стрелять!» – торжествовал Володя.
Чеченцы действительно втроём подняли тело. Прозвучали три выстрела. Три тела упали на мертвого Абубакара.
Ещё четыре чеченских добровольца выскочили из развалин и, отбросив тела товарищей, попытались вытащить снайпера. Со стороны заработал российский пулемёт, но очереди ложились чуть выше, не причиняя вреда сгорбившимся чеченцам.
Прозвучали ещё четыре выстрела, почти слившись в один. Еще четыре трупа уже образовали кучку.
Володя убил в то утро 16 боевиков. Он не знал, что Басаев отдал приказ во что бы то ни стало достать тело араба до того, как начнёт темнеть. Его нужно было отправить в горы, чтобы захоронить там до восхода солнца, как важного и почтенного моджахеда.
Через день Володя вернулся в штаб Рохлина. Генерал сразу принял его, как дорогого гостя. Весть о дуэли двух снайперов уже облетела армию.
– Ну, как ты, Володя, устал? Домой хочешь?
Володя погрел руки у "буржуйки".
– Всё, товарищ генерал, работу свою выполнил, домой пора. Начинается весенняя работа на стойбище. Военком отпустил меня только на два месяца. За меня работали всё это время мои два младших брата. Пора и честь знать...
Рохлин понимающе закивал головой.
– Винтовку возьми хорошую, мой начштаба оформит документы...
– Зачем, у меня дедовская. – Володя любовно обнял старый карабин.
Генерал долго не решался задать вопрос. Но любопытство взяло верх.
– Сколько ты сразил врагов, считал ведь? Говорят, более сотни... чеченцы переговаривались.
Володя потупил глаза.
– 362 боевика, товарищ генерал.
– Ну чтож, поезжай домой, мы теперь сами справимся...
– Товарищ генерал, если что, вызывайте меня заново, я с работой разберусь и приеду во второй раз!
На лице Володи читалась откровенная забота о всей Российской Армии.
– Ей Богу, приеду!
Орден Мужества нашёл Володю Колотова через шесть месяцев. По этому поводу праздновали всем колхозом, а военком разрешил снайперу съездить в Якутск купить новые сапоги – старые прохудились ещё в Чечне. Наступил на какие-то железяки охотник.
В день, когда вся страна узнала о гибели генерала Льва Рохлина, Володя также услышал о случившемся по радио. Он три дня пил спирт на заимке. Его нашли пьяного в избушке-времянке другие охотники, вернувшиеся с промысла. Володя всё повторял пьяный:
– Ничего, товарищ генерал Рохля, если надо мы приедем, вы только скажите...
После отбытия Владимира Колотова на Родину, мрази в офицерских погонах продали его данные чеченским террористам, кто таков, откуда, куда уехал и т.д. Уж слишком большие потери нанёс нечисти Якутский Снайпер.
Владимир был убит выстрелом из 9 мм. пистолета у себя во дворе, в тот момент когда рубил дрова. Уголовное дело так и не было раскрыто.
Не нравится · · Поделиться
Прозой о поэзии. Вторая порция
Николай Левитов
ПРОЗОЙ О ПОЭЗИИ
(Вторая порция. Из моих статей, интервью, прозы, записных книжек)
* * *
Стихи – события жизни. Но, быть может, не те, что случились, а те, что могли случиться.
* * *
Поэт – это художник, видящий с закрытыми глазами еще больше, чем с открытыми.
* * *
Музыка для слуха, живопись – для зрения, поэзия – для воображения. Вроде всё правильно, но как-то скупо. Всё это – для души.
* * *
Этика в поэзии проста: следует писать только такие стихи, которые можно показать всем.
* * *
Кто-то хорошо сказал, что книги пишутся при помощи книг. Это очень верно. Нечитающий, неначитанный автор бесплоден.
* * *
Мне всегда было интересней беседовать с Гамлетом или Онегиным, чем с какой-нибудь тетей Маней, живущей по соседству.
* * *
Вся невероятная фантасмагория, рождающаяся в воспаленном воображении поэта, – чистая правда.
* * *
Стихи без рифмы – стихи в никуда, просыпанная речь.
* * *
Каждое стихотворение нужно писать так, как будто завтра тебя расстреляют, и оно может оказаться последним.
* * *
Стихи, слетевшие с языка, а не выношенные душой, ничего не стоят.
* * *
Талантливым должен быть не только писатель, но и читатель.
* * *
Мне говорят читатели, что в поэзии больше всего потрясает то, что ты уже знал, но не мог выразить своими словами.
* * *
Говорят об упадке поэзии. Это не так. В упадке, причем временном, может быть только общество. Поэзия же высот не теряет.
* * *
Поиск идеального читателя – нонсенс. Писатель и есть идеальный читатель.
* * *
В поэзии трудно сделать открытие, но еще труднее – закрытие. Мандельштам закрыл акмеизм.
* * *
Одиночество для поэта не тягость. Одиночество – это свобода для творчества.
* * *
Поэт не скучает без общества, ведь он умеет общаться сам с собой – красиво и в рифму.
* * *
Даже еще незрелый поэт – это уже целый театр, с режиссером, актерской труппой и декорациями.
* * *
Литература ведет диалог, только если читатель образован, кино же говорит с кем угодно. Кино затмило чтение, предложив самый пассивный способ восприятия. На экране люди любят, страдают, за что-то борются. Зритель может уснуть, а экранное действо будет с шумом продолжаться. Это как чужая жизнь, или имитация жизни, которая проходит рядом. Но открытые страницы книги так и будут оставаться мертвыми страницами, если читатель не хочет или не способен их одушевить, оживить своим воображением, стать соучастником их тайного действия, скрытого за забористой графикой текста. Мало того. Чтобы это действие заработало в полную меру, духовный и интеллектуальный уровень читателя должен быть приближен к текстовому, за которым спрятан автор. И тогда откроется шифр книги с ее интегрирующим потенциалом.
* * *
Не важно, чтобы вы понимали всё, что я говорю в стихах. Важно, чтобы понимали меня как человека.
* * *
Литература – конфликт мечты с действительностью.
* * *
Писателю нужно не просто описывать то, чего не существует, ему еще нужно талантливо описывать то, чего не существует.
* * *
Как сказал Пушкин, не продается вдохновенье. Действительно, кто же его купит у тебя?
* * *
Мы перестаем влиять на наши книги не после их написания, а по ходу действия. Как перестаем влиять на подрастающих детей.
* * *
Я сомневаюсь, что можно научиться писать талантливые стихи. Можно обучиться поэтике как науке, научиться разбираться в стихах, но не писать их.
* * *
Упала цена слова. В нашей стране слово потому так долго ценилось, что было запретно. А сейчас стихи чаще воспринимаются в виде текстов к песням эстрадных исполнителей, плодящихся, как инфузории. На самом деле такие тексты с поэзией не имеют ничего общего. Поэтам требуется много мужества, чтобы сохранять стилистическое хладнокровие.
* * *
Понятно, что стихи никогда не имели хождение как деньги. Но они должны хотя бы иметь хождение как стихи. За это право и борются поэты.
* * *
Нынче писатели должны быть «раскручены», как сейчас говорят. Словно все читатели разом отупели, напрочь потеряв природный вкус, и, чтобы начали читать какое-то произведение, каждому нужно авторитетно шепнуть на ухо, что его автор «раскручен».
* * *
Поэтическое мастерство – умение точно воплотить замысел. В отсутствие же мастерства в стихах задумывается полет в небеса, а выходит прыжок с тумбочки на пол.
* * *
Если литератор чувствует шаткость своего профессионального положения, он хватается за номинации, за официальные объединения, за отряд пишущей братии, иногда прикрывая членским билетом свою творческую несостоятельность.
* * *
Даже профессиональные поэты – люди разных профессий.
* * *
Лишенный музыкального слуха поэт – все равно, что безногий футболист.
* * *
Графомана подводит не только разум. Порой ему просто не хватает силы характера, чтобы не писать.
* * *
Одно может оправдать графомана – что он просто искусно скрывает свой талант.
* * *
Если творчество – это бегство от жизни, забвение, то самое удивительное забвение на свете. Его можно сравнить разве только с наркоманией, хотя я абсолютно не знаю, что это такое.
* * *
В прозе акцент чаще смещен в сторону сюжета, в поэзии – в сторону языка. А язык – это не вещь, не средство, не орудие. Он – суть, и как это ни парадоксально, определяет даже поступки человека. И поэт, со своей гражданской позиции, может и должен не только сохранять, но и развивать язык. К тому же, за прозу можно спрятаться. В поэзии – только раскрыться.
* * *
Как хорошо, что, в отличие от романа, в стихах нет необходимости в конце ловить главного злодея и сажать за решетку.
* * *
Лучше поэта может быть только его поэзия.
* * *
Поэт читать классику просто обязан. Ну, хотя бы для того, чтобы узнать: все, что он придумал, давно придумано другими.
* * *
Люблю, когда стихотворение кажется ни о чем, но последняя строка вдруг оправдывает необходимость его написания, придавая смысл всему сказанному.
* * *
Странная все-таки у поэтов логика. Поэт пишет любовную лирику втайне от жены, но для всего человечества.
* * *
Лирическая поэзия – самая подверженная интерпретации литературная форма. Потому поэт может быть относительно спокоен: что бы ни написал, хоть как-то да будет понят.
* * *
Эрос начинается со слова.
* * *
Помните поэтесс прошлых лет – Гиппиус, Ахматову, Цветаеву? Небожительницы! Один вид чего стоит! А теперь главная поэтесса страны, самая известная, растиражированная, всюду приглашаемая, как лицо поэтической элиты, – просто, пардон, баба базарная. Поставь ее за прилавок с мороженой рыбой – будет в самый раз.
* * *
Господь сотворил поэтов назло торговцам.
* * *
Юрий Лотман утверждал, что поэзия – это самое национальное, что есть у народа. Исходя из его постулата, по поэтическому наследию можно определять культурный масштаб нации.
* * *
Если муза не осеняет меня новыми строками, то хотя бы не мешает, когда пишу.
* * *
И муза поэта может оказаться дурой бестолковой.
* * *
Сломался компьютер, и я дошел до ручки, т.е. пишу тексты ручкой на бумаге.
* * *
Как я сочиняю стихи? Хм, сажусь вечером за стол, беру карандаш и бумагу и начинаю малевать всякие рожицы. Затем отправляюсь спать. Утром на оборотной стороне листа я нахожу готовое стихотворение. Когда я его написал? Наверное, ночью.
* * *
Часто пишу стихи на ходу. При этом так увлекаюсь, что порой теряю чувство времени и пространства. Однажды шел по улице. Увидел знакомое лицо и машинально поздоровался. Оказалось, собственное отражение в зеркальной витрине.
* * *
Лучшие стихи пишутся не тогда, когда есть свободное время, а когда его вообще нет.
* * *
Интересная мысль, фраза, рифма, пришедшая в голову перед сном, но незаписанная, утром самым наглым образом бесследно исчезает.
* * *
В стихах автор откровенно разговаривает с читателем, которого не видит, не знает, но всецело ему доверяет.
* * *
Для поэта литература дает все, что может дать жизнь человеку.
* * *
Поэзия не обязана постоянно что-то объяснять и отвечать на вопросы. Ей достаточно правильно задавать вопросы, а ответы будет пытаться искать читатель в своих размышлениях.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
