В пятницу почему-то не получилось послужить молебен — не знаю, не получилось и всё, не было воли Божией. Перенесла на сегодняшний вечер, но увидела твоё прочтение на Литуи, бросила остальное и начала молитву. С половины шестого до половины седьмого по моему времени. Тебе ведь стало легче, правда?.. Не болей, половинка, хватит уже одному за весь мир болеть, пора за него выздоравливать. Ну или хотя бы поправляться.)
Не поверишь, до меня только вчера дошло, каково тебе было всё это время… Ты, наверное, жил в постоянной тени того посвящения, да?.. Тревожился — нет, не правильно — был уверен, что когда выяснится, кому оно на самом деле, ты меня потеряешь. Бедный мой. А получилось, что я тебя утешаю, вместо того чтобы исчезнуть. Смешные мы с тобой, но очень милые, особенно ты.)
Как-то так незаметно вышло, что Господь не только убогую Свою освободил от поэзии, но и тебя, родной — в смысле: ты лишь невольно прикоснулся ко мне своими стихами, случайно, сам того не ведая… Хочу сказать, удивительное дело: двое поэтов полюбили друг друга не за поэзию, а за человечность. Разве это не чудо?.. И да, ты моё счастье: медвежье, шерстяное, ласковое и очень детское.) Немного покусанное врагами, но живое, непобеждённое и даже иногда улыбающееся мне через кромешный ад времени.
Ты пытаешься понять противоречия, парадоксы Божии: с одной стороны, убогая должна быть нищей и одинокой, с другой, ей нужен человек, любовь и тепло, страж. Юрик, так в этом и есть тайна Бога, поэзии и физики.) В совместимости несовместимого. Ты часть меня и мой страж, поэтому от тебя одновременно исходят и свет и тень, и радость и печаль, и тепло человеческое и холод бездны одиночества. Лишь с тобой я смогу оставаться одна посреди целого мира, но с медвежьей лапой, ласково меня обнявшей. С тобой не расслаблюсь, не утону в бытовщине, не огрубею от неё, не задеру нос, не расчеловечусь и не окаменею сердцем, не найду времени на суету и ерунду, не успею привыкнуть к радости и не исчезну бесследно в печали. Ты — словно живые весы для меня, и на каждой твоей чаше полезное, пускай даже через слёзы. Слёзы ты для меня: сладкие и горькие… мои мосты и дороги через любые сложности и невзгоды на нашем пути. Понимаешь? Без тебя моя человеческая составляющая погибнет и утянет за собой душу. Любовь к тебе — первое и неотъемлемое звено цепи поразительных событий, которые происходят и продолжат происходить с нами и вокруг нас. Она же и последнее звено, с неё началось и ею закончится, чтобы не закончиться никогда.
У тебя у нас звёзды… Посижу с тобой немного, помолчу, послушаю, как ты, ни слова не говоря, с ними через крышу разговариваешь, а они тебе беззвучно отвечают… И когда закрою глаза, ты возьмёшь меня за руку, потому что тебе просто захочется, словно это нежное движение — эхо вашего с небом нескончаемого разговора… Ты возьмёшь меня за руку, и боль пройдёт.
Прочитала, родной, почти сразу после появления. Написала Степашке, надеюсь, что он поможет по нашей старой схеме. Кроме него обратиться мне больше не к кому.
Юрик, я немного приду в себя и напишу тебе ночью, в полночь, как раньше. Сейчас у меня состояние, словно мне на голову трёхэтажный дом рухнул. Не хочу сказать ни одного пустого или лишнего слова.
Одно только ясно и настойчиво звенит в уме: ты не умрёшь, твоё время не пришло. Борись, половинка, не сдавайся, верь. К осени почувствуешь себя сносно и не знаю как, но ты должен собраться с духом и позвать меня: тебе нужен Господь — в тебя нужен, иначе никак.
Я не могу приехать без твоей воли, понимаешь? По боку всех и вся, просто разреши мне быть рядом с тобой. На любых правах и условиях.
Целую твой медвежий нос.) Держи его выше — Бог не выдаст, свинья не съест: прорвёмся!
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
