/13:31/ Сегодня была сыта от пуза, поэтому есть с утра не пошла, а выспалась по полной (на скамейке, естественно).
Вчера я собиралась ещё в поздний интернет, где и была. На кормёжке дяденька сказал, где он будет попозже. «Из интернета», не торопясь, я туда и направилась. Посидела в людом месте не «Чистых», решила завернуть в Макдональдс, пока есть возможность, а то, скоро закроется. И меня перехватил один парень, волонтёр, тот самый, у которого мама — моя ровестница, а сам он тесно связан с «Соцработником», — в палатке и в «Милосердии» некоторые его недолюбливали, считая «еретиком» (он просто пытается быть трезвомыслящим и иметь широкие взгляды). Накупил гамбургеров-чизбургеров (а я и так на кормёжке голодной не осталась), я выпросила сигарет.
Но — ... «Соцработник» — это Петербург, — тут петербургские веяния, соответственно, тожедуют восю, — так что, началась питерская песня. А они под «чью-то» диктовку записали меня в клинические сумасшедшие, и знать больше ничего не хотят, — да ещё и эта питерская квартира (дом, микрорайон), в которую, как я предполагаю, их хозяевами-психотехнологами вбухано немало средств, финансовых и человеческих. В общем, началась СУГУБО питерская шарманка: «НАДО ПРЕОДОЛЕТЬ СВОИ СТРАХИ И РИСКНУТЬ, приехать туда (можно с кем-нибудь) и продажей квартиры заняться там самой. Другого выхода нет.»
Да какие тут страхи и риск, когда всё кристалльно и одноозначно: я оттуда просто не выберусь. Ни хрена себе, «риск». Не поеду я, как овца, на бойню. (А то, «полечат», — в конечном счёте, как маму с папой.) Если бы это было не так, то давно уже что-нибудь получилось бы с продажей той квартиры из Москвы, — я же готова риэлтору написать хоть генералку, хоть дарственную, — и делайте, всё, что вам совесть позволит, — НЕ ХОТЯТ.
А у меня цель — не появиться там раньше, чем у меня будет аннулирована петербургская прописка, т.е., та квартира будет продана и будет куплено жильё в другом регионе. Ну или... всё, что будет, если я останусь просто без той квартиры (что и имеем на сегодня).
Тем более, что, кроме РЕАЛЬНЫХ тамошних безвыходных для меня ситуаций, есть ещё и НЕНАВИСТЬ, и неотмщённость грязных преступлений.
(И этот их «Молдаванин» в Петербургский сценарий как таковой — как раз укладывается, поскольку они хотят, чтобы я покайфовала (с ЭТИМ «МОЛДАВАНИНОМ»!.. — кхм-кхм) НАПОСЛЕДОК. Типа, «мы — тоже люди». Хрен вам. КТО вы — это тема отдельная. Но ваш «кайф» (уже тошнит) наверняка должен ещё и плохо кончиться, — по логике ВСЕХ этих ваших «вещей»...)
В общем, с тем парнем-волонтёром — так и не договорились. Но объелась я, в результате, на славу. Потом пошла ждать дяденьку (уже хотелось завалиться на лавку, но одной в тех местах это реально опасно). Может быть, он и пришёл ещё позже, но я его не дождалась: личности вокруг стали болтаться не очень приятные. Я ушла в другое место, такое же, но обычно — безопаснее. Утром проснулась, поела, хотела идти на кормёжку, — но так хотелось спать!.. Я плюнула на всё (тем более, капитально сытая) и вернулась досыпать, — уже до 12-ти. Никто не тронул и не будил. Теперь — сюда в интернет (не там, где обычно). Вечерние планы — как обычно.
На сегодня — видимо, всё. Если сейчас ещё получится, то пора, наконец, браться за МОЁ, главное, которое всё никак не пишется...
/17:01/ Вот — первая история, вставка в уже написанный текст «Вспышки», 7 часть. Напомню, что это — фантастическое повествование, где все рассказы и воспоминания героини — автобиографичны для автора, — для меня, то есть. Итак — о первом дне:
«««Хотя... Вот ведь, самя главная история — самого первого дня её жизни. Сколько раз мама её рассказывала! Тогда в роддоме в первый день жизни детей кормить ещё не приносили: ещё не поняли, что молозиво им тоже необходимо. И, как мама рассказывала всегда, лежат они, отрожавшиеся женщины, спокойно отдыхают, и знают, что ребёнка-то видеть хочется, но сегодня — никому не принесут... Только слушают «птичий гомон» на каталках, проезжающих по коридору. Вдруг открывается дверь. Палата была длинная, а мама лежала далеко, у самого окна. Входит нянечка — с ОДНИМ кульком. Проходит между кроватями, и все мамы вытягиваются вслед за ней, каждая ждёт: не мне ли?.. Но она проходит до самого конца, останавливается у моей мамы, протягивает кулёк и говорит:
— Возьмите её. Кормите. А то... Она не плачет и не спит, хоть что ты делай! Лежит и упорно сосёт. Ничего нет, а она — сосёт, и всё тут. Мы не выдержали, — кормите её!..
Вообще-то, эта черта характера — как раз мамина: тихо и без шума добиваться своего — до конца... Не за это ли убили её — в ТОМ мире?.. А что, интересно, побудило тогда Алёну упорно добиваться кормления?.. Хочется предположить, что она чувствовала, в какой чёрный, отвратительный мир ей пришлось родиться, — хотя бы подкрепиться сразу!.. Нет, конечно. Просто она есть хотела. Но характер проявила. И ещё бы мама её перепутала тогда: и в родах сразу разглядела, запомнила, а уж тут-то — !.. »»»
И — вот ещё маленька вставка в написанное там же, в части 7:
«««Кипела ЖИЗНЬ, о существовании которой она когда-то начинала уже и забывать…
Правда, «гиперактивные» мамаши иногда, как резанные, орали на «гиперактивных» детей. Это казалось непривычным (в «будущем» на детей практически не орали) и неприятным. Ничего не скажешь. Но... Там, в будущем, всем уже становилось ВСЁ равно, и чем дальше, тем больше. Алёна подумала: «Кто его знает!.. Противно бывает, конечно. Но в космос-то ЭТИ летали, а не те... И, кстати, войны выигрывали...» »»»
На сегодня — заканчиваю. /17:46/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов — 850,
знаков без пробелов — 4 607,
знаков с пробелами — 5 600.)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
