/13:48/ Я - в интернете, - продолжу сразу вчерашние дела.
Два "кстати". Термос мне временно дали, но всё равно нужно будет купить: он хороший, но очень не подходит для того, чтобы просить кипяток в приличных местах... Кроме того, деньги, вроде, будут, так что завтра работаю. Ладно, продолжу пока "Танк" (а надо бы уже и закончить)...
Сегодняшнее продолжение "Танка":
""" Но не зря, видимо, «Полковник» говорил: «Квартира — это да, но это — так, заодно. Дело не в квартире». Мне не сейчас эти мысли стали приходить в голову, и я давно уже говорила, что от квартиры тоже, конечно, никто не откажется (мелочь, но приятно), — но им нужна я. За меня, видимо, и платят, деньгами или как-либо ещё. Независимо от того, почему именно, — «Бардашков»-то орудует из Америки, — а уж сколько раз я замечала какой-то ненормальный интерес к себе именно иностранцев, — в том же «Музее Музеев» приходили они в тот отдел одобрять очередной грант, очень внимательно смотрели на меня, а потом именно меня выставили под каким-то предлогом. Потом шушукались, а потом впустили и меня. Грант на конкретный отдел, причём, за какую-то полную ахинею, дали, хотя мне с него перепадало меньше всех. Это был 2005 год, который кончился тем, что в самом начале 2006-го я, уволившись оттуда, рванула в ФСБ в Москву. Но это был не единственный эпизод странного повышенного интереса к моей персоне — западных иностранцев… («Бардашков» тут не зачинщик, конечно, а очередная пешка: настаиваю, что всё началось ГОРАЗДО раньше, с моего детства, м.б. раннего, а скорее всего, вообще до меня.) Странности вспоминаются и в Германии, в частности, кстати, в дни падения Берлинской стены и в пару лет после того, включая Кёльн. Но одной мне здесь уж точно не сообразить ничего. Тем более, этого ни за что не сообразят всевозможные доброжелатели и «доброжелатели» из рядовых граждан…
А большинство из них завели и продолжают заводить на ощущение власти (психологический садизм), — меня как бы отдали и продолжают отдавать «в собственность», в куклы — целым их группам, где бы я ни находилась. И даже не задумываются: мне-то от них ничего не надо, никаких квартир я у них не отбираю, в жизнь их не лезу, ничего им не диктую, но именно они за мной (а не наоборот) гоняются как шакалы по саванне. Кто-то ВНУШАЕТ им, что они — «хищники», а я — «жертва», которую необходимо «съесть». Я-то, причём, к большинству таких не испытываю ни уважения, ни интереса, — но какую-то способность понимания им заклинили наглухо. (Недавно сажусь на скамеечку покурить, никого не трогаю. Подсаживается компания дядек, немолодая. И — давай трендеть на «интересующие меня» (с чьей-то точки зрения) темы. Трёп убогий, сама я к таким привыкла, как к назойливым мухам в жару, но темы они упорно перебирают «мои». Ну да мне-то что!.. Я, правда, в тот момент ещё и занималась ногтями, едва заведя себе очередной хиленький маникюрный наборчик, и вот эти мои запущенные ногти действительно более или менее меня интересовали. Вступать в разговор я и не собиралась, но они потом не выдержали: «Вот, девушка слушает нас, слушает, наверное, уши уже вянут…» — я им: «Хорошо ещё, что я не заставляю вас меня слушать, — а то хуже было бы»… — Смеются. Но уверены, что я их СЛУШАЛА… И невдомёк им, наверное, что «они у меня» такие — двадцать пять тысяч восьмисотые… Так же уверены, что я их вообще ВИЖУ те, кто что-нибудь изображает на улице. Правда, действительно заводят назойливые сосущиеся парочки (я уже писала, правда, что относится это не только ко мне, — это очень нервирует многих, и это — часть геноцида: нервные клетки не восстанавливаются), но заводит это именно как фашистский наезд, как демонстрация силы, как демонстрация контроля, — причём, если те были уверены, что я их слушаю и даже могу ввязаться в идиотский разговор, то эти — уверены, что они хорошо выглядят и что они нравятся, не предполагая, видимо, насколько они омерзительны, гадки, на грани рвотного рефлекса…
(Я тоже уже писала, как мне однажды вдруг выговорилась интеллигентная бабуля на улице, — рассказала о том, как такая мерзейшая девка умудрилась у неё спросить, оторвавшись от сосателя: «Вы, наверное, смотрите на нас и молодость свою вспоминаете?...» — мы с бабулей сошлись тогда во мнениях, что если молодость — вот это, то зачем она вообще сдалась! А ещё удивляются, почему я не хочу никакой «личной жизни» в современном её поганом варианте (ещё и после того, как передо мной, особенно в начале второй Москвы, штук триста мужиков достало и пос-сало), — да мне это всё очевидно и однозначно ПРОТИВНО, и если я там что-то себе воображаю в своих фантазиях, то это относится к незабытым людям прошлых времён (и в тогдашней атмосфере), ныне или мёртвым, или вообще выдуманным, — ВООБЩЕ ничего не имеющими общего с нынешними, как особи принципиально другого биологического вида, на который «не стоит»… Всё было по-другому (лучше несравнимо): и разговор, и манеры, и мысли, и поступки, — по крайней мере там, где людей наблюдала тогда я сама…)
Но речь — о том, что «им» (кто бы они там не были в действительности — в верхнем, конечно, и очевидно международном (западном) эшелоне всех этих пакостей) нужна почему-то не квартира, а я.
<Далее будет: «Соцработник всё хочет с компанией свозить меня в СПб “на недельку”, а при этом обещает подарить сервиз и ковёр (персидский). Зачем мне на недельку сервиз и ковёр?..» В общем, цель У НИХ — привезти в СПб.
Ну и концовка: что за «танк», в каком «бою»…>
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
