***

Весна сбилась с пути и никак не дойдет до нас. Но шаги ее уже слышны в воздухе. Я хочу, чтобы она пришла. Пришла ко мне. Угловатая девочка в приталенном плаще и ботильонах на шнурках. Со спутанными волосами. И сказала: "Пошли гулять". И мы бы пошли. Потом мы нашли бы кафешку с маленькими столиками у входа на улице, сели бы за влажный от капЕли стол, поймали бы удивленный взгляд официанта из-за стекла и стали молчать. Она бы спрятала замерзшие от ветра руки в рукава плаща, а подбородком закопалась бы в шарф и спросила: "Ну как? Как ты?". А я пожала бы плечами и продолжила выводить цветочные узоры из маленькой лужицы на столе, размазывая воду пальцем. Я бы молчала, потому что не знала бы, как ей сказать о том, что я жду, когда она уйдет с последними майскими днями, что у меня уже даже не хватает сил ждать. Потому что в этом было бы так много неправильного. Неправильно ДОживать что-то, ДОжидаться чего-то, ДОтягивать до какого-то момента, безвозвратно теряя момент настоящий. Я бы смотрела на эту хрупкую и почти что прозрачную до дрожи девочку и думала, что в отношениях с ней не может быть полутонов. Что она создана для ярких красок и сильных чувств, для свободы и улыбок, для прогулок по лужам и аромата первых листей. Она создана для полноты, полноты эмоций. Своих и моих. И я просто не имею права лишать этого нас обоих. Мы бы так и сидели молча, и я бы представляла то, как мы с ней лежим на поляне с молодой, пробивающейся травой, оказавшиеся между холодной еще землей и горячими уже лучами солнца. Я бы не отводила глаз, рассматривая солнце, пока оно не превратится в один бесконечный белый свет поглощающий меня, и прислушиваясь к тому, как медленно прорастает трава. Прорастает через меня, наполняя меня силой и делая такой же легкой, почти прозрачной и невесомой, как и моя вечно юная спутница.

Да, да, у феи Жижи были целых семь пятниц на неделе. Хотя возможно, это были вторники, или даже воскресенья, а попадались недели, состоявшие в основном из понедельников - ничего не поделаешь. Обычно Жижи узнавала о том, какой сегодня день по ароматам, доносившимся из окна соседнего дома. Того самого окна, что с голубыми занавесками и фиалками на подоконнике. Почти в каждом доме есть такое окно - по утрам из него пахнет горячими вафлями или блинчиками с творогом, в обед из окна доносится шипение жарящихся котлет и картошки, шипящей в подсолнечном масле. За полчаса до обеда из этого самого окна наполовину выглядывает пухленькая фигурка в голубом халате и кричит: "Дети! Обедать! Все уже готово!" Поверьте, все дети, гуляющие во дворе, и даже взрослые, которым случилось проходить в этот момент по улице, с радостью бы бросили свои игры и неотложные дела и побежали бы вприпрыжку по лестнице лакомиться свежими, с пылу с жару, котлетками и запивать их еще теплым вишневым компотом. Но не тут-то было! Заманчивое приглашение обычно относится к паре худеньких детей с плохим аппетитом, которые неохотно бредут домой, волоча ноги и вздыхая так тяжело, как будто дома их ждет не обед, а контрольная по математике.Каждое утро фея Жижи открывала окно - феи любят держать окна в доме открытыми, даже зимой - и тянула носом воздух. - "Булочки с корицей," - говорила она сама себе. Значит наступил вторник. По вторникам фея любила кататься на велосипеде, по четвергам она вязала разноцветные шарфы и смешные шапки с помпонами для всех знакомых детей. По понедельникам из соседского окна пахло манной кашей и фея со вздохом принималась за уборку в шкафах - вы ведь помните, как сложно навести порядок в феином имуществе! По воскресеньям из соседского окна на всю улицу пахло французскими тостами и Жижи с энтузиазмом училась играть на флейте. К счастью, худенькие соседские дети ненавидели манную кашу и охотно ели французские тосты, поэтому фее не так уж и часто приходилось убирать в шкафах, зато она весьма продвинулась в музыке. - "Вот увидите," - говорила она, - "к тому времени, как эти дети получат сертификаты зрелости, я выучу весь репертуар Моцарта и присоединюсь к бродячему духовому оркестру." Фея как следует принюхивалась - тут важно не ошибиться, потому что весь день пойдет наперекосяк. Вы замечали, как часто люди ошибаются в днях недели? Они встают не с той ноги, путают тюбик с зубной пастой и крем для ног, опаздывают на автобус и ворчат по любому поводу. А все потому, что глупый календарь на стене заявляет, что наступил вторник, тогда как на дворе самая настоящая пятница. Поверьте, делать вторничные дела в пятницу - это все равно, что варить яйца в решете или учить кошку плавать - в лучшем случае ничего из этого не выйдет. Так вот, фея Жижи принюхивалась к запахам из соседнего дома и отправлялась делать зарядку. Феи тщательно следят за собой, я даже удивляюсь, как они находят для этого время. Обычно зарядка феи заключается в серии элегантных подъемов на цыпочки и наклонов под музыку - два вправо, три влево и наоборот - два влево, три вправо, энергичных прыжков на месте и под конец хлопков ладонями. Со стороны может показаться, что фея сама себе аплодирует. Закончив зарядку, Жижи выпивала стакан томатного сока, от которого, как известно, улучшается цвет лица, и принималась за дела. В тот день, о котором я собралась вам рассказать, улицу наполнял сладкий аромат овсяной каши с яблоками и карамельным сиропом, а значит была суббота. В субботу Жижи отправлялась за город кормить уток, затем шла в букинистический магазин гладить книжные корешки кончиками пальцев - от этого книги добрели и быстрее находили себе новых хозяев. После фея пила горячее молоко в пустом в послеобеденный час кафе у вокзала и играла с официантами в морской бой. Вечер у нее был свободным. Фея оделась по-субботнему, сложила все необходимое в сумку и вприпрыжку побежала к автобусной остановке. Феи частенько бегают вприпрыжку и никогда не выглядят при этом смешными, даже когда они пожилые тетеньки. День обещал быть замечательным и очень субботним - на небе светило солнце, но оставалась вероятность того что куцые облака соберутся с силами и после обеда прольется освежающий летний дождь. Фея легко вскочила на подножку автобуса и, улыбнувшись водителю, протянула руку за билетиком. - "За город, пожалуйста," - вежливо попросила она. Водитель покачал головой. - "Только по субботам," - пробормотал он. Всю неделю автобус кружился по одному и тому же городскому маршруту, как цирковая лошадь, и только по субботам вырывался за город. К сожалению, расписание автобусов составляется не по фейскому, а по самому обычному календарю и суббота в нем предусмотрена всего раз в неделю и то в самом конце. В тот день по обычному календарю была среда. - "Конечно," - согласилась с водителем фея. - "Сегодня как раз суббота." Она никак не могла взять в толк, почему люди так нечувствительны к запахам овсяной каши и печеных яблок и к солнечным лучам, пробивающимся сквозь облака.

Водитель поднял голову и увидел, что в автобусе не было ни души, кроме него и странной настойчивой дамы. Может быть, потому что была середина рабочего дня, а может быть соседи Жижи вслед за ней научились правильно определять дни недели. Водителю автобуса некогда было ломать над этим голову - у него было расписание. - "Сойдите, пожалуйста," - вежливо попросил он фею. - "Мне надо ехать в направлении банка и городской больницы." - "Какая глупость!" - фыркнула Жижи, - "кому захочется в субботу ехать в банк, не говоря уже о больнице!" Она попала в точку. Водителю автобуса вовсе не хотелось ехать в банк. Он с удовольствием махнул бы за город - походить босиком по траве и поиграть в футбол с племянниками или просто посидел бы на лавочке в каком-нибудь парке, покуривая трубку и рассматривая облака. Но он был очень дисциплинированным водителем, настолько дисциплинированным, что совсем недавно завоевал медаль лучшего водителя города - зеленую бляшку с лентами, похожую на те, что выдают породистым котам за победу в кошачьих выставках. Теперь эта бляшка красовалась у него в кабине, рядом с расписанием, неумолимо сообщавшим, что он уже на пять минут отстал от графика. - "Если вы не едете в город, то сойдите," - повторил водитель уже строже. - "Не сойду," - упрямо повторила фея, которая была во-первых категорически против делания будничных дел в субботу, а во-вторых боялась, что настоящая суббота не скоро совпадет с календарной.
Водитель автобуса был не только хорошим водителем, но и добрым человеком, любившим животных и детей, и в других обстоятельствах ни за что не сделал бы подобной подлости, но он так боялся опоздать по расписанию и потерять свою зеленую бляшку, что захлопнул двери автобуса - с феей внутри! - и отправился по своему обычному будничному маршруту. Некоторое время они молчали: водителю было стыдно, а фея закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться от досады. - "Послушайте," - сказала фея примирительно, когда автобус уже приближался к банку. Ей вовсе не хотелось портить замечательный субботний день ссорой с незнакомцем. - "Если вам нельзя ехать за город, то поедемте в зоопарк." Откровенно говоря, зоопарк был не совсем субботним местом, скорее пятничным, но он подходил как запасной вариант, например когда шел дождь и дороги за городом превращались в сплошные лужи.
В автобус тем временем вошла целая толпа строго одетых банковских служащих, страшно недовольных задержкой; от их строгих взглядов беднягу водителя бросало то в жар, то в холод. Банковские служащие тут же заняли все сидения у окон и раскрыли финансовые газеты. - "Хорошая новость!" - воскликнул самый молодой из них, сидевший как раз рядом с феей. - "Парижская биржа поднялась на целых полтора процента!" Остальные служащие одобрительно загудели. - "А чем она хорошая?" - поинтересовалась Жижи. Как и все феи она была любознательна, даже любопытна. - "Милая девушка," - хохотнул в ответ младший банковский служащий. - "Ведь это значит, что в пятницу нам дадут премию."

Фея задумалась. Пятница была ее любимым днем - фея узнавала ее едва проснувшись, по сладкому запаху ватрушек. Пятницу фея посвещала поиску важных потерянных вещей. Если вы помните, частенько она делала это в зоопарке - ведь в зоопарке теряется так много всего важного! - "Знаете," - доверительно прошептала Жижи своему попутчику, - "однажды у меня выдалось целых семь пятниц подряд! Вот уж я устала." Банковский служащий удивленно приподнял брови. Она всегда считал, что после пятницы наступает суббота, за ней воскресенье с рыбалкой и обедом у родителей, а потом понедельник с новыми финансовыми газетами. "Наверное, она сумасшедшая," подумал банковский служащий, "или актриса. Все актрисы немного сумасшедшие." И он поправил галстук. Каким бы строгим не старался выглядеть младший банковский служащий, в глубине души он питал слабость к актрисам. - "И что же случилось потом?" - задал он глуповатый вопрос. - "Потом..." - фея наморщила лоб, пытаясь вспомнить, - "потом детям надоели ватрушки и наступил понедельник." Младший банковский служащий закашлялся и почувствовал, что ему давит узел галстука. - "Понимаете," - увлеченно продолжала фея, - "я бы конечно предпочла среду - в среду можно хотя бы до обеда полежать на диване и ничего не делать. Согласитесь, я ведь заслужила. А вместо этого мне пришлось убирать в шкафах! Представляете, каково это, убирать в шкафах после целых семи пятниц? Куда девать все находки?"
Младший банковский служащий, конечно, не представлял. Он заметил, что автобус подъезжает к очередной остановке, и хотел было выйти и подождать следующего, с менее эксцентричными спутниками, но передумал в последний момент. Уж очень его интересовал один вопрос. - "А что вы ищете?" - спросил он. - "То, что теряют другие," - ответила Жижи, пожав плечами. Почему-то никто никогда раньше не задавал ей этот вопрос. Вам когда-нибудь случалось терять что-нибудь по-настоящему дорогое? Перламутрово-розовую ракушку, привезенную с моря, или подаренный дедушкой перочинный ножик, или вашу первую почтовую марку. Я спешу вас утешить: когда-нибудь вашу потерю обязательно найдет Жижи или другая фея. Феи бережно хранят огромное количество потерянных кем-то ценных предметов, ожидая, что о них вспомнят хозяева. Случись это, уж будьте уверены, фея найдет способ вернуть вам потерю самым незаметным образом. Обычно феи кладут найденные вещи хозяевам в шкаф, или на антресоли и даже под кровать.
Это занятие показалось банковскому служащему удивительно привлекательным, точнее привлекательной показалась сама Жижи - когда феи рассказывают о чем-то важным, они всегда волнуются - щеки их розовеют, а в глазах загораются задорные огоньки. - "А что вы делаете сегодня вечером?" - спросил банковский служащий вкрадчивым тоном, не оставлявшим сомнений в том, что у него вечер был совершенно свободен. - "Не знаю," - со вздохом призналась фея. - "То есть конечно знаю, потому что сегодня суббота." Тут банковский служащий снова вздрогнул и взглянул на свои очень дорогие наручные часы, которые показывали дату, день недели и время в трех мировых столицах. На часах была среда. - "Сегодня все идет наперекосяк," - продолжала фея. - "Я должна была кормить уток, а вместо этого сижу в автобусе, едущем в другую сторону и несомненно опоздаю и в букинистический магазин и в пустое кафе." - "В то самое, где официанты играют в морской бой!" - воскликнул младший банковский служащий. Он уже был немного влюблен в фею, сам того не сознавая, и потому так быстро угадал, куда она собирается. А может быть он и сам любил это кафе - он приходил туда после работы, втайне от других банковских служащих, читать книги.
- "А знаете ли вы," - продолжал он с энтузиазмом, - "неподалеку от кафе есть маленький парк, совсем крохотный, но в нем есть пруд, на который тоже слетаются утки и если мы поторопимся, то как раз успеем к их обеду." И они устремились к дверям автобуса, не обращая внимания не укоризненные взгляды остальных банковских служащих. Им пришлось пробежать почти две остановки в противоположном направлении, зато они попали как раз к утиной трапезе, потом успели в букинистическую лавку и до позднего вечера играли в морской бой в пустом кафе. Автобусы уже не ходили и банковскому служащему пешком пришлось провожать фею до дома. Остановившись на своей улице, фея потянула носом воздух. - "Корица," - заявила она. - "С большой вероятностью, завтра будет вторник." Младший банковский служащий расстроился. Он предпочел бы, чтобы снова наступила суббота, а еще лучше воскресенье, или любой другой день, в который полагалось гулять по городу, взявшись за руки, и ходить вдвоем в кино. - "В принципе, для этого подойдет любой день," - сказала фея, хорошенько поразмыслив. - "Любой день, кроме понедельника. Но понедельники," - и она обнадеживающе улыбнулась то ли младшему банковскому служащему, то ли самой себе, - "на нашей улице очень редки."

Вы спрашиваете, как девочки становятся феями? Я расскажу вам историю, совершенно правдивую историю о маленькой девочке с пухлыми щечками и двумя белокурыми хвостиками, которая жила в большом, большущем доме. Эка невидаль, скажете вы, все маленькие девочки живут в каких-нибудь домах, больших или маленьких. А разница все таки есть. Некоторые девочки живут в больших домах с большим садом, таким большим, что можно ездить по нему на самокате, в детской у них стоит настоящий батут, а в кухне няня печет яблочную шарлотку и французские тосты, которые французы называют «потерянный хлеб» - это забавно, но к нашей истории никак не относится. Другие маленькие девочки живут не просто в больших, а в очень больших домах с шумной улицей у самой двери. Кто в этих домах только не живет: мамы, папы, ленивые студенты, кошки, собаки, рыбки-гуппии, даже – о ужас! – ящерицы и пауки, школьные учителя, хулиганы, водители такси, детские врачи и феи. Да-да, даже феи. Дома эти похожи на огромные неуклюжие корабли, особенно в сумерках. Вечером в кораблях зажигается сотня окошек, по крайней мере каждое четвертое, и за каждым на подоконнике сидит по маленькой девочке, а то и двум, ожидающим сотню мам, возвращающихся с работы. И в зависимости от того, на каком этаже окошко, разным девочкам видны разные вещи. Некоторые девочки видят, как мамы выходят из метро, поправляют береты и натягивают перчатки, другие девочки наблюдают, как мамы заходят в магазин, тот, что рядом с домом, в котором нет вкусных конфет, зато есть лимонные вафли и простокваша, но кто же любит простоквашу. Нашей маленькой девочке из окна шестого этажа были видны кусочек улицы, газетный киоск и кусочек детской площадки с горкой. Маму она замечала издали – это была самая красивая, самая изящная и добрая мама, с длинными русыми волосами и в красных осенних башмачках. Кэти, так звали нашу девочку, еще издали могла узнать, хорошее ли у мамы настроение. Когда маме было хорошо, она подходила к газетному киоску и покупала Кэти разноцветные резинки, а в палатке рядом – слоеные пирожные, а когда плохо, то шла прямо, опустив голову, потом останавливалась, бормотала «Черт, масло закончилось» и поворачивалась в сторону продуктового магазина. За окном, конечно, не было слышно, как она бормочет, но все равно все понятно. Только неясно было, сливочное мама купит масло, или подсолнечное, но это не важно – Кэти не любила ни то, ни другое. А иногда мама медленно шла по улице, исчезала из поля зрения, и не сразу поднималась на шестой этаж. Кэти не видела ее, но знала, что мама сидит, поджав ноги, на старой качели и мечтает. Тогда она соскальзывала с подоконника, брала мамину любимую желтую чашку и понарошку заваривала в ней зеленый чай. Понарошку, потому что спички ей мама не давала.
У маленькой Кэти были свои маленькие секреты. Хотя это как посмотреть, вовсе они не маленькие. Ведь не каждая девочка умеет превращать полезную рисовую кашу во вкусное пюре из печеных яблок с медом, а пожухшие листья – в бабочек, самых настоящих живых осенних бабочек. Еще Кэти умела зажигать свет. Это умеют многие маленькие девочки, но сделать так, чтобы на улице зажглись все фонари, все до одного, и горели, пока задержавшаяся на работе мама не дойдет до дома... то-то же! Одним словом, Кэти была многообещающей юной волшебницей. Но главному ее таланту позавидовала бы любая фея, если бы феи были способны завидовать. Кэти воображала. Ей нужно было только хорошенько зажмуриться и представить себе что-то желаемое во всех подробностях – и это что-то непременно сбывалось. Одним прекрасным октябрьским утром Кэти вообразила снег, настоящий белый, пушистый снег, как будто живой, звездочками ложившийся на желтые листья за окном – и снег пошел, тринадцатого октября, такой красивый, что даже взрослые не расстроились, а весело побежали во двор играть в снежки. Чаще всего Кэти воображала всякие приятные мелочи: приезд крестной, прогулку в зоопарк, красный вязаный шарф вместо скучного коричневого или мультики по телевозору, когда болела. Однажды она вообразила, что маме дали премию на работе. Сначала мама не поверила, потом разволновалась, потом позвонила лучшей подруге, а потом махнула на все рукой и купила два билета на море. Кэти тогда впервые увидела море, такое большое и синее, что как она ни старалась впоследствии, его не удавалось представить. Там на море она раскрыла глаза пошире, на всякий случай, и крепко вцепилась в мамину руку, чтобы не потеряться в синеве. Они так и делали все держась за руки: и замки из ракушек строили, и прыгали через волны с барашками и ловили в прибое маленьких, с мизинчик, крабов и отпускали их снова в море. А вечером мама надевала длинный, до земли синий сарафан и белую шляпу и гуляла с Кэти по набережной. Я уже говорила, что мама нашей феи была очень красивой, самой красивой мамой на свете? Глаза у нее были голубыми, в тон сарафану, волосы русыми, а на носу высыпали веснушки, совсем как у Кэти. Еще у нее был такой голос, знаете, такой ласковый, как будто она словами гладила по голове. И все гулявшие по набережной конечно же оборачивались на красивую молодую женщину с красивой маленькой дочкой и улыбались им вслед, а некоторые даже улыбались в лицо и дарили мороженное и морские камни с дырочками. Мама говорила, что эти камешки называются куриный бог и что они на счастье. К концу каникул у Кэти собралось столько морских богов, что ими без труда можно было осчастливить всех маленьких девочек в ее большом доме, а то и на всей улице, а там этих домов знаете сколько! Так много, что из чемодана пришлось выложить мамины белые босоножки на платформе, чтобы сложить в него все камни. Мама так и шла вдоль платформы вокзала: в лиловом платье, в белой шляпе, которая тоже не поместилась в чемодан, одной рукой она держала за руку маленькую девочку, а другой несла белые босоножки, как на пляже. А за чемодан пришлось заплатить носильщику, потому что рук у мамы только две, а ценного груза гораздо больше.

Как и все маленькие девочки, Кэти любила оладьи с абрикосовым вареньем, сметану с сахаром, сладкий чай и рисовать с мамой. Маме доставался желтый фломастер и рисовать принцесс, а Кэти пририсовывала к ним принцев красным фломастером. Рисовать принцев – непростое дело, особенно если вы ни одного в жизни не встречали. «Мама, а принц какой из себя?» - спрашивала Кэти. Мама морщила лоб и рассеяно моргала, она ведь тоже не сталкивалась с принцами. – Он высокий, с золотыми волосами и в шляпе – вот такой – подсказывала ей Кэти, - и с бакенбардами! Кэти знала множество умных слов и разговаривала иногда совсем как взрослая. – Продолжай, мама! – просила она. И мама продолжала, - у него серые глаза и длинные пальцы. И морщинки в уголках глаз, и... – И машина! – перебивала Кэти, хлопая в ладоши. И пририсовывала синим фломастером к принцу машину на двух колесах. – Он хорошо пахнет: немного кофе, немного парфюмом, немного свежей рубашкой, - продолжала мама, - читает в метро и не носит перчатки. – И еще он дарит девочкам цветы, - шептала ей на ухо дочка и щекотно смеялась. Потом она зажмуривалась и изо всех сил старалась вообразить настоящего принца – но никак не получалось. Принцы получались кривоватенькими и никак не находили с мамой общего языка. Это вам не шутки – вообразить принца, ни разу ни одного не повстречав.

- Мама, - спросила Кэти, семеня следом за мамой в направлении трамвайной остановки, - как ты думаешь, где живут принцы? Мама чуть замедлила шаг и оглянулась по сторонам - утренняя улица была полна народу: дворники, прохожие, спешившие по делам, лицеисты, пытавшиеся купить сигареты, старичок, выгуливавший лохматую собаку, собака, лаявшая на воробьев, мамы с детьми и даже один папа с близнецами, продавец газет с газетами, лоточница с пирожками, водитель трамвая – в жизнерадостной, суетливой толпе не было ни одного принца. – Наверное, в Париже, - сказала мама, - принцы живут в Париже, где же еще... И вздохнула.

Оо, Кэти знала, что такое Париж! Мама ездила туда в командировку на целых пять дней и привезла ей оттуда красную юбку с воланом, браслетик, шоколадку с миндальными орешками и цепочку с кулончиком-черепашкой. И рассказывала, как кормят в самолете и что такое круасаны и что утром над рекой туман и кто такие горгульи. – Мамочка, а давай представим, что мы живем в Париже, - попросила Кэти, умильно закатив глаза. Они как раз зашли в трамвай и уселись на единственное свободное место – возле окошка, сначала мама, а к ней на руки – Кэти.

- Давай вообразим, что мы живем в Париже, вдвоем, в таком, ты рассказывала, который смешно называется и цветы еще на подоконнике...
– В меззанине.
– Да, в мезинине! А в окошке чтобы было много цветов, как будто мы настоящие принцессы. И чтобы внизу дома была кондитерская и нам бесплатно дарили пироженные за то, что я хорошая девочка. И давай пусть у кондитера не будет детей, или давай пусть будут, но уже большие, поэтому он будет кормить меня шоколадом, как будто я ему родная.
- А что мы будем делать в Париже?
– Мы будем гулять. Мы тебе купим длинное бежевое пальто, как ты хотела осенью, и белый зонтик, а мне – фиолетовые сапожки, потому что в Париже же дождь, и будем красиво гулять по набережной.
– Сены. Там, где букинисты продают открытки девятнадцатого века, а птичники торгуют клетками.
– Мама, а что еще делают принцессы в Париже?
– Нуууу... Они ходят в театр, как мы с тобой. Помнишь, мы ходили на щелкунчика и ты еще месяц просила купить тебе пуанты? Они здороваются с прохожими, кушают на ходу сливочные трубочки и покупают букетики фиалок.
– Нет, мы с тобой не будем ничего покупать, просто будем гулять, гулять и кушать сливочные трубочки. А потом нам встретится принц. На мосту. Там везде принцы, а этот будет принц на мосту, чтобы мы его узнали. Он будет смотреть на уток и звать его будет Эммануэль. И у него не будет шарфа, пусть ему шарф ветром сдует, что ли. И он будет так смешно втягивать голову в плечи, совсем как ты, когда идешь от метро к дому. И вообще ему будет холодно и хотеться уехать из Парижа в теплые края и чая ему будет хотеться. Потому что понимаешь, ему некому заварить чаю, он же одинокий принц. – Хотя очень красивый, - добавила Кэти, мечтательно закатив глаза. – И я подойду к нему и протяну ему сливочную трубочку, надо будет только не забыть не надкусить ее, а то вдруг он откажется. И он скажет: «Какая милая девочка!», а я скажу ему «Вы тоже милый» а потом скажу «А вот моя мама» и покажу на тебя. Только ты стой поодаль и делай вид, что все это случайно и не кричи мне «Кэти, Кэти» и не дергай за руку.
– А он?
– А он сначала ничего не скажет, просто подумает, какая же ты красивая и что он тебя уже где-то видел. Принцам всегда кажется, что они всех уже где-то видели. А ты подумаешь, что у него серые глаза и нет перчаток. А я шепну ему: «Подарите ей фиалки, пожалуйста!» и тут окажется, что у принца в кармане есть маааленький букет фиалок и он, смущаясь, протянет его тебе. А потом он тебя поцелует.
– Вот так просто?
– Вот так просто.

Трамвай качнулся на повороте, мама крепко прижала к себе маленькую фею, а та зажмурила глаза и без усилия вообразила Париж в мельчайших подробностях.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.03.2014. ***
• 30.03.2014. ***
• 29.03.2014. ***
• 28.03.2014. ***
• 27.03.2014. ***
• 26.03.2014. ***
• 25.03.2014. ***
• 24.03.2014. ***
• 23.03.2014. ***
• 22.03.2014. ***
• 21.03.2014. ***
• 20.03.2014. ***
• 19.03.2014. ***
• 18.03.2014. ***
• 17.03.2014. ***
• 16.03.2014. ***
• 15.03.2014. ***
• 14.03.2014. ***
• 13.03.2014. ***
• 12.03.2014. ***
• 11.03.2014. ***
• 10.03.2014. ***
• 09.03.2014. ***
• 08.03.2014. ***
• 07.03.2014. ***
• 06.03.2014. ***
• 05.03.2014. ***
• 04.03.2014. ***
• 03.03.2014. ***
• 02.03.2014. ***
• 01.03.2014. ***