Как-то мне пришлось почти год жить квартирантом в во флигеле примыкавшем к частному дому. В доме жила семья ветеранов ВОВ.
Дядя Коля и тетя Клава – сухой желтый всегда выбритый старик с тростью и вечной примой в мундштуке и полная пожилая женщина с исключительно чистым лицом, добрыми большими глазами и больными ногами, оба невысокого роста.
Дядя Коля вечно хромал в огороде. Его работа больше напоминала ползание. Но огород и хозяйство были идеальными, как это часто бывает в украинских семьях.
Тетя Клава работала в доме и продавала на базаре то, что выросло.
Главным продуктом их усадьбы были цветы.
Все виды товарных цветов, какие только можно себе представить в наших широтах, росли здесь.
В теплое время года тетя Клава в 6 утра уже двигалась с тележкой на рынок.
Цветы, накрытые марлей – хризантемы, гладиолусы, георгины, астры, розы.
По воскресеньям к хозяевам приезжал сын с невесткой на «Жигулях». Редко внуки, которых не помню. После обеда дети уезжали.
Девушки у меня тогда не было и вечера были свободны.
Я исправно вносил 20 рублей за месяц проживания и на предложения помочь по хозяйству получал категорический отказ.
Видимо хозяева хотели, чтобы наши отношения оставались исключительно деловыми.
Дядя Коля полюбил меня.
Мы частенько говорили о войне, политике, мировых проблемах, женщинах и просто жизни.
Я в юности часто задавался вопросом почему 9 мая в День Победы не видно вдов.
Только ветераны. Мужчины, реже женщины с орденами, медалями, орденскими планками. Часто в полувоенной форме.
Со временем разобрался, что героизм на войне и количество наград не всегда совпадают.
Был свидетелем, когда подвыпивший ветеран с одним орденом Красной Звезды, что-то обиженно кричал группе не менее подвыпивших стариков, пиджаки которых звенели от медалей. Что-то типа: «Обвешались юбилейными, покажите боевую одну».
Дядя Коля и тетя Клава не отмечали День Победы как все.
Базара в этот день и так не было, поэтому они оставались дома.
Дядя Коля удивлял меня умением говорить о своей семье в единственном числе.
«Я тебя угощу чаем сейчас» и тетя Клава, услышав это, несла нам во двор чай.
Я не помню, чтобы они разговаривали между собой.
Дядя Коля что-то объяснял мне про вдов, но как-то неубедительно и уже не помню что.
О войне рассказывал скупо.
Он воевал на катере в составе Днепровской Флотилии.
С тетей Клавой я практически не разговаривал.
Только об оплате и мелкие бытовые вопросы.
Но у нее всегда были необычайно добрые глаза.
Прямо светились.
Всего один раз я был приглашен за один стол с хозяевами.
Как-то не принято было у нас в гости друг к другу ходить. Не сложилось с общей едой.
На стенах их двух комнат висело много фотографий. Они в молодости, дядя Коля в морской форме, дети, внуки.
Обстоятельства мои изменились и я переехал.
Расстались по доброму. Больше не виделись.
А теперь исключите из этой истории дядю Колю.
Потому что он погиб в 43-м.
