В названии вещи автор чаще всего хотел бы оставить "иконку", по которой читатель будет рассматривать его работу, как векторное произведение, имеющее конфликт, основную тему и сюжет. Профессионалы редко в "шапку" помещают лексику, способную играть на низменных побуждениях "затравкой интереса". С этой градации, название стихотворения обозначено термином, имеющем в общественном сознании несколько уровней. Но какой-то один интересовал и был главным, на основании которого поэт присвоил ему роль глашатая смысла и главной аллегории образности.Забегая вперед, автору рецензии показалось, что это искусство подглядывать.
Папарацци. Это слово относительно своих лексических соседей, достаточно молодое, ему от силы лет 70-80. Так в мире шоу бизнеса и информационных технологий называют охотников за личной жизнью общественно-значимых личностей. Это чаще всего документальная хроника, созданная с помощью камер и фотоаппаратов. С этим процессом связано еще одно явление, появившееся недавно — газлайтинг. Это заведомый обман или утаивание правды о событиях или части событий с тем, чтобы оказаться с другими людьми в разных информационных проекциях. Классические газлайтинги - это семейные тайны, запретные истории звезд, любое другое, что не хочет стать частью общественного достояния. Папарацци в силу своих обязанностей, очень часто становятся хакерами газлайтинга, они открывают треки в жизнь известных людей, вопреки их желанию, и с той, не всегда приглядной стороны, которая может стать причиной падения их популярности.
Очищение и приобщение негативом
Явление папарацци, как компенсаторное, возникло в противовес шумной жизни звезд, связанной со славой и фотосессиями, призванными эти явления приумножать для извлечения денег из имени и звездного хвоста поступков. Все для того, чтобы вызывать целую систему продаж в мире бизнеса — печатные издания, билеты на концерты, кино, в театр, сувениры, связанные с культом личности идола или кумира. Папарацци из этой кормушки пробивают озоновые дыры, принижая уровень звездности, порой до значения обычной земной ипостаси. В их работе есть несколько качеств, которых требует образ жизни:
- терпение и умение выжидать, караулить свою жертву или объект;
- наличие эмоциональной и финансовой заинтересованности в результате труда;
- спокойное отношение к понятию "вечные ценности" и как правило превалирование профессиональных интересов над личными;
- умение мимикрировать, сливаясь с внешним фоном;
- артистические данные и хорошая спортивная подготовка;
- художественные задатки профессионального фотографа.
Описанная тема в стихотворении отражается небольшими штрихами, косвенными утверждениями и ситуациями психологического параллелизма. В первом катрене речь идет о творчестве. Автор не детализирует вид искусства, указывая лишь на то, что художник создает свои образы, лишенные душевной оболочки. Это происходит из-за суетного и поверхностного отношения к своему ремеслу. Искусство в такой интерпретации возникает как явление остаточного приницпа, где автор выплескивает на гора свои произведения наподобие тому, как горячечный бред пьяного украшает его мир призраками раскрепощения. Называя художника неврастеником, автор подчеркивает болезненность такого явления как искусство, а проводя параллель между алкоголем и истоками творчества, напрямую указывает, что мир теней, созданный таким ремесленником не более значим, чем фантазии расслабившегося от выпивки человека.
Трансформеры образов: от теней к рабам
Последние теории жизни на земле, появившиеся с рождением эпохи информации, вписываются в ментальное знание автора тем, что первичность воображения на Земле, облачает авторов в особую тогу ответственности к своему творчеству. Перенаселение пустой образностью лишает ноосферу тех ожиданий, которые привыкли связывать с успешной судьбой обычные люди. Если раньше деятельной стороне творчества не уделялось такого внимания, и не было прямых указаний на то, что мир творчества словами в будущем прорастает в реальность, то теперь, с пониманием этих процессов, творчество приобретает значение рабочей программы, способной не только созидать, но и не менее изощренно разрушать.
Лексический ряд, описывающий такого художника, отражен лексемами с пониженным эмоциональным статусом, показывающим отношение к авторам поверхностных сочинений. Об этом говорят такие указатели "сочиненные всуе", "слоняются тени", "неврастеник", "подобны...тщете алкоголика". Половодье стихоплетства, захлестнувшее в последнее десятилетие сетевые и бумажные ресурсы, хорошо отражает данное явление. Пишущих стало многократно больше, чем читающих. Произведения создаются быстро и на поток. Уровень художественности значительно упрощен, снижен порог культурной ценности созданий. Созданные образы, не имея ни авторского глубинного наполнения, ни читательского эмоционального сопровождения, по законам творчества не могут преобразовываться в полноценные личности, оставаясь лишь пантеоном теней. Если раньше за образом шло время, столетия, огромные читательские массы, которые одухотворяли их, превращая в живых людей, то сегодня, по мнению автора, этот процесс низведен до уровня хорошего вина, пробуждающего вдохновение, но оканчивающего свое волшебное воздействие через несколько часов. Одноразовые произведения, как такая же посуда, занимая место в информационном пространстве, так и остаются заготовками, не являясь продолжением ни реальности, ни жизни.
После анализа и изображения мира "легкого чтива", читатель знакомится с образами, вышедшими из под контроля своего создателя. Уровень их требований и жизненное кредо не простираются выше уровня обывателей. Это гордые, требовательные и претенциозные образцы, которые чем-то напоминают миф о Пигмалионе и Галатее, но в той проекции, когда это образцы самого низкого сорта. И как угол восприятия объектов охоты у папарацци, их стремления подчинены лишь узким собственным интересам, у них вместо тонких энергий инь, связанных с теплом и землей, душевностью и глубиной, полное отсутствие реестра нравственных ценностей. Их главная роль — выражение недовольства и требований к существующему порядку вещей. По авторскому замыслу получается, что халтура в образе приводит к реальным социальным столкновениям и нарастанию напряженности в обществе, где за материальной оболочкой тела ничего не осталось. В конце второго четверостишия, автор расширяет границы искусства до естественных размеров, создавая образ гадалок.
Созидательность искусства или его прогностика
Так в стихотворении появляется замкнутый континуум существования созданных теней и заготовок. Это рандомное пространство, связанное с темой желаний и теорией вероятности, опирающейся на вековую символьную систему карт. Автор не детализирует, речь идет о египетском Таро или об их упрощенном современном варианте. Речь идет о сеансе прогноза на будущее, гадание, к которому очень часто прибегает неудовлетворенный человек. С появлением образа гадалки, траектория искусства раздваивается на две области, создавая конфликт противоречий. Вопрос, до конца не выясненный и не ставший законным выводом из существующих знаний: так чем является искусство, создателем будущего или только его предсказателем.
С этой развилкой связана мысль лирического героя о том, что в зависимости от ответа на этот вопрос и происходит дальнейшее формирование созданных теней из образов. По мысли автора, после обращения к оракулу, тени переходят в состояние рабства. Если попробовать объяснить этот переход, то получается, что визит за прогнозом, является своего рода манифестацией желания жить иначе, вряд ли хуже, с надеждой на позитив. Возникновение этого желания простые тени через верификацию акта гадания и образ гадалки, переводит безучастность (тень) в категорию раба, зависимого от желания жить хорошо.
Появление детали карт, а в них обозначений высокой иерархии "вальтов" и "тузов", что свидетельствует о принадлежности к мужскому лагерю, косвенно указывает на то, что за визитом к гадалке скрываются женщины, которым более всего интересны пути их судеб, связанные с личными историями и личными интересами. Так в прогнозах предсказательницы на горизонте интереса, здесь снова появляется папарацци, который является хакером газлайтинга "звезд", овеществляется женское желание судьбы. И даже если предсказание пока не имеет реальных очертаний в виде тех или иных персонажей/теней/рабов, то уже сам акт обсуждения проблемы между двумя женщинами, делает прогностику почти реальностью на матрице слов, карт, ожиданий. И когда в жизни вопрошаемого появится ожидаемый "валет" или "туз", он по закону искусства, даже если не является тем, совпав по минимуму с напророченным, станет тем самым. Вписанный в чужую судьбу силой желания, он надолго превратится в объект чужих интересов, может финансовых, может эмоциональных, может еще более низменных, как это и бывает у папарацци по отношению к объекту своей охоты.
Образ гадалки с папарацци объединяет еще одно, это негативное окружение ментального плана. За будущим редко идут устроенные и счастливые люди, только если появилось опасение это благополучие потерять. Как правило идут к ворожеям люди в проблемных, порой, трагических ситуациях, неся за собой шлейф негатива. Проводя день за днем с такими "хвостами", гадалка в скорости и сама становится генератором темной материи, лавируя более на инстинктах грубой физической силы, чем на высоких порывах души. Получается, что поверхностные образы, ставшие тенями, попадая в зависимость от чужого и частично своего желания жить лучше, превращаются из пассивных единиц негатива, в его источники.
"Чтобы вымолить жизнь"
Третий катрен описывает типичный сюжет созданных рабов желаний. Он в удовлетворении желаний через обращения к богам. Боги представлены скорее не из современного пантеона, а из греческой мифологии или индуизма (зверобоги) и системы верований друидов, поклоняющихся деревьям. Так автор интегрирует художественных рабов в систему жизни на земле, где он, как и обычный человек, становится частью флоры и фауны, живущим на их корнях и повадках, в пересечении их судеб. Загрузка образа тени, перешедшей по мостику желаний в ранг раба, заключается в пожизненном требовании жизни в жизни. Такая тавтология у автора выглядит не как обеднение лексики, а как усиление ментального смысла искусства. Раб, не чувствующий себя живым, может только путем инициации своих желаний время от времени вписываться в оазис настоящей жизни.
В качестве уничижительного отношения к ремесленникам слова, существует такое определение как "литература", оно совпадает знаково и символьно с обычным понятием "литературы", но по сути является антонимом искусства и указанием на низкий художественный уровень творений. Автор уходит от прямого уничижения, создав аллегорию папарацци. Человека, делающего в жизни пробоины с целью заработать на чужих ошибках, бедах, тайнах. Такими папарацци, завязанными только на удовлетворении своих инстинктов и интересов в мире обычных людей становятся литературные образы, совмещенные с реальностью на волне желаний. Поскольку формально тени-рабы по своим объемам жизненного пространства значительно уступают людям-рабам, в эту сторону разности потенциалов, очень часто и устремляется поток негатива, окружающий гадалок и папарацци, когда желания не исполняются. И чем больше и чаще это происходит, тем сильнее волна негатива.
Требования дихотомии и роль папарацци искусства
Автор, подводя итоги таким творениям, оставляет их без будущего, в вечном рабстве и зависимости от кумиров и идолов. Так и жизнь папарацци зависит от земных "звезд" и их умения делать фатальные обыденные ошибки, позволяющие через потоки негатива подключать к ним многочисленную армию теней-рабов. Главными качествами таких художников и их творений, по определению итогового двустрочия, являются корыстный интерес, вуайеризм, лицемерие и симуляция невинности.
Еще одна параллель проводится в стихотворении. Она сравнивает негативные осколки чужих биографий, которые чаще всего становятся объектами "желтой прессы", с той едой ментальной, необходимой и насущной, которая поддерживает эгрегоры миллионов теней слухами, сплетнями, фантазиями и инсинуациями. По не странному стечению обстоятельств, истины и истории непристойного или скандального содержания, рассказанные папарацци в обход звездных желаний, для читателей чаще всего оказываются наиболее востребованным чтивом,чем классическое повествование с академической расшифровкой истоков таланта и творчества. Последнее часто считается нудной заумью людей, создавших вокруг себя и искусства оазис придуманных законов творчества. Именно низложение последних и позволяет сегодня сделать процесс творчества общеупотребительным, превращая его в каток истории.
От взаимной нелюбви
В этом и боль, и беда. Высокие утонченные художники очень часто через свои произведения настолько выделяются и отрываются от Земли, что перестают быть ее жителями. Чтобы как-то уравновесить этот процесс и опустить их с небес на землю, появился огромный отряд поэтического десанта, который за короткий срок в состоянии не аналитического действия, а простой массой низложит любого гения. То, что делают папарацци, придавая флеру шоу бомонда банальные ноты земного происхождения, какими бы высокими идеалами тот не оперировал.
Любое совершенство делает теорию резонанса не работающей, а это значит, что энергии на сопровождение обычных жизненных процессов, существующих в проекциях дихотомии, становится очень мало...И тогда Мастер начинает халтурить..создавая пантеон своих теней...Чтобы выживали его любимые герои...О том, что даже это необходимо по закону энергий, говорит то, что чаще всего пишутся "настоящие" вещи после зачистки болью и горем, а не вдогонку счастливому лотерейному билету...
Папарацци, конечно, дрянь, но спасибо ему за это...От взаимной нелюбви тоже рождаются миры...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
