***
25.07.2015.
/16:51/ Боже, как лень всё это писать! Но, вроде, что-то сказать надо, а то будут врать, как хотят. И так уже тошнит от этой страны и этого нынешнего мира (напомню про петербургский «Музей Музеев» и пр.).
Вчера на кормёжке «у паровоза» целая толпа дебилов и подонков устроила шумный балаган, видимо, с чего-то вдруг, по поводу «Персонажа», зарасти он болотом, и главное, уже зарос. (Может, именно это на самом деле их и не устроило: словами анонимного «подсказчика», «бабла не срубил».) Затянули громким пьяным хором: «Зачем ты в наш колхоз приехал, зачем-зачем на белом свете». Того не было, мелькнул потом, как всегда в шапочке, которую я для себя прозвала: «Отвали от меня». (Да блин, сто лет назад уже отвалила и сзади подмела, — не заметил, что ли? Тем более что не я всё это начинала и устраивала, не я искала его по вагонам, — я его поначалу и в виду-то иметь не собиралась.)
Правда, надо отдать должное большой части толпы, многие быстро успокоились, заметив, что здесь «что-то не так». Пришёл Ежовский и прямо в толпе начал опять зазывать в высокую траву Крылатского. Это тоже хорошо: много свидетелей, что он действительно садится с этим мне на уши. А он под конец тоже о чём-то растерянно «задумался», — может, кто умный чего сказал?..
Но атака — тотальнее, чем «у паровоза». Похоже, что сатанеет какой-нибудь упомянутый людоед-«Кашкалов», подстёгивает «агентуру» (а дебиловатые личности, если и знают, то не замечают, как ровнёхонько пляшут под его дудку). С тем, подогнанным «Дашей-Наташей», благо не виделась. Но занятно: едва только я успела громко рассказать «Молдаванину» про «Шухера» с подоплёкой настоящего псевдонима, рассчитывая, естественно, что слышит меня далеко не только он (иначе бы не имело смысла: он не может понять такие «хитросплетения»), как назавтра же и подвалил тот, «Дашин-Наташин». А она начала «агентурную работу». Бр-р-р.
Более того, я поняла, что нужно было от меня тем, у «Китая», с кем я тут недавно ссорилась, потом ко мне подходили «мириться». Я поняла вдруг, КОМУ я там «предназначалась». Отнюдь не тому «народному красавчику», вокруг которого всё и «вертелось» с видимой стороны (но есть девушка, что и успокоило, — оказывается, напрасно): как раз, именно у того, о ком я даже подумать не пробовала (имидж безбородого старичка на паперти, хотя при мне снимал как-то рубашку, демонстрируя не аховый, но и отнюдь не стариковский торс), девушки, вроде, нет, а аппетит на «срубить бабла» — похоже, усиленный… У них есть палатка, где они и ночуют толпой. Я даже купилась, было, на то, чтобы тоже прибиться к той «толпе». Уже опомнилась.
В общем, со всех сторон. И везде — предполагаемая мерзость за обещанное «бабло». Вчера, взбесившись на «у паровоза», приехала ночевать в самый центр Москвы, а там — такие же толпы, только — таких же дегенеративных подростков, ВРОДЕ БЫ, знать меня не знающих, тоже попытались не давать проходу, — но мне приходится громко хамить, что небезобидно в историческом центре (в частности, для них самих).
Как можно относиться к этой «родине»? — «родина-уродина-гадина». (России давно больше нет ни в какой ипостаси. Есть «Россия». Которая и является в действительности — Големом.) Я уж думала: может, опять — что-то в интернете без моего ведома? Но даже если это кто-то и читает, ни одна зараза ни разу не сказала ничего МНЕ, ни о чём не спросила, не попыталась понять ситуацию.
А сегодня — осенило. Они никто по-настоящему со мной не разговаривают (не только они, но НИКТО, включая СПб-шных, и включая берущих у меня заявления в СПб и в Москве), и не разговаривали изначально никогда, ни разу не пытались решить проблему НА САМОМ ДЕЛЕ, потому что… ПРИУЧАЮТ РАБОВ молча делать, что велено и что «выпало», не задавая никаких вопросов и не задаваясь ими. Они ПРОСТО «делают» (пытаются делать) из меня — бессловесного и на всё согласного от безвыходности раба. (Не только из меня, разумеется.) При этом в «хозяева» (и в ближайшие к ним «надзиратели») собрались… как раз те, кого за людей считать вообще трудно, — самые-самые гниды ползучие. (Хотя известно, что стая гнуса может легко убить лося, — дурацкое дело не хитрое. Что и происходит.) Голем на то и рассчитывает, — другие Голему и не нужны.
Значит, остаётся только ещё раз плюнуть в рожу этой нынешней «родине», вообще ничего общего не имеющей с настоящей, давно убитой, больше не существующей, и знать ВСЁ, что теперь может быть и будет у меня впереди, и чем однозначно кончится (поскольку приживаться в этой ситуёвине Я НЕ БУДУ). Вариантов только два: или — меня, или — я сама. Был бы и третий («я — их», или «я — хоть кого-нибудь»), но я — под тотальным контролем (потому и держат этот контроль, поскольку знают, что всё ещё усугубится, и я, при всей «доброте» могу ещё действительно реально оказаться или СТАТЬ опасной), так что, ничего сделать я не успею. Могу только ненавидеть, проклинать и не прощать до последнего вздоха и до последней кали крови. (Вот и «жених-попрошайка», кстати, на самом деле, совсем не безобидный, — ТОЖЕ пытался уже «приучать» к тому, что есть «добрые», «которые много дают». То есть, «приучал» согласиться стать рабом и отдаться на добрую или недобрую волю «хозяев». Вовремя я всё это сообразила, — что разговорчики эти вовсе не болтовня, и уж точно, не безцельная...) Ладно, — я ко всему готова давно. Я с тем и живу, что рано или поздно придётся действительно стать на смерть и умереть.
Сегодня одни «случайный» на улице сказал, что я сама себя убиваю. Да, наверное: я лезу на рожон и не иду на компромисс. Но иначе — зачем было рождаться, и на фиг, вообще, жить и что-либо в этой жизни длить! Не в этот мир я рождалась, не к нему готовилась, и в гробу видала нынешний, в его гробу или в своём. Выжить — значит выжить «физически», кушать и что-то на себя надевать?.. Лучше не жить совсем.
И подсовывая мне ЭТИХ мужиков (других здесь нет вообще), они никак не могут понять, что ЭТИХ я НЕ ХОЧУ, — мне противно. Они-то, поскольку из них старательно делали бригады СС, приучены к зашкалившему самомнению и к стопроцентной убеждённости в правоте, своей и Голема (осознают ли они таковыми окружающих, или нет). Они даже представить себе, наверное, не могут, что ИМЕННО ИХ можно конкретно и однозначно НЕ ХОТЕТЬ до смерти, до омерзения. Как дядек (потенциальных хренов), так и тётек (потенциальных «подруг», по сути вертухаек). Пока живая, кушать, конечно, хочется, но всё омерзительнее и омерзительнее такая «жизнь». Как я сегодня тихо сказала, Довлатов до 50-ти не дожил. (Кстати, ровно по тем же причинам, хотя и в Америке, и при большем «уважении» гнуса.) Я, видимо, тоже не доживу. Не захочу.
Всё, эта дрянь не стоит ни одного слова, а я опять убила на неё день в интернете. Завтра меня опять не будет (поскольку бесплатный интернет не работает). Хотя, в общем, ВСЁ начинает видеться таким гадким и бессмысленным, что может, это и не имеет особого смыла. (Но жить буду ТОЛЬКО до тех пор, пока свободно пишу и публикуюсь.) Я — одна во вселенной. И конец — понятен.
Знаки считать не успеваю. В понедельник. /18:40/
.
Другие статьи в литературном дневнике:
