***
/13:22/ Пришла, посидела в избранных и иду на перерыв. /15:06/
(Сегодня, от начала даты и до последнего проставленного времени выхода включительно:
слов — 11,
знаков без пробелов — 64,
знаков с пробелами — 80.)
/16:44/ Вот, пришла.
В общем, в мечеть меня на днях «сводили». Вернее, пошла-то я сама, но куда и когда — объяснили. Был даже момент, я думала, идти ли. (По идее, в пост там просто кормят желающих — ближе к ночи, — так что это ни к чему не обязывает. Надо просто, конечно, соблюдать заведённые правила.) Я побоялась, что так много в последнее время разглагольствовала в сердцах, что вдруг — всё это не случайно… Нет, всё в порядке. Только, конечно, случайностей у меня не бывает НИГДЕ, равно как и там. Я, конечно, знала, что женщины там находятся отдельно. Но, как-то, «у меня в программе этого не было». А зря. В общем, и тут всё в порядке, поела нормально и с собой взяла, но под конец тётьки на меня налетели (как на бродяжку, — хотя там кормят и бродяг, — не новость). Мне никто ничего не объяснил, и я совершенно не возражала бы, чтобы есть вне мечети (даже лучше, поскольку там надо сидеть на полу, на циновках, а мне сейчас, особенно с моим растяжением, это сложновато). В общем, как я хихикала, «может, к боевикам я бы и не раздумала, но не очень подумала, что меня запихнут именно к исламским тётям, — а это сложнее, чем казалось… (Когда-то я и монастыря-то ЖЕНСКОГО не вытерпела, а тут…)
Но самое главное не это. Главное — то, что я уже и предполагала: кукловод ВЕЗДЕ один и тот же… Всё это — не случайно, и по ТОЙ ЖЕ программе, что и в любых других местах. (А меня — почти ВЕЗДЕ убивают, сживая со свету…)
Ну — и то, что я уже написала вчера: кроме всего прочего, мне в принципе нигде не дают (по возможности) есть мясо. (В мечети его не очень много, но на его основе — практически ВСЁ. И, конечно, вкусное.) А без мяса я уже зверею. Я всегда говорила об особой жестокости вегетарианцев, которая объяснима. И, кстати, в палатке батюшка как-то читал проповедь, и рассказывал, как один святой вдруг в пост перед жестоким правителем начал демонстративно есть колбасу. Тот возмутился, а святой ему ответил: «Лучше есть колбасу, чем людей». Я даже тогда громко сказала: «Вот именно». Вегетарианцы звереют по особому, «бескровно», но и подлее, и от этого всего, мягко говоря, не легче.
Вот и я без мяса зверею, а кроме того, откуда и как вылечить суставы, если не есть мясо! Тем более что я ела его с раннего детства (нормально, «как положено», — и с ленинградской мамой, и с деревенским папой), — у меня организм не приспособлен к вегетарианской «диете», и я, как уже не раз говорила (и это — правда), начинаю просто заболевать (вот, сейчас — нога). Но они-то меня убивают в прямом смысле (хотя и «неявно»), так что у них это просто входит в их планы…
Вот потому-то — и в мечети проскочили «непонятки» («с девушками»), независимо от того, знали они что-то заранее, или нет (т.е. это могло быть скрытым воздействием, как всегда).
Пока — опять бегу курить. /17:16/
/17:41/ В общем, на Китае сегодня, как водится, ровно на мне или приблизительно на мне кончились пряники. На протестантских сосисках мне исчерпывающе доказали, что к «проблемам с кишечником» они отношение ИМЕЛИ. Рассказывать ничего не буду, потому что на месте я не стала мелочиться, и внимания ни на чём не заострила, а начну рассказывать теперь — скажут, что такого не было (то-то, у них настроение поднялось, когда я промолчала). Так что, говорить не стану ничего. Главное, что мне самой всё ясно. И то, что там было — мелочь, но расчёт был именно на то, что меня ЗАДЕНУТ, опять вдарят по нервам. (А когда всегда и везде одно и то же — это нервирует.) В дневную палатку тоже не хожу: сначала позвали, а когда пришла помыться — сами же дали понять, что делать мне там не фиг. «У паровоза» — свои «проблемы», и я совершенно пока не уверена, что они иссякли. Но, кроме палатки (и, ПОКА, «у паровоза»), приходить я НИКУДА не перестану: всё равно, НИКАКОГО бога нет, а наезды — ВЕЗДЕ одинаковые (или ПОЧТИ везде, но на положительной компоненте этого «почти» не наешься и артрит в купе с растяжением не вылечишь), — так какая разница!..
Но вот что для меня важнее всего. Мне тут устраивают «истерики» по поводу… «принципиально не совершенного» внешнего вида (отчасти и затем, чтобы меньше приставали, — о женщинах, которые при фашистах специально ходили грязными, я уже писала в Дневнике целый «трактат», — см., например, 16.12.2013, первая треть огромного текста). Но сейчас это — принципиально, как протест против ЭТОГО нынешнего мироустройства, от которого воротит от всего целиком, и как «самооборона», — а ведь когда-то, помнится, меня принципиально отучили от ванны и от прокладок — ещё в Петербурге, до второй Москвы, — когда я любила плескаться в ванне и покупала пенки, а мне начали «рассказывать, что я в этой ванне делаю, и я искала в доме камеры… Потом, стоило мне решить купить прокладки, рядом тут же вырастал какой-нибудь отвратный дядька, — и пр. Я уж не говорю о том, почему я не езжу в Перерву и не хожу в баню на Сусальном (не говоря о самом контингенте, — так всё равно, свои пенки). Кстати, ещё и по этой причине меня могли отвадить и от палатки: чтобы негде было мыться (я ведь пришла в последний раз именно в душ).
И самое главное, что по разным поводам такие вещи происходили НАМНОГО раньше, и вспоминая (по рассказам родителей), как у меня изменился характер после больницы в мои полгода, в которые тогда клали младенцев без мам (и пр., что уже описано), я больше ни секунды не сомневаюсь, что в ТОМ «экспериментальном» академическом микрорайоне Ленинграда, где я родилась и росла, таки вещи происходили от его постройки, появления (1965 год), т.е. ещё до моего рождения. Вот я и писала в самом начале «Вспышки», публиковавшемся здесь, на сайтах, ещё в 2011 году, что моя героиня называла произошедшее с ней — «липовая жизнь липовой личности». (Причина, по которой её НИКОГДА НЕ ЖИЛОСЬ, — никак не могла стать, наконец, самой собой. А это — ОЧЕНЬ мучительно.) Это происходило ещё в шестидесятые годы двадцатого века, хотя ещё и далеко и не тотально. И вот, теперь ЛЮБЫЕ люди из любого окружения, оказавшись в нём, начинают делать ТО ЖЕ САМОЕ, что опробовалось, видимо, ещё в шестидесятые-семидесятые годы прошлого, двадцатого века — в городе-Ленинграде… Но теперь, как Мадлен Олбрайт и прочие, испытывает «зоологическую ненависть» к славянам, вот так же, видимо, все эти верующие-переверующие психически заражены «зоологической ненавистью» ко мне (и мне подобным, уничтожаемым), и тут им даже никакой логики и никакого вранья не надо, — они это продиктованное чувство просто ИСПЫТЫВАЮТ. Тем более, что оно постоянно подогревается и нежеланием создавать «совершенный внешний вид» (тем более, что по опыту известно, что он всё равно будет тут же как-либо изгажен), и всякими искусственными «проблемами с кишечником», и кучей других мелких мерзостей, которыми создаётся «общественное мнение» (особей, которые вообще не умеют думать). Это я ещё не пью!....... В отличие от большинства, в отношении которого, делать их неприятными — тем легче.
В общем, я ещё в первом заявлении в ФСБ в начале 2006 года писала, что невозможно купить ни одной новой вещи, из одежды или вообще, чтобы она немедленно не была изгажена, испорчена так или иначе, — и это — не что иное, как методы ведения информационно-психологической ВОЙНЫ. (Кому интересно, в честности, интересно, почему это касается не сразу всех, а только некоторых — могут читать выдержки из «Манипуляции сознанием» Сергея Кара-Мурзы, которые у меня приведены в 3 части «Вспышки» в разговоре об этой книге и о приводимой в ней «теории молекулярной революции» Антонио Грамши.)
Ладно, всё. Страшно надоело гнать эту актуальщину!!! Но «каждый день — что-нибудь новенькое»… Всё, — сегодня ухожу. /19:01/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов — 1 240,
знаков без пробелов — 6 472,
знаков с пробелами — 7 833.)
.
Другие статьи в литературном дневнике:
