/15:17/ Вчера если на сайт заходила, то мельком. Ничего не писала вообще.
Прямо сейчас была в другом месте, там стала писать всё это на флэшку (пока, экономя время собственно интернета), — вырубился свет. Свет включился, компы — нет. (Что было, когда я ушла — не знаю.) В общем, я ни одной секунды не усомнилась, что свет вырубили именно «по поводу» того, ЧТО я писала. Поняла, что писать и публиковать надо именно это, и быстро. Успела подумать: «Интересно, ФСБ-шники успели прочитать?..» — и сразу мысль вдогонку: «Вот, может, они-то, как раз, и успели…» Не знаю.
Не сохранился небольшой отрывок, хотя как раз и очень важный, — сразу после выдержки от 11.02.2015. Буду восстанавливать. Есть сегодня уже никуда не пойду: переживу. Итак, что сохранилось.
…Вчера не писала, — убеждалась, что симки на свой паспорт оформлять нельзя никогда, по крайней мере, лично мне: интернет на другом устройстве работает, несмотря на заявление в сервис-центре (где утверждали, что устройство устаревшее), открыть могу всё, но зарегистрироваться — нигде. Я уверена, что дело именно в авторизованной симке. Фашизм в действии: без суда и следствия я просто лишена гражданских прав. По прихоти кого-нибудь, типа «Бардашкова» с «Барбисовиным» или/и маминой племянницы и её мужа, который м.б. жив-здоров. Занятно что ОНИ ВСЕ наверняка, как ни в чём не бывало, будут спокойненько отмечать 70 лет победы, как однажды сказали, «над фашизмом»…
А если нам с папой тогда наврали про смерть мужа маминой племянницы (назову её сейчас «Эля», а если дело дойдёт до псевдонимов в начале «Вспышки», то там и посмотрю, синхронизирую все эти прошлые «ники»), — если нам тогда наврали, то не исключено, что мне одной, после папиной смерти, могли бы пускать его «призрак» — в то время, как в действительности он просто жив. А они там бы все очень синхронно отыгрывали их «сценарий», хором несли бы, что договорились. (Как, например, невесть откуда нарисовавшийся с промежутком в два года «мой десятиюродный братец» в двух (разных) лицах, — я писала (27.08.2013, 04.10.2013, 08.04.2014 и во «Вспышке»). Никакие гос. органы этим бы не «занимались», ничего бы не проверяли (особенно в славном Петербурге), а «занимались» бы только оплаченные ими же психиатры, которые их же «определили» бы в опекуны (квартиры — в первую очередь). В общем, «как-то так». Например.
Но я собиралась сказать и конкретно о маминой племяннице и всем, что для меня с этим связано. Итак.
МАМИНОЙ ПЛЕМЯННИЦЕ
Я, конечно, на самом деле нынешней ситуации ПРОСТО НЕ ЗНАЮ, — кто там жив, кто мёртв, — и НИКТО МНЕ ЭТОГО НЕ СКАЖЕТ, пока сама не приеду туда, — где меня очень ждут, и ВСЁ давно готово. (А я туда НЕ приеду.) Так что пишу, как оно воспринимается лично мной и почему.
В общем, сейчас всё началось с того, что на «Прозе»,
в «2. Репортажи — все вместе», http://www.proza.ru/2014/01/25/1443 ,
стали пропадать записи за предыдущий день. Причём, я даже специально проверяла лишний раз, что всё опубликовано, всё в порядке, — а назавтра — даты опять сбиты и вчерашней записи опять нет.
Теперь началось это именно тогда, когда я 11-го февраля написала примерно на ту же тему. Поскольку буду публиковать это отдельным произведением, то всё и повторю, — тем более, что собиралась это делать каждый день…
«««Повтор записи от 11.02.1015.
/16:22/ Приехали. (Приплыли и пр.) Продолжаются предсмертные «игрушки» в отношении моих родителей, а теперь — вот, я. (Я уже говорила, что здесь балаган — вообще всё. Настоящие здесь — только трупы.) Когда-то, на излёте жизни мамы (а она совсем под старость была порядком изуродована, — я ни одной секунды не сомневаюсь, что отнюдь не естественным образом), муж её племянницы, человек одиозный, начал более или менее периодически приносить моим родителям «по блату» головы — свиные, телячьи, бараньи. Вроде как, деликатес. Отец их чистил и готовил, но всегда ругался, что противно, и сам бы их не покупал.
Вообще-то, это — всегда было просто нормально, — и как будто, в западной рыцарской культуре этого не было: целый жаренный поросёнок на столе на пиру, да ещё и разукрашенный чем ни попадя, — никогда в жизни это не воспринималось на самом Западе, как труп, — просто «вот такое блюдо». Это бы и сейчас никак не воспринималось… (Кроме того, что человеку, давно уже городскому, который даже в деревне не смог когда-то зарезать барашка, напился в усмерть, всё равно не смог, и пошёл (пополз уже) к дядьке (его собственный отец где-то тогда был, то ли в отъезде, то ли даже где-нибудь в сельской больнице, — за 96 лет его жизни случалось и такое). Дядька с барашком справился, но отец, помнится, уже не смог его есть, хотя с раннего детства, разумеется, был нормальный мясоед, — но сам никогда не резал, не довелось, не было необходимости.) В общем, это бы и сейчас никак не воспринималось, если бы не вся тогдашняя атмосфера, намёки, подставы по мелочам и не всё то, что происходило в 2003 году, когда всё это были уже ДАЛЕКО не шутки (и не отвратительная смерть обоих родителей, случившаяся тогда вскоре).
Так вот, теперь эти головы, отнюдь не с мясокомбината, а целые, не обработанные, с глазами, тоже были ему неприятны. А в отношении моих родителей уже творилось чёрти что, в частности, со стороны маминой сестры, маминой племянницы и её муженька (который, кстати, сам зарезать скот, кажется, вполне мог, — но не суть, — по крайней мере, ел). Кстати, того самого муженька, которого она заставляла читать «Гамлета», а я как-то написала, что хорошо, если он держал книжку не вверх ногами, — хотя сам он и был с высшим техническим образованием. Но… то ли, тоже сам — деревенский, то ли прибившийся туда намертво. В общем, балаган ВО ВСЁМ тогда лично мне был уже очевиден, но сказать это как-то язык не поворачивался, хотя я стала уже говорить, что хватит, эти головы, — надо бы отказаться. Отец готов был со мной согласиться, но тот опять приходил, весь доброжелательный, и всё было как-то неудобно. (А выкинуть такую ценность — вроде, с какой стати…)
В конце концов, тот принёс какую-то совсем отвратительную бычью голову, и папа уже не захотел её чистить. Я вызвалась отнести её на помойку и отнесла на дальнюю — собственноручно, хотя и было тяжело. Издевательство во всём этом как-то прочитывалось, — всем было неприятно, — и папа сказал ему тогда, что хватит. Позднее, после маминой смерти, стало очевидно, что всё это было именно предсмертным, к тому и делалось совершенно сознательно.
Особенно когда племянница не то что не привела младшего сына на похороны, — это бы все восприняли совершенно нормально, — но СООБЩИЛА (и тётка сообщила прямо у дверей морга), что ребёнок должен был сегодня выступать в костюме Петрушки, — и не могли же ему отказать!.. А тётка ещё на поминках закатила омерзительную сцену, вспоминая отцу какие-то обиды сорокалетней давности (как будто у самой рыло было не в пуху). Больше мы ни с кем из них не общались никогда.
Вернее (я уже писала), примерно через полгода после маминой смерти, её племянница позвонила, разговаривала с отцом, и сообщила, что муж её (племянницы) умер. Я как-то сразу не очень поверила, хотя утверждать ничего не буду. (Вообще, это тоже могло быть балаганом, чтобы спровоцировать меня из жалости продолжить с ней общение, — на самом деле, уже ближе к отцовской смерти, — да ещё и, сыграв на моей предполагаемой жалости и «доброте душевной», вынудить меня побыть нянькой у её детей, тоже давно зомбированных (отдельная тема), — и наестся ещё и себе напоследок — «по самое некуда»).
Кстати, когда она звонила сообщить о его смерти, к тому времени «он уже умер, и 40 дней уже прошло, а где похоронен — два дня лесом, три дня полем, в общем, не доберёшься и без стакана не разберёшься, короче, туда не добраться». Если он умер (а у него был лимфогранулематоз, и сестра-близняшка к тому времени уже умерла, а с маминой племянницей он познакомился, уже больной, при том, что она, терапевт, работала в онкологическом центре, где, кстати, мне договаривалась о бесплатных МРТ, по которым в 2002 году мне был поставлен аутоиммунный диагноз, впоследствии оказавшийся липовым, — и уже от больного она и родила двух сыновей), то не позвать на поминки и 40 дней, и не сказать, где похоронен, они вполне могли, опасаясь мести (которой бы, конечно, не было, — я бы просто сделала то, что и сделала — проигнорировала). Но мог и не умереть: причин наврать было много.
В общем, я до сих пор не знаю, действительно ли он тогда умер (а выяснять не собираюсь вообще). Но эти головы я хорошо запомнила наряду со всем остальным. И вот, теперь…
С «Ежовским» я сегодня ещё поговорю. (Но думая, что сделать сначала, поговорить с ним, или сразу написать, решила, всё-таки, написать сразу. Такие вещи, вообще-то, могут делаться без ведома «исполнителя», но ЗДЕСЬ, в этой актуальщине, я никакое «следствие вести» не собираюсь. Просто объясню, что к чему, независимо от степени посвящённости и понимания.
Короче, в том пакете, который (даже не единственный) «Ежовский» мне презентовал, лежал поросячий пятачок. Между прочим, вполне деликатес, и я съела бы его с удовольствием, — но учитывая, что он — и поныне «потомок Ежова» (читай: «дела Барбисовинские», и уж точно — Петербургские), продолжение предсмертного балагана для меня здесь однозначно. Тем более, что в «Пятёрочках» и пр. копчёные поросячьи пятачки не продаются (про «Ашан» — не знаю, но это же надо было в любом случае ПРИДУМАТЬ, — покупая несколько мясных деликатесов, вполне «стандартных», о пятачках, ни с того, ни с сего, сейчас вряд ли кто-нибудь подумает, тем более, человек отнюдь не деревенский…
Но вообще, — почему «приехали». Смотрите: «массы» деградировали уже до такой степени, что никакие рассуждения, доводы и пр. для них не работают, — им ДОСТАТОЧНО, на любой почве, сколь угодно выдуманной чёрти о чём — вот такого средневекового «детского сада», — это для них «работает» уже гораздо сильнее рассудка (тем более, «трезвого»)… И тем более, когда оно «подкреплено» НАСТОЯЩИМИ трупами.
Цитата.
Константин Черемных. «Квазирелигия деградации. Экологизм – стремление спасти планету или очередной "опиум для народа"?», http://www.globoscope.ru/content/articles/2891/ :
«Предупредить появление в мире самодостаточных государственных систем, бросающих вызов держателям рычагов глобального управления, УДОБНЕЕ ВСЕГО НЕ ПОСРЕДСТВОМ РАЗУМА («РАЦИОНАЛЬНОЙ ПСИХОТЕРАПИИ»), А ПРИ ПОМОЩИ МАССОВЫХ СУЕВЕРИЙ И ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ».
Конец цитаты.
<…> »»»
Вот эта запись первая и пропала тогда назавтра. Причём, только строго на «Прозе», в указанном произведении. Но сверять с остальным кому-то, возможно, или лень, или они остального вообще не видят в «моих страницах», персонально для них фальсифицированных…
Я всегда предполагаю, что когда пропадает отрывок (исчезают даты), то вероятная фальсификация на их месте видна отнюдь не всем, но это делается персонально. Например, на компьютере той же маминой племянницы и на других, столь же подконтрольных тем же программистам. Среди которых может быть, между прочим, и сын «Барбисовина» (у которого другая фамилия). Но это — к слову. Тогда не исключено, что вместо моих записей они, хотя бы периодически видят фальсифицированный действительный бред и пребывают в ИСКРЕННЕМ убеждении, что я абсолютно психически больна. Такое может быть, судя по принтскриненным мной «замечаниям» «Бардашкова» под именем Драгана Миландорковича. И т.п.
И вот, по их плану я должна появиться в славном Петербурге (не случайно все мои попытки связи с риэлторами (ЛЮБЫМИ) неизменно приводят к тому, что я должна туда приехать лично), а там уже «всё готово», — я и ахнуть не успею, как окажусь в таком месте, где уже ничего невозможно будет ни опровергнуть, ни доказать, поскольку там слушать людей не принято.
Но — продолжаю повторять пропавшие тогда записи. Следующая — 12 февраля:
«««Повтор записи от 12.02.2015.
/18:26/ Сегодня весь день улетел на другое. Но сюрприза здесь, на сайтах, пока не вышло. Всё-таки, ОЧЕНЬ похоже, что кто-то что-то обо мне крепко завирается, и страшно не хочет никакой правды наружу. (Двойничиха абсолютно не исключена.)
По поводу вчерашнего. «Ежовский», конечно, утверждает, что поросячьи пятачки просто покупает всегда. Но по поводу свинячьих, бараньих и телячьих (бычьих) голов сразу сказал, что это — никакая не ценность, а самое дешёвое на рынках, на выброс, для нищих. (Мы, конечно, ничего этого не знали, никогда не интересовались. И я сразу подумала, что муженёк маминой племянницы вовсе и не привозил их из деревни, а просто покупал на рынке, как дешёвый хлам. А родителям «любезно» притаскивал их именно для подавления, для «подготовки» к смерти… Всё, что тогда творилось, очень даже этому соответствует.
И вот что я хочу сказать. Про эту звИзду в последнее время не думалось (м.б. и специально никто ничего явно не напоминал, надеясь, что я и вообще всё забуду), — но на самом деле я ничего не забывала. И кто их знает, — может, у меня потому и тянется такая галиматья с квартирой, что они на неё ПРЕТЕНДУЮТ. (Независимо от того, умер ли её муж, или это — очередной балаган.) И не важно, снимет ли «риэлтор» моё проклятие с двери, я его не отменяла, оно касается абсолютно всех, кто не даст мне осуществить СВОЮ волю в отношении квартиры, в которой я родилась, и которую родители предполагали оставить именно мне, а не каким-либо «родственникам». Всё, что я писала об этом в проклятии, которое было опубликовано во «Вспышке» как «Проклятие Алёны» (а все воспоминания и рассказы героини, равно как и её проклятия — мои), и многие из них заканчиваются словами:
Нет прощения, ни в жизни, ни в смерти, ни в моей, ни в их. Я умру — проклятие останется.
Так и есть. Это касается и тех, кто сделает что-либо с этой квартирой помимо моей доброй воли (СВОБОДНОЙ). А моя воля — переехать оттуда в другой регион. (Приблизительно понятно, в какой.)
Что же о маминой племяннице — я точно ничего не прощаю, и не желаю никаких контактов, вообще ничего, категорически. Мало мне было гадостей в жизни, а вспомнила про неё — вообще тошниловка и непреходящая отрыжка. Не нужно было на свет рождаться, если ещё какая-либо часть жизни будет уходить на неё или, как минимум, она будет принимать в ней какое-либо участие. Тогда я просто уйду сразу. С проклятием, естественно («как обычно», с потомством). Я ничего не прощаю и ничего не желаю вспоминать. Со дня похорон матери я больше её не видела (и не желаю), и с момента её звонка отцу — никогда не слышала (и не желаю). И её «хорошесть» или «нехорошесть» мне глубоко по барабану, — я просто жить не стану. Как я всегда говорила, дурацкое дело не хитрое, — надо было меня убить — убили бы давно. Но НИКАКОГО дела я с ними иметь не собираюсь вообще никогда и ни при каких условиях.
Как и с городом-Петербургом.
И ещё одну вещь я сообразила вчера вечером. Мне тут пытались «давить на уши» каким-то раком, который мне как бы «пророчили». А я ещё вспомнила, что да, она ведь работает (работала, по крайней мере) терапевтом в онкологическом центре, по поводу липового МРТ мне договаривалась. Так вот, если у меня возникнет какая-нибудь онкология, то я вообще лечиться не собираюсь (ха-ха, как Лев Толстой: или сам выздоровеешь, или сам помрёшь, — отцу-то, кстати, никто помереть не ПОМЕШАЛ…), а уж тем более я вообще знать ничего не захочу ни про какую мамину племянницу, и даже иметь её в виду не буду НИ В КАКОМ случае. Иначе — проклятия им ВСЕМ будут не реже, чем утром и вечером, «вместо молитв». Пока живая, конечно. А умру — см. выше.
Это — на всякий случай, если кто-нибудь что-нибудь врёт или/и планирует.»»»
Это была следующая запись, которую я не обнаружила назавтра. Дальше было 13-е, и я тогда наконец-то вытащила из своего доисторического «Самсунга» и опубликовала селфики. То, что запись была нормально везде опубликована — проверила сто раз.
А фотки, видимо, им поперёк горла, поскольку, всё-таки, наверняка есть «двойничиха», вероятно, с каким-нибудь моим недействительным паспортом, который она не покажет правоохранителям, но покажет всевозможным совыпускничкам, соседям по дому, ещё каким-нибудь «знакомым». Короче, «общественное мнение» АБСОЛЮТНО ГОТОВО к «моей дурке»… (это не исключено). Судя по тем фоткам, которые иногда делают и мне показывают, эта «двойничиха» — пугало огородное: толстая и пр., в духе папиной младшей сестры (старше меня лет на 15-20), «варёная», как медуза (это я предполагаю по некоторым проскочившим моментам), длинноволосая (по крайней мере, была, — можно вспомнить описанный во «Вспышке» эпизод, когда в конце вечера встречи школьных совыпускничков все ПОЧЕМУ-ТО обалдевали: «А ты очень хорошо выглядишь…» — вероятно, видели что-то ДРУГОЕ, а «Кашкалов» очень удивился, мол, почему ты подстриглась, — когда я была регулярно стриженная уже лет шесть).
В общем, я опубликовала селфики, дала полный перечень в «Дневнике», ПРОВЕРИЛА, что всё везде опубликовано, а назавтра… этой записи в «Репортажах» опять не было. Повторю и её:
«««Повтор записи от 13.02.2015.
/14:01/ Пришла. Сегодня — будет сюрприз. Правда, частичный, но — уж на сколько сейчас хватило денег.
Ладно, занимаюсь сюрпризом.
Всё, есть мои селфики!!! Они — из древнего мобильника, из которого их уже не достать, но — вот они, и не так уж плохи!
«Первая серия» — ночные бдения, когда я летом не ночевала вообще нигде, гуляла по центру, отсыпаясь сидя с вечера и утром, когда куда-нибудь уже можно было зайти. Тогда я как раз купила этот мобильник (на излёте тогдашней утренней подработки), обнаружила, что он может ещё и фотографировать, правда, не знала до последнего момента, смогу ли я эти фотки оттуда когда-нибудь достать. В тот раз я утром не спала вообще, так что к началу дня и выглядеть стала соответственно, но не успокаивалась… Это — ещё далеко не всё в моём древнем мобильнике (и на сегодня, и тем более, вообще), так что, не исключено когда-нибудь — и продолжение ЭТОЙ серии. Но пока — что есть, — первая часть (наверное, из четырёх).
Ладно, что успела, то успела. Опубликовала в обоих резюме:
Сегодня день, понятно, ушёл, но не зря.
Кстати, спасибо «Ежовскому».
Правда, он продолжает старательно эпатировать: то — потомок Ежова (поскольку я захаживала в ФСБ, и не скрываю, тем более, что сама ничего не поняла), а то, как только я рассказала о старом эсесовце в Германии, о котором я когда-то ничего не знала, ни кто он, ни что он, но единственный раз у меня натурально потемнело в глазах и я хлопнула дверью (только потом мой муж сообщил, кто он, оказывается, — муж тоже не знал…), — так вот, как только «Ежовскому» я это рассказала, назавтра оказалось, что у него — дядька был полицай, и т.д., и т.п. (До моего рассказа, видимо, в голову не приходила очередная «страшилка».) Но две трети того, что он мелет, я вообще пропускаю мимо, как сторонний шум. (Не знаю уж, кто ему велел меня так старательно эпатировать. М.б. «компромат» на меня. Но всё это — очень уж детский сад. И Ежова, наверняка, «Барбисовин» придумывал.)
Но за селфи — ему спасибо. (За спонсирование, ПОДЧЁРКНУТО безвозмездное. Ладно, жизнь покажет…)»»»
14-го запись была короткая, и она уже не пропадала (я подняла много визга прямо в учреждении, где вхожу в интернет), а 15-го я написала:
«««…По поводу пропадавших записей на Прозе (в «Репортажи – все вместе») соображения есть. Например, мозги дурили маминой племяннице (уж слишком много было «реакции» на то, что я тут о ней заикнулась). В общем, надо будет написать про всё сразу.»»»
Что я и делаю. Сейчас перекурю и продолжу. Есть, что ещё сказать.
Сейчас я скажу отнюдь не о другом, а всё о том же. Вчера я заявилась в другое место, забыв, что по понедельникам они выходные. Был немолодой охранник. Правда, он презентовал мне пару детективов (приличных) из тех, что можно брать с собой. Но… странный был какой-то разговор. К чему-то он начал говорить, что жизненный опыт не пропадёт (после нашей смерти), что всё как-то где-то сохраняется. В общем, как-то в целом, от этого разговорчика опять повеяло Петербургом. ТИПА, не волнуйся, когда ты умрёшь — не пропадёшь бесследно. А вообще, жизнь стала АБСОЛЮТНО бессмысленной, и пр. (И зачем, в частности, всё это писать? — нет смысла.) Вот в том же духе «мыслит» и мамина племянница. Она тоже с восторгом считала, что моей маме — ХВАТИТ уже. Это вообще было довольно распространённой темой вокруг меня в последние петербургские годы — кому уже ХВАТИТ. (ОНИ это САМИ решают. Почему-то, не считают, что это — не их собачье дело.)
Она с восторгом «подкалывала» старевшую и достаточно больную маму (хотя та и работала до последнего дня в лаборатории за компьютером, и упала — по дороге на работу). Она абсолютно искренне считала, что маме уже ХВАТИТ. Особенно, когда ПРОПАДАЕТ такая квартира…
Я писала когда-то, что и среди программистов «Музея Музеев» эта тема была в моде, — мне рассказывали, например, как умерла одна женщина в 37 лет, — ну, а зачем ей жить! — вся больная, одни врачи, — правда, сын остался 11 лет, — но отец вырастит… В общем, и хорошо, что умерла. Никто почему-то не решал, что это — НЕ ИХ СОБАЧЬЕ ДЕЛО… 70 лет «победы над фашизмом»?..
И её мамаша тоже исходила на мыло, то ли от какой-то зависти (?!!), то ли от какого-то соперничества (исключительно с её стороны), и на ступенях морга умудрилась сказать нам с папой, что младший внук сегодня не придёт, потому что очень хотел выступать в костюме Петрушки, и не могли же они отказать ребёнку… А потом закатила эту омерзительную сцену отцу на поминках. Не исключено, что они и решили наврать про мужа племянницы (звонила только сама племянница, — тётка не извинилась и ни о чём не заикнулась, — на похороны отца я её не позвала). Жива ли сейчас тётка — я не знаю, и узнавать не буду. История эта старая, и много чего там можно было бы сказать, — если бы была охота. (Тем боле, что узнавать там что-то — скорее всего, нарваться на ЛЮБОЕ море вранья, в ЛЮБЫХ целях.)
В общем, они мне — НИКТО. И к этой квартире отношения не имеют, и я им не разрешала и не разрешаю касаться НИЧЕГО, имеющего отношения к родителям и ко мне. Если скажут, что я что-то им там всем завещала, подарила — врут. Они мне никто.
(Вот, они же, наверняка теперь и решают, что и мне — ХВАТИТ. А тут — какие-то НЕ загробные селфики…)
Мне глубоко плевать, сохранится ли «моя информация» (речь, конечно, о «душе»): я не смогу ей воспользоваться никогда, она не будет нужна мне ни за чем. И мне НЕКОМУ её завещать. А я СЕЙЧАС ещё собираюсь много сделать, и это МОЯ жизнь, и НЕ ИХ СОБАЧЬЕ ДЕЛО, кому, кроме них самих, ХВАТИТ.
А мама и папа ТАК ХОТЕЛИ ЕЩЁ ЖИТЬ! И их убили — так омерзительно, с такой РАДОСТЬЮ!.. За эту квартиру?..
Риэлтор мне сказал, что, когда придут покупатели (никогда они, похоже, не придут), то с двери квартиры он снимет мои проклятия — тем, кто поступит с этой квартирой против моей воли. Я согласилась: покупатели тут, конечно, не при чём. Но проклятий как таковых я не сняла. Горе тем, кто там поселится в обход воли хозяев (родителей, оставивших её мне, и меня), тем более, в результате нового преступления, — не суть, зафиксированного правоохранителями, или нет (хрен они сейчас что-нибудь зафиксируют, если им предоставить возможность «не заметить»)! Преступления убийства родителей, которым ХВАТИТ или НЕ ХВАТИТ — уже необратимы, уже совершены. Даже если с молчаливого согласия (и в радостном ожидании).
Вообще-то, слишком это всё широко организованно. И племянница матери — мелкая сошка. Это действительно похоже на ЦРУ или «просто» международный криминал (если это не одно и то же). Поразительно, что в результате этой МАСШТАБНОЙ кампании мозги умудрились свернуть буквально ВСЕМ (кроме мамы и папы, — вот, их уже и нет). Но никто этому не противостоит, — поразительно, с какой РАДОСТЬЮ и с каким азартом людей сейчас травят насмерть. ЭТО — Россия?..
Пожалуй, всё. Если надо будет ещё что-то сказать — скажу. Об остальном — вся «Проза».
Ухожу в 20:43.
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов – 3 733,
знаков без пробелов – 20 255,
знаков с пробелами – 24 567.)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
