Дневник как таковой я постараюсь больше не вести. Время жизни уходит на какую-то чушь, а главные дела простаивают. Всё равно сопротивляться происходящему — не в моих силах, меня всё равно обольют грязью, оболгут, либо («как минимум» или «в частности») начнут рассказывать реальные пакостные вещи, но спровоцированные извне, и, также, произошедшие по непонятным со стороны и старательно перевранным причинам, — ни этого, ни чего-либо другого я всё равно никогда не докажу. Я просто говорю раз и навсегда, что всё, сказанное обо мне, как при жизни, так и, особенно, после смерти — это нечто, не имеющее ко мне вообще никакого отношения. Тем более, ко мне не имеет никакого отношения вообще что-либо с момента моей смерти. Никого из тех, чьё мнение было бы мне важно, всё равно давно не осталось в живых. Я не случайно охарактеризовала героиню своей фантастической «Вспышки», как «липовая жизнь липовой личности», — за помощью в преодолении ситуации обращаться всё равно больше не к кому (власти имеют какую-то выгоду в существующей моей безвыходности), а я в ЭТОМ нынешнем, сегодняшнем мире ЖИТЬ отказываюсь, и пока я физически жива — сфера моего душевного обитания — в любом случае, не здесь. Здесь по сути вещей — одна подлость, одна ложь, и разбираться с этим мне не интересно вообще. Как только больше не смогу — уйду сама (совсем), хотя они и здесь нагородят какую-нибудь «причину». Никакое посмертное «восстановление справедливости» меня не интересует, я его не принимаю, и не следует меня примазывать вообще к чему-либо подобному.
Так что, здесь я больше ни о ком вообще, и ни о каких реальных текущих событиях говорить не буду (пока квалифицированно не спровоцируют, но постараюсь игнорировать и это). Один раз и навсегда я утверждаю, что никаких мужчин из этой реальности у меня быть не может, по крайней мере, добровольно, что весь мой интерес — в писательстве и рисовании (а оболгут и выберут «элементы» подерьмовее — и здесь), так что, как мне на долгие-долгие годы перекрыли любую обратную связь, которая бы меня интересовала, — так и я теперь перекрываю связь любую, прямую и обратную.
Так оно, вообще-то, и было, — моё бытовое неизбежное щебетание могли принимать за общение, но я-то так не считала уже долгие годы. Так будет и впредь. Всё, что воспримет и расскажет обо мне со своей колокольни этот «голем», «эгрегор», или что там ещё — не является ни моей жизнью, ни мной. Те, кто поверит фальсификации любого рода — распишутся в своей глупости, а те, кто «поверит» — в продажности. Всё остальное есть в указанных текстах, в сборнике «Документальные миниатюры», в рассказах и воспоминаниях героини МОЕЙ (а не фальсифицированной) «Вспышки»: http://www.proza.ru/2011/06/07/967 http://www.proza.ru/2014/03/19/1127 http://www.proza.ru/2014/01/29/1872 http://www.proza.ru/2014/01/29/1808
в «Завещании» — http://www.stihi.ru/2013/09/05/7633 ,
в обращениях «Всем авторам Стихов и Прозы, кому интересно» http://www.stihi.ru/2013/08/09/7385 ,
«Всем - по переписке через п/я"» http://www.stihi.ru/2013/09/12/5983
и в других МОИХ, а не фальсифицированных текстах.
После того, как я не нашла НИ ОДНОГО человека ЛЮБОГО уровня, который согласился бы посмотреть мои тексты и воспринимать (или не воспринимать) их после моего подтверждения, что да, это писала я (или опровержения, что нет, я этого не писала). Правда, одна такая женщина из социально благополучных слоёв, которая бы согласилась — вроде, нашлась, но реально ничего этого пока не происходило. А ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ чего-либо, всё равно, ничто не может являться в моё физическое отсутствие (я слишком хорошо понимаю, С КЕМ или С ЧЕМ в сегодняшнем мире я имею дело). Ни одно официальное лицо взять на себя ответственность — посмотреть тексты со мной, тоже до сих пор не согласилось, хоть разбейся. А значит, после моей смерти подлинным не будет считаться вообще ничего (ничто не застраховано от любых фальсификаций), и «жизнь», украденная при жизни физической, будет окончательно вычеркнута после смерти. Значит, быть посему. Но я — всё сказала не раз. Что-то делать я продолжаю для себя и ради себя. Иное — ложь.
«««На сегодня — почти всё. Только два слова под занавес. В моей фантастической «Вспышке» после временнОго скачка в заново наступившем 1977 году предполагается появление чего-то, вроде русской идеи (или как она там будет называться в новом Советском Союзе, после получения сегодняшней информации, которая повлечёт за собой неизбежные перемены), — это заранее объявленная встречная война любой психологической обработке, любым занятиям психологией без ведома и разрешения человека или группы лиц, которыми занимаются, — война заведомой манипуляции, особенно «в особо крупных размерах», война заведомым искажениям истории, заведомо недобросовестной рекламе, особенно в политическом аспекте, тем более — война, объявленная любой возможности психологических воздействий в обход человеческого сознания. Самое страшное преступление (поскольку, в каких бы целях такое ни применялось, оно неизбежно влечёт за собой разрушение человеческой сущности в принципе) — это прямое вторжение в человеческую память, в человеческую мысль, чтение чужих мыслей и внушение посторонних мыслей под видом собственных. Тем более, что не случайно в о все прежние времена человека не судили и не поощряли за намерение, — только за совершённое деяние, и максимум — за прерванную извне попытку его осуществления. Это было нормальным, и учитывало НОРМАЛЬНУЮ работу человеческой мысли. Тем более — мысль как таковая не является основанием даже для возникновения намерения. Нормально работающая мысль должна прорабатывать РАЗНЫЕ варианты, и часто приводит к противоположному даже намерению: самая чёрная мысль иногда может (не совсем парадоксально) приводить к добрым делам, а самая светлая мысль — к злодеянию. Я уже писала, что мысленно пережив совершённое им преступление, человек может так ужаснуться того, что предстоит увидеть или последствий сделанного, что как раз надёжно от этого откажется. Не говоря о том, что здесь — суть творчества, не только художественного.
Так что там, после «второго» (второй раз наступившего во вселенной) 1977-го года, после получения и осмысления все этой информации, доставленной героиней, к последней теме отнесутся крайне серьёзно, создавая юридическую систему с учётом новых обстоятельств и знаний. Например, если утверждается, что кто бы то ни было, человек или организация какого угодно плана, любым способом читает мысли (будь то с помощью любой технотроники или в результате «экстрасенсорных способностей»), они обязаны сообщить об этом, чтобы окружающие как минимум имели выбор — приближаться ли к таким людям (человеку), допускать ли возможность их вторжения и какой-либо с ними контакт. Лично мне когда-то, то ли ФСБ-шники, после моих истерик, то ли «какие-то другие “неясные помогальщики”», полностью перекрыли ночные сны, чему я несказанно рада поныне. Вероятно, так же можно закрыть и «прорицательную способность». Разобраться с технотроникой на государственном уровне — и подавно «совсем просто». Лично я — тех, кто как-либо вторгался в моё сознание, слышал мысли и внушал их мне, и ничего не предпринял против этого, не заявил, не предал огласке, не довёл до моего сведения (и родительского — в отношении их самих), — лично я никого из них не прощаю и не прощу никогда, ни в жизни, ни в смерти, ни в своей, ни в их.
В целом же, сейчас это всё — поздно и бесполезно, — процесс уничтожения свободной человеческой сущности уже необратим, а в 1977 году ещё многое оставалось, с кем и с чем работать для предотвращения нынешней катастрофы. Многое в законодательстве и в процессуально-доказательной базе будет переработано, — а прежде, чем применить любые серьёзные санкции в отношении лиц, совершивших другие преступления, необходимо будет проверить, юридически обосновать, что они не были совершены под психотехнологическим воздействием любого плана). Смертная казнь там не отменена, и применяться она будет, прежде всего, в отношении ЭТИХ преступлений. Сначала она будет применяться за доказанные преступления такого рода часто, потом, как в странах, где за воровство отрубали руки, воровства практически не было, и применять эту меру становилось уже в основном не нужным, — так и здесь: применение высшей меры по данным «психотехнологическим» статьям скоро в основном иссякнет, поскольку почти не останется охотников этим заниматься (внешнеполитическое развитие в этом тексте я пока не затрагиваю).»»»
/15.57./ Ладно, - время ещё осталось: покурю, и если компьютер не отберут - можно и ДЕЛОМ позаниматься. Начать. А то - выходные впереди...
/16.25./ Как бы не так. Вспомнила, что сегодня нужно раньше уйти. Так что сейчас ещё кое-что добавлю в приведённый выше отрывок и ухожу. Кстати, завтра, как я с удивлением узнала, могу и появиться. "Гадостей" завтра писать не буду. /16.49./
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.