Про Ивана ВасюнинаПознакомились мы с Ванькой ни то перед школой ни то уже в школе. Сидели за одной партой в первом классе. В первом классе у меня было два друга. Димка Долин и Ванька Васюнин. С Димкой мы как-то быстро перестали общаться. Не смотря на то, что он жил в моем доме. А вот с Иваном нас дружба связала на долгие годы. Мы вместе ходили в бассейн. То где мы учились плавать называлось ''Лягушатник''. Неофициальное конечно же название. Для небольшого бассейна для малышни. После занятий нам иногда покупали ''Фанту'' и пирожное ''картошку''. В бассейне после занятий всегда давали минут 10-15 свободного времени. Разрешали играть в воде и брать надувные игрушки. Там были надувные лебеди. Они мне очень нравились. Я всегда мечтала поплавать на них. Но ни разу за все время занятий они нам так и не попали в руки. Кто-то обязательно оказывался шустрее, чем мы с Ванькой. Плавала я настолько рекордно быстро, что пока все отталкивались от стенки на старте, я уже отталкивалась от противоположной на другом конце бассейна. За что тренера прозвали меня ''торпеда''. А вот лебедей ни разу не успела схватить. Никогда не успевала. Их всегда брал кто-то еще. Тогда мы с Ванькой развлекались тем, что он кидал мне шайбу, а я ныряла за ней на дно. Иногда нырял он, но чаще всего я. А иногда кто быстрее. А потом после тренировки мы сидели в кафе и дули в трубочки в ''фанту'' пуская пузыри и кривляясь и смеясь. За не приличное поведение нас ругали родители. Но мы обычно не заморачивались и все равно пускали пузыри в стакан придумывая всякие смешные штуки. Сначала мы ходили в 248 школу, но скоро построили школу в нашем дворе 655 и нас перевели туда. А потом и вовсе разделили по классам. Уж я и не помню почему, но часто на уроках я мешала Ваньке заниматься. Открывала книгу, показывала ему ''Белолобого'' из под парты и мы смеялись. Почему это было смешно я не помню. Но от учителей мне влетало. Иногда даже из класса выгоняли. А почему я уже не помню. Видимо мешала всем заниматься. Не сиделось мне спокойно. Ванька дружил со мной и с Наташкой Щербаковой. Я иногда злилась, когда он шел гулять с ней, а не со мной. Она тоже злилась. Когда мы с Ванькой убегали от нее, она ревела - ''Почему Ванька дружит с Аленой, а не со мной! '' Родители смеялись над нами - ''Дружите вместе''. Но вместе у нас не выходило. Поэтому Ванька дружил отдельно. Отдельно с Наташей. И отдельно со мной. Белобрысый серьезный мальчик в очках и непоседливая девочка с косичками. Долгие годы мы были совершенно неразлучны. Во дворе мальчишки начинали дразнить нас - ''жених и невеста''. Я возмущенная их поведением с рычанием кидалась надавать им по шее. ''Да ладно тебе Алена, они же дураки, не заводись, оставь их'' - охлаждал мой воинственный пыл Ванька. Однажды после бассейна мы с Ванькой забежали вперед от родителей. Спрятались в придорожных кустах и поцеловались в щеки. Это был какой-то шок для нас двоих. Видя как мы пунцовые вышли из кустов родители посмеялись над нами. Что-то из серии - ''А чей-то вы там делали? '' Мы еще больше смутились. Решив, что роман это не то что нам суждено. Мы поклялись быть братом и сестрой и друзьями. Исполняли какой-то сложный ритуал братания и менялись пионерскими галстуками или что-то еще. И я и Ванька жили на последних этажах, а наши окна были напротив друг друга. Иногда завидев друг друга в окне мы начинали махать друг другу руками. ''Мам погляди, там Иван в окне.'' А еще у нас была овчарка Герда. И это милое совпадение окон напротив и клички собаки наводили меня на мысли о сказке о Кае и Герде. Наша такая неразлучная дружба с Ванькой всегда немного напоминала мне эту сказку. За единственным редким исключением я все эти годы видела в Иване друга и считала его названным братом всю нашу жизнь. Однажды когда нам было уже не мало лет бабушка Валя сказала Ваньке - ''чего ты Иван все ходишь и ходишь, женился бы на Алёне''. Ванька засмеялся - ''Ни за что! На ком угодно кроме этого чудовища! ''. При этом мы действительно любили друг друга, и всегда чувствовали это. Во всяком случае мне так казалось. Любили. Но совершенно не так, как для того, чтобы быть мужем и женой. Хотя я иногда его поддразнивала, время от времени в течение всей жизни. ''Вань, давай поженимся, вот все офигеют!''. Впрочем за моими словами ничего такого не стояло. Ни я ни он наверное за всю историю нашей дружбы никогда не думали о таком на полном серьезе. Ванькина мама глядя на меня говорила, что я глаза на ножках. Ваньку это смешило. Жили они ничуть не богаче нас. Ванька рассказывал, что тетя Люда, его мама хотя и работала в магазине, но получала очень не много. Одно время они ели только гречку, а тетя Люда ходила даже зимой в резиновых сапогах. Меня это как-то не удивляло. Я помнила мамины истории о том, как они жили когда погиб её папа, дедушка Толя. И я не видела ни одной причины с ним не общаться. Меня конечно же удивляло, что Ванины родители могут выпить вина. Мои то совсем не пили. И когда он рассказывал о том, как они празднуют или еще чего-то, то я очень удивлялась. У Ваньки были слабые мышцы глаз. Он носил в детстве очки. Когда кто-то хотел его дразнить из-за этого, то имел все шансы получить от меня по шее. Ванька драться не любил. Ни в детстве, ни после. В отличии от меня. Я все время кидалась в драку то за Юльку Кулагину, то за Ваньку, то еще за кого-то. А вот себя защищать не умела. Но в детстве мне приходилось драться достаточно часто. Вечером его мама делала с ним зарядку для глаз и разные процедуры. И тогда игры наши заканчивались и меня отправляли домой. Мне казалось в этом что-то странное и таинственное. Один раз я увидела, что у Вани на глазах повязка. Как у пирата прям. Мне вообще везет на одноглазых. Начиная с моего отца. Ему его родной брат, дядя Сережа попал в глаз спицей. Папе делали операцию на глазу. У Насти Улясовой тоже были в детстве проблемы с глазами. И ей тоже подтягивали мышцы или что-то типа того. Игорь Рукавишников столкнулся в школе лоб в лоб с кем-то, с тех пор у него один глаз не видит. У брата моего двоюродного Мишки Черникова в детстве тоже были проблемы с глазами. И у Дениса Евстигнеева вообще на глазу бельмо теперь. Всю жизнь у него такая проблема с глазом была. Не помню точно уже почему. Даже смешно, словно заговор одноглазых. В детстве мне Ванька казался неимоверно умным. Я даже и не пыталась быть умнее чем он. Мне и в голову не могло придти, что он тоже получает плохие оценки. Дядя Миша, его отец нам школу разрисовывал. Оформлял коридоры. За это к Ванькиным проделкам гораздо мягче относились. Но характер у него был не сахарный. Принципиальный и дотошный. Его с детства увлекала политика как наша так и зарубежная. И он собирал вырезки из газет о разных деятелях политики и статьи о их кончине. Папа его вырезал из пенопласта животных. Особенно мне нравился бегемот. Они стояли на полке и Ванька не разрешал ими играть. Только рассмотреть. Я ходила в комнату к его родителям и с замиранием сердца перебирала кисточки и карандаши в подставке. Ванька сердился - ''Не трогай, это папино!'' Для меня художник было почти тоже самое как если бы - волшебник. Иногда я спрашивала Ваньку - ''А это что? Это зачем?'' Мне кажется, что он иногда и сам не знал ответа. А лишь бурчал - ''Не трогай, папа ругать будет''. А я и не трогала. Просто рассматривала. Мне нравились Ванькины родители. Сам Ванька много рассказывал о проделках тети Люды и её веселых друзей. Моя мама была другая. Ванькины бабушка с дедушкой жили в Питере. Тогда еще в Ленинграде. Там же жил и его брат Пашка. Поэтому Ванька часто ездил в Питер погостить у бабушки с дедушкой. Пообщаться с братом. Иногда Паша приезжал в Москву. Иногда я заставала его у Ваньки и мы играли вместе. Помню Ваня придумал какую-то игру. Как всегда со сложным подтекстом. Короли, детективы, президенты и что-то такое. Мы писали друг другу записки. А потом я передавала привет написав записку - ''Палу Ванюнину''. Она так забавляла Ваньку, что он даже сохранил её и время от времени со смехом мне демонстрировал - ''Помнишь послание для Пала Ванюнина?''. На Пашу я немного злилась. Сложно сказать от чего. Может быть Иван чего-то жаловался. Но скорее всего из-за того, что когда приезжал Павел мама меня не пускала к Ваньке. Много лет спустя, когда мне исполнилось тридцать три года, Паша снова приехал в Москву. Ванька позвал меня в бар ''Последняя капля'' и сказал - ''Знаешь кто приехал? Угадай кого ты сейчас увидишь? '' Мне даже в голову не могло придти, что когда то, спустя годы я снова увижу Павла. Мы сидели у барной стойки и я смотрела на него во все глаза. Неужели этот веселый красавец и есть тот самый Пал Ванюнин? Я жутко смущалась и не известно что мямлила, желая поскорее скрыться с глаз долой. Но Пашка был в чудесном расположении духа. Щурил глаза, смеялся, шутил и все такое. Я злилась на Ваньку, что он не подготовил меня к такой встрече. И была поражена переменной в Паше. Конечно же я видела его совсем ребенком. А тут молодой успешный красавец мужчина. Женат и все такое. ''Ладно тебе смущаться'' - успокаивал меня Пашка. А я дулась на Ивана. Конечно же я рада спустя столько лет видеть Пашу. Конечно же Иван иногда рассказывал о нем. Но вот какая разница между ребенком в воспоминаниях и молодым обалденным мужчиной это слишком видимо было для меня. В прочем в любом случае было приятно его повидать. ''Предупреждать же надо, что он такой стал'' - шипела я на Ваньку. ''А, ну да.'' - меланхолично бурчал он - ''Да, Пашка такой. '' Конечно же в детстве мы с Иваном были много ближе. Вместе гуляли, вместе шалили. Наши столы для уроков стояли у окна. Мы делали уроки и иногда размахивали руками и дразнили друг друга. Так, как дома напротив и в окна все видно. То мы активно жестикулировали и покатывались со смеху. Наши родители сдружились и ходили к друг другу в гости. Моя мама очень чувствительный человек и все время старалась сделать так, чтобы все было культурно и красиво. Однажды случилась история которую она потом всю жизнь вспоминала и говорила - ''ой как стыдно, как некрасиво вышло''. Всю жизнь переживает. Пришла, как-то тетя Люда к нам в гости. А жили и мы и они не богато. Папа купил сгущенку. Одну банку. Поскольку в традиции нашей семьи всегда угощать гостей чаем когда они приходят и вести за чашкой чая неспешный разговор, то мама естественно налила чаю, но к чаю-то что то надо. Достала банку сгущенки. Я даже не знаю от чего мама не налила сгущенку в розеточки. А просто открыла банку, взяла чайную ложку и стала есть. И только после ухода тети Люды она вдруг сообразила, что ела сгущенку одна. А тетя Люда ничего не сказала. Видимо пологая, что мама сама должна решить угощать ей гостей или нет. Ванина мама промолчала, а моя так и не дала ложку и все удивлялась, почему это тетя Люда не ест сгущенку. И лишь только после ухода она сообразила, что не дала человеку ложку. Всю жизнь переживает. Осложнялось еще ситуация тем, что обе семьи были в не самых лучших финансовых условиях. И это заставляло маму расстраиваться, что так глупо вышло. Мама вообще очень чувствительный человек и часто переживала даже по пустякам. Не знаю, как Ванька, а я была беспечной. Мы часто гуляли вдвоем, и вечно куда-то умудрялись влезть. Мама мне говорит - ''Алена, идешь на улицу, почисть сапоги, нельзя ходить неопрятной.'' А я ей - ''Так толку то? Я же с Ваней иду!'' И дело не в том, что Ваня лучший друг. А в том, что мы обязательно найдем какую-то грязюку и перемажемся. ''Где же вы были! Посмотри на свою обувь! На улице же совсем сухо!'' - всплескивала мама руками. Я носила платья. Но редко и как правило не рядом с Иваном. Мы могли уйти в парк или на стройку или еще куда-то и ясное дело залезть в овраги и канавы. Однажды Иван сказал - ''Так, как моя мама переходит проезжую часть, больше похоже на попытку самоубийства''. Как ни странно, мой отец точно так же переходит дороги. Каждый раз заставляя нас с матерью нервничать. Уж не знаю, после этого ли разговора или после чего. Но однажды мы с Иваном устроили ''цирк'', за который нам попало. Дороги у нас тогда часто пустовали. Не то, что сейчас. Мы пошли гулять. И вдруг увидели на повороте стоит автобус. Мини автобус с рупором на крыше мигалка. Мы стали ходить через эту дорогу туда-сюда. Хотя дорога была совершенно пустая. Мы дразнили специально. Расхаживая через дорогу прям перед этим автобусом. И нас это веселило. Наконец там не выдержали и на всю улицу начали кричать в рупор - ''Ну-ка мальчик и девочка! Быстро идите сюда!'' Вместо того что бы убежать. Мы послушно пошли в автобус. Причем сначала сказали, что мы брат и сестра. Но нас быстро раскусили. Выйдя из автобуса Ванька сказал- ''И чего мы как дураки? Надо было сказать, что это Галька Гуськова и Васька Баранов были, вот им бы и попало! ''. Почему именно Вася и Галя? Вася нравился Гале. А Галя нравилась Ване. Видимо Ваня ревновал тайно и горел жаждой мщения ''обидчикам''. А я дружила с Иваном и не очень то любила всех, кто дружил с ним еще. Таково было ревнивое свойство моей натуры. Без относительно к Ивану или Юле Кулагиной или Насте Улясовой или Наташе Максимычевой. Я всегда хотела, чтобы мой друг дружил только со мной и с теми же кого я люблю и с кем дружу. Одно время я даже пыталась передружить всех между собой. Хотелось мне создать крепкую дружную команду из лучших друзей. Но из-за разницы взглядов это не очень то получилось. Хотя в целом все общались. Был в школе у нас один одноклассник мой. Кудрявый и смешной. И я все время про себя дразнилка его Пушкиным. За кудрявую шевелюру. Он был хулиганистый и из тех мальчишек, что не очень то хорошо учатся. Звали его Ромка. Не думаю, что он был таким уж плохим мальчишкой. Но я старалась держаться от хулиганов подальше. Однако же Ромка то ли хотел специально поиздеваться то ли я действительно ему нравилась, но иногда пытался со мной общаться. Приставал с глупыми вопросами. Один раз пытался всучить мне кольцо. Юношеский перстенек. Но я отказалась. чего бы он это удумал мне не ясно. Но его поступок казался мне чем-то сомнительным. Я не привыкла к таким выходам. Вот однажды мы с Иваном после школы гуляли на школьном дворе. И тут появился Ромка. И как назло мы с Иваном попали ему на глаза. Ромка стал дразниться и задираться к нам и дразнить Ваньку. Явно провоцируя его. Тогда я вышла вперед и ее дала Ромке приблизиться к Ивану. А оскалилась на него и с перепугу ничего не могла придумать, как только послать его по всем известному трехбуквенному маршруту при этом просто офигевая от своей наглости. Я же до того вообще не ругалась матом. Да и не знала ничего такого. А тут вдруг мне пришло в голову именно это слово. И я решила, что в этой ситуации оно самое подходящее. Ромка был явно удивлен. И скорее даже посмеялся над моей попыткой ругаться матом. Но оставил нас в покое. Нам с Иваном удалось убедить всю школу, что мы не просто друзья, а брат и сестра. И к восьмому классу никому и в голову не приходило, что это не так. В класс забегали мальчишки и кричали -''Эй Черникова, тебя там брат ищет. ''. Я была очень рада, что нас наконец то оставили в покое. Тупейшие шуточки про ''жениха и невесту'' и супер ''интеллектуальные'' выпады на тему наших несуществующих якобы любовных отношений меня доводили до бешенства. Ванька, как и много читал. И кажется, что мы оба считали, что книга лучший подарок. Среди моих книг и теперь еще сохранились те, где на обложке стоит подпись на уголке - "Сестренке Алене, от Ивана в день рождения. " Как-то Ира Петшак еще в начальных классах утащила у Ивана шапку. Залезла на дерево и размахивая шапкой кричала - "А ты отними!". Ваня пошел жаловаться родителям. А дядя Миша сказал что-то из серии - "Сам разбирайся". Интеллигентный и воспитанный Иван не понимал, как он должен разобраться с этим. Зато я очень хорошо понимала. Я с рычанием кинулась в сторону дерева на котором сидела Ира озвучивая что-то из серии - "Отдай шапку иначе хуже будет." Видимо Ирка и не сомневалась, что может быть хуже, поэтому решила со мной не связываться и тут же отдала шапку. Вообще-то говоря я не любила драться. Но так почему-то выходило, что было надо. И каждый раз я кидалась кого-то защитить или что-то такое. Словно это было моей обязанностью я глубоко вздыхала, а потом со словами -"сами виноваты" рвалась в бой. На самом деле ничего хорошего в стыках я не видела. Будь моя воля я бы вообще ни с кем не связывалась, так как не любила нападать и первая никогда это не делала. Да и потом с возрастом, чем старше я становилась, тем яснее понимала, что мне нравится женственность и легкость и мягкость, а не постоянный "бой". И к тому же я понимала, что мальчишки к восьмому классу уже многие выросли и большинство из них действительно сильнее меня просто потому, что они парни, а я девушка. Да мне в целом и нравилось быть девушкой. Но иногда все еще приходилось защищать своих друзей или себя. С переменным успехом конечно же. Мне все детство и юность действительно не хватало настоящего старшего брата, который мог бы заступиться в случае чего за меня и что бы никогда и никому не приходило в голову идея даже тронуть меня пальцем. Но такого брата у меня не было. А была я, старшая сестра и воинственная подруга защищающая своих друзей. Уже в 14-15 лет я очень хорошо понимала, что далеко не с каждым хулиганом я могу справится. Но по прежнему бесстрашно шагала вперед. Даже если понимала, что меня могут разместить, как тесто. Просто я часто не видела другого выхода. В голове в этот момент всплывало "смелый умирает один раз, трус тысячи раз". И бог меня миловал. Часть конфликт решался сам собой. Хотя уже к 16 годам мне казалось просто смешным и глупым когда парни задирались к девушке. Девушек любить надо, ухаживать и все такое, а не кулаками махать и крутостью мерятся. Агрессия юношей меня иногда безумно удивляла и огорчала. Я чувствовала себя расцветающей женщиной. И даже отношения с Иваном в тот период времени подвергся испытаниям. Мы в детстве с ним баловались разной ерундой. Например Иван очень любил телефонные розыгрыши. Мог позвонить на совершенно незнакомый номер и сказать - "Это зоопарк? Нет? А почему из трубки торчит хобот?" Или еще что-то похожее. Иногда мы швыряли с балкона яйца или пакет с водой и наблюдали за тем как все это падает и красиво разбивается. Один раз мы так чуть не залепили яйцами в милицейскую машину. Было страшно. Иногда брали рюмки, наливали туда воды и делали вид будто бы мы взрослые. Курим и пьем водку и говорим о политике. Мы любили пить чай на балконе или просто на кухне. А еще плясать под Пугачеву и другие песни что крутили по радио. Во дворе Ванькиного дома до сих пор растут большие деревья. Много лет еще с тех пор, как мы были детьми там каждую весну семейство ворон выводит птенцов. Любознательный Иван наблюдал за семейством и их жизнью в бинокль. Из моего окна их тоже было видно. Но из Ванькиного намного лучше. Он звонил мне и рассказывал чем сегодня занята пара птиц. Сколько в гнезде яиц и когда выводятся птенчики. Иногда даже показывал мне их когда я приходила в гости. Это было очень интересное и занимательное занятие. Я даже пыталась вести дневник наблюдения за птицами. Но через какое-то время забросила. Как-то классе в первом или втором мои родители ушли к родителям Ивана в гости. А меня оставили дома делать уроки. Мне это казалось скучным, а поступок родителей не справедливым. Как это они могли уйти в гости без меня? Я включила музыку на весь дом, залезла на стол и стала плясать на столе размахивая кофтой, что бы привлечь их внимание. Что вскоре и произошло. Тетя Люда сказала маме - "Ты глянь, что творит твоя дочь! ". Ваньке было смешно. Он смотрел в окно на то как я скачу по столу и веселился сидя в своей комнате. Я тоже веселилась. Пока не позвонила мама и не сказала - "Сейчас же слезь со стола и сядь делать уроки." Однажды по телевизору показывали какую-то чернокожую певицу. Она пела и танцевала. Ванина мама начала смеяться -"Ваня, Ваня поди сюда скорее, посмотри на это. Ну вылитая Алена! Так же извивается!" Ванька все время вспоминал и смеялся. А я даже не имею представления с кем они вообще меня сравнивали. Я почему-то всегда думала, что Иван будет политиком. Но он пошел в институт на экономический. Работал аудитором и бухгалтером. Я поддразнивала его периодически напевая - "Бухгалтер, милый мой бухгалтер.". Моя мама все время смеялась когда я начинала так напевать. Еще в школе я поняла, что однажды у Ивана будет девушка, а потом жена. И научилась совершенно спокойно относится к тому, что он кому-то симпатизирует. У меня и у самой стали появляться молодые люди. И были свои любови и увлечения. Размышляя над этим, я понимала, что строить свою жизнь при этом мешая делать это Ивану совершенно не красиво. Поэтому как я не ревновала его к другим друзьям и подружкам, но научила себя относится спокойнее. У Ивана своя личная жизнь. У меня своя. Ваня очень редко рассказывал о своих девушках. Они у него были, иногда даже он озвучивал какое-то имя, еще реже суть отношений. Несколько раз как я понимаю он уже почти был готов жениться. Но каждый раз, что-то случалось и отношения распадались. Мне всегда казалось, что у Ивана чем старше он становился, тем сложнее становился характер и выше требования для соискательниц. Хотя в жизни обычно все наоборот. Измученные одиночеством люди снижают и запросы и требования. А у Ивана все вышло по другому. Он стал с годами очень набожным. Регулярно посещает церкви. Много времени уделяет домашним молитвам. Много читал о жизни святых. Всегда соблюдает посты. И в то же время ему нравятся женщины яркие, способные на страсть, поступок, с выраженным характером и сексуальностью. Но он ищет девушку способную на глубокую искреннюю веру. Способную разделить с ним веру и дом в этой вере. А каждый раз когда он показывал мне типаж тех кто ему приглянулся, то это совершенно противоположные девушки. Как он хотел бы соединить это в одном человеке я не знаю. Наверное это возможно, теоретически. А практически думаю, что очень сложно. Из-за его глубокого отношения к религии мы несколько раз с ним чуть не поссорились. Один раз я очень не хотела идти домой, мы поругались с Потаповым, а у родителей все спали. Я не хотела вырваться к ним и не хотелось отвечать на расспросы о том, что и как произошло у меня дома и почему болтаюсь по улице. Тогда я позвонила Ивану. Попросилась у него переночевать. Обычно я никогда этого не делала. Или же очень редко. Между нами это было как-то не принято. Но тут был исключительный случай. Пьяная, нервная и зареванная я позвонила Ивану. Но он ответил, что сейчас очень важный период когда идет пост и надо много молиться и быть в покое и сейчас он будет молиться долго и в одиночестве. Меня это невероятно разозлило. Его лучшая подруга стоит на темной и морозной улице утирая слезы и не зная куда ей кинуться и где найти приюта. Без сигарет и денег. А он понимаете ли молится и ему все равно, что со мной случится ночью, в какую не дай бог историю я вляпаюсь. Неужели же молитва для него превыше жизни и покоя близкого человека? В результате конечно же я ни то пошла к родителям, ни то вернулась домой. Но случай очень запал мне в душу. Не так уж часто я просила его о чем-то. И вот после этого случая я стала другими глазами смотреть на веру. Мы не поссорились в результате. Но я сильно сомневалась, что истинная вера такова. Однако же оставила за ним право на его взгляд на эти вещи. Просто сделала вывод. Возможно сейчас я бы иначе рассмотрела это. Однако же в тот момент это раздражало меня неимоверно. Как можно быть верующим человеком и оставить подругу на улице ночью? У Ивана всегда были свои представления о жизни и о том как правильно. Часто они не совпадали с моими взглядами на жизнь. Но это не мешало нам быть друзьями. Как бы мне ни было любопытно, что и как происходит в его жизни, я как правило не спрашивала его про это. Хочется ему, он обязательно расскажет сам. Он часто рассказывал интересные вещи. Иногда мы спорили. Так как по разному смотрели на патриотизм. Я любила свою страну и город. И как правило не ругала, а хвалила за те или иные достижения. ''Ой так здорово, теперь у нас новая станция метро совсем рядом!", "Ой так чудесно, посмотри какие кусты сирени тут посадили!", "Ой наконец то открыли приют для бездомных собак! ". Каждый раз когда я видела что-то хорошее, я видела в этом повод для совершенно детской радости. Чуть ли не веры в магические силы природы. Когда мы переехали в Лианозово, то куда бы нам не приходилось поехать, мы ездили через Медведково. Просто потому, что это была единственная тогда станция метро поблизости. Когда я училась в училище, то построили метро Отрадное и я стала иногда ездить с учебы с Преображенской через Отрадное. В принципе по времени это выходило одинаково. Может быть лишь немного экономила время через Отрадное, если быстро подходил автобус. Но мне почему-то казалось так удобнее. Я с самого построения Отрадного стала мечтать что когда-то построят метро совсем у моего дома. Иногда смеясь говорила Ивану и другим ребятам - "Было бы неимоверно круто, если бы я выходила из метро прямо к своему подъезду! " Тогда мне это казалось пустой мечтой и шуткой. Но я вспомнила эти слова дважды! Первый раз когда построили метро Алтуфьево в пяти минутах от родительского дома. А второй раз когда мы с Мишкой Потаповым переехали жить в коммуналку на Алтуфьевском шоссе. И двери метро были в двух минутах ходьбы от дома. Я всегда стояла на балконе вечерами, курила и смотрела на двери метро, идет ли Миша домой. Вот уж действительно "метро к подъезду". Наблюдая за своей жизнью и слушая как-то Ванины критические рассуждения обозлилась, а точнее даже расстроилась. И сказала ему -"Обрати внимание, что все желания исполняются, а вам все мало и мало! " Не знаю, как ребята тогда услышав эти слова их расценили. Но я говорила лишь о своих наблюдениях. Мы с Иваном очень разные. И мыслили всегда совершенно по разному. Он изначально мыслил с самого детства "взрослыми" категориями и масштабно, я же семейно-локально и "детски" эгоистично . В первую очередь меня волновала моя семья, мой уют и мои мысли. Иван мог думать о более масштабных вещах. И меня это всегда удивляло. Я радовалась параду в мае, цветам на клумбах, новым магазинам в шаговой доступности, высаженным кустам сирени и аккуратно подстриженным деревьям, новым станциям метро и новым ярким детским площадкам. А Иван грозно порицал плохие дороги, ямы у подъездов, дикое поведение горожан и многое другое. Он писал письма в муниципалитет, требовал устранения той или иной неполадки. И рассказывал мне о том как чисто в Европе. Как тамошние местные болельщики сами аккуратно разбирают ограждения и становятся в стройную очередь к входу на стадион. И какие у нас долбоящеры из-за которых приличные люди не могут спокойно пойти отдыхать на матч с детьми. Сначала я очень злилась на него за такие нападки на любимую страну и любимый город. Но достаточно скоро поняла, что все же кое в чем он прав. Хотя по началу мы ругались и спорили. Его раздражал мой "совковый" патриотизм. Меня его буржуйская педантичность и критиканство. "Везде хорошо где нас нет" - говорила я - "надо любить то что у тебя есть, ты и людей так любимых будешь за каждый промах грызть?" Иногда мы горячо спорили. И я обижалась на него. Но когда мы переехали на Абрамцевскую с Потаповым и я по привычке стояла по вечерам у окна ожидая его прихода, то наблюдала как на спорном перекрестные дороги напротив окна, чуть ни каждую неделю сталкиваются машины. Путаясь и не замечая указателя главной дороги они тыкались друг в друга и я каждый раз звонила в мчс. Наверное там уже стали меня узнавать - "Девушка, здравствуйте, это опять я, у нас тут опять авария!" Осложнялась ситуация тем, что через дорогу дом инвалидов и эти люди в хорошую погоду тоже ходят туда-сюда через дорогу. Наконец, мне это все надоело и я собственноручно первый раз в жизни написала письмо в муниципалитет, аж трижды. Что бы нам нарисовали "зебру" и поставили светофоры и нормальные указатели, где и чья дорога главнее! Вот тут то я наконец то поняла Ивана. Потому, что где-то на ...дцатой аварии, я поняла, что это форменное безобразие и дальше так продолжаться не может! Пришлось писать в муниципалитет . Чувствовала себя "теткой", но ничего не поделаешь, обстоятельства требовали моего вмешательства и активных действий. И тут то наконец я поняла, от чего и почему Иван громит недостатки России и хвалит достоинства Европы. Вовсе не от того, что ненавидит нашу страну, а потому, что просто не хочет и не может смотреть на такие вещи спокойно. И тоже хочет жить достойно и спокойно. Чисто и вежливо. Тем не менее у нас сохранилась принципиальная разница во взглядах. Я говорила - "Ну и пусть дорога разбитая, зато детский сад построили, забор покрасили, пруды почистили!" А Иван - "Если бы кто-то где-то не поставил бы себе парочку лишних коттеджей то у нас была бы дорога, садик, забор крашеный, палисадник и какао с кофе мало имущим!" Я - "Так все ставят, вот этот уже поставил, больше не будет, теперь дорогу сделает! " А Иван - "А вот в Европе мэр города без мигалок на велосипеде на работу едет, по хорошим дорогам мимо аккуратных домиков и деревьев! " ...такие разговоры могли быть и на повышенных тонах. Но как правило мы надувались как мыши на крупу но не ссорились. Вполне возможно мы и оставались лучшими друзьями именно от того, что были настолько разные. К слову сказать светофор нам установили и даже звуковой, для слабо видящих. Теперь я слушаю как поет райская птица - светофор! Но меня как это ни странно это не раздражает. Аварии больше не случаются. Зебру нарисовали, знаки поставили. Как-то не за долго до нашей ссоры, после чего мы почти не общаемся, а только поздравляем друг друга на праздники Иван вдруг сказал - "Я понял, что в твоих стихах есть стиль. Твой стиль. И твое звучание. Я их узнаю." Я настолько была поражена! Конечно же время от времени я зачитывала ему новые стихи. И иной раз делилась чем-то новым в творческом плане, но он обычно не особо выражал какие-то эмоции и мнения. Достаточно редко. И тем более так. Услышать от дотошного зануды, критикана нечто подобное я вообще никогда не надеялась. Конечно же он не всегда зануда и не всегда критикан. Но вряд ли он стал бы хвалить что-то, что ему не нравится. Даже из чувства такта. Поэтому он очень удивил меня тогда этим высказыванием. А его мнение я всегда ценила. На какой-то момент перед самой ссорой мы стали намного ближе, как друзья. И он даже стал много времени проводить рядом с моим мужем. И я искренне надеялась, что Иван обязательно положительно на него повлияет. Однако все стало еще хуже. © Copyright: Потапова Елена Александровна, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
