Питер Биркхойзер Peter Birkh user, 1911-76 транслирующими образы сновидений психологии Карла Юнга. и не вошел в глубинную депрессию,
Она заставила меня принять путь,который и всему, что я считал важным ценный Before I was able to obey this power, I first needed to be crushed and almost destroyed. I often felt it was a pity this process had taken so long, but now, looking back over thousands of dreams and the sacrifices of a long, hard development, I can see how valuable the experience has been." зарисовывал и анализировал свои сны восставших из бессознательного. из глубочайшей депрессии -транса скорби решивший насильно «Нечто буквально постоянно разрушая пока я не стал столь ничтожен, что сдался. повиновался прежде, чем всё понял. Я сдался, переживая чистое страдание. Это была сила во мне, которая не была мной. Это был религиозный опыт. Она насильно наставила меня на путь, который я не выбирал, это была долгая дорога. Но теперь,
весь этот процесс, все жертвы, которые я принёс, я понимаю, что это был драгоценный опыт». «У этой загадочной силы есть собственная воля. Она выше, чем всё, созданное человеком. которыни один человек е не знает Драгоценно искусство, являющееся плодом нетрадиционного личного творческого поиска, и ещё более драгоценно то, что добыто в тяжёлой борьбе с недугом. Но творчество Биркхойзера, порождённое подобного рода встречей, способно дать ключи к дверям многих ищущих, может даже не подозревающих, что именно они ищут, — воистину бесценно. Такой «Молитвой мага» предварил свою книгу «Новые задачи искусства» художник, поэт, теософ и оккультист 19-го века Жан Дельвиль. Несмотря на взятый разбег, книга действительно в основном посвящена искусству, восхвалению идеализма, поруганию материализма, что New age is coming и уже скоро-скоро a purer, fairer, race is about to inhabit the world. «Диалог между нами. Доводы каббалиста, оккультиста, идеалиста», скорее оккультный труд. . Инструкция, как не надо умирать при жизни арт-хаус, трагикомедия сюрреализма, — калейдоскоп сцен, бытовых зарисовок судеб, складывающихся в общий узор неких… жтзни и Деструктивных программ состояний бытия. . Враждебны (свободе, любви…х скорее проникающей как анаэробная инфекция. заигрывают сюжетными линиями. Первый — наглядно и буквально, Можно любой ценой сохранять привычные формы бытия. Написать рецензию без упоминания некоторых сцен представлялось невозможным, но в случае с Андерссоном значимыми спойлерами не стал бы даже подробный пересказ : в них важны не конкретные сюжетные моменты, — это даже не живые мертвецы, но люди, живущие совершенно безжизненно. Камера статична. Пространство залито холодным светом. от злокачественной опухоли.1 смотрит с беспристрастностью и концентрацией внимания хирурга, . «Песни со второго этажа» . Следующие полтора часа мы будем наблюдать побег от смерти за счёт отказа от жизни; страхи перерождения трансформации принимает,какие формы ведущий к вырождению в пустые оболочки, лишённые содержания. Даже визуально персонажи как на подбор обескровленные, пепельные, гедонизм явно не знаком.им многочасовые заседания, где каждый имитирует деятельность, но по существу сказать не может совсем ничего, и все поддерживают такой формат, как важно избежать хаоса. Их мир — ежедневные многочасовые пробки на дорогах в никуда, парализующие и так обездвиженный город. Казалось бы, такой мир вызывает желание бежать или обливать его бензином. люди,вполне буквально жертвоприношение «цветущей юности», Чем-то это похоже на много-много букетов из другой сцены: тоже цветущая жизнь, срезанная и стоящая в вазах в холодном зале, оборвана бесцельно. Букеты несут к столетию человека, прикованного к больничной койке, не осознающего реальность и передающего приветик более чем полвека как покойному Герингу. Поздравляющие его люди волнуются, не спят ночами, продумывая торжественную речь, пьют для храбрости, ведь выступить перед генералом — такой ответственный момент, такая честь… Просто потому что так должно быть. Задачи быть понятыми генералом у них нет. Желания по-настоящему его порадовать тем, что ему нужно, у них нет. Никто не задаётся вопросом, зачем они делают то, что делают. Так положено. Это традиционный уклад.Упомянутый генерал-долгожитель при этом подозрительно напоминает застрявшего в своём творении архонта. В середине фильма после своего сотого дня рождения он наконец-таки умирает, обретая свободу, в фильме появляется единственная чёрная перебивка, а вокруг начинает активнее проявляться Апокалипсис — единственная надежда на освобождающее перерождение для неживого законсервированного консерваторского мира. В какой-то момент в безжизненность начинают проникать и буквально мёртвые. Паренёк с петлёй на шее, разыскивающий также повешенную немцами сестру. Знакомый, одолживший герою деньги, а потом покончивший с собой. Они выглядят классическими призраками, духа — слепками, отпечатками момента, сгустками психической энергии. В общем, от безжизненно живущих персонажей отличить их очень сложно. Попытки диалога Во всех в этих диалогах-монологах присутствует некая ключевая фраза, Можно было бы решить, полумать людей, показывая их пепельно-пыльными автоматами.
Изначально тоже не имевшая диалога и подлинного контакта, но к нему пришедшая.2. «Ты, живущий» Коммуникационные барьеры, невозможность упомянутого выше контакта с Другим и диалога переходят и во вторую ленту трилогии, но героев
Многие персонажи Живя в мире страхов и мечтаний, герои Многие персонажи делятся своими переживаниями. сетуя, что её никто не понимает и не любит. Психотерапевт давно выгорел, и просто выписывает людям медикаменты посильнее, говоря вслух о бессмысленности попыток сделать злого человека счастливым. Динамики будто бы становится больше, но это иллюзия. Если в первой части одно из зданий двигалось, то во второй есть момент, где оно как поезд бодро уезжает по рельсам вместе со своими жильцами. Увы, это тоже только сон. Жизнь города не меняется. Фразой-рефрен Правда, он будет не в этом фильме. из цепочки механических повторений. И если в первой части помощь в виде Апокалипсиса приходит в каноничной мистической форме с восставшими из могил покойниками, летящие на безымянный город, 3. «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии» Демонстрируя содержимое шкатулки Пандоры, в третьем фильме Андерссон не забыл и о надежде. И о самой возможности надежды не только на Апокалипсис. Вот появляется сцена в баре Хромой Лотты, где за выпивку расплачиваются поцелуями. Вот влюблённая пара лежит на песке. Так же в фильм более активно вползает и смерть.
Если брать событийную часть, то мы видим путь двух коммивояжёров, продающих мешочек со смехом, накладные вампирские клыки и маску дядюшки-Однозуба. Всегда — мешочек со смехом, накладные вампирские клыки и маску дядюшки-Однозуба. Никогда ничего кроме мешочка со смехом, накладных вампирских клыков и маски дядюшки-Однозуба… Всегда — провально. Никогда не улыбаясь. Никогда не меняя образ действий или товар, но перемещаясь по разным локациям и общаясь с разными людьми. Раз за разом проживая поражение, но пытаясь продолжать. Они более открыты миру, хоть и не обладают живой фантазией или живыми эмоциями. Более того, их посыл дать людям радость — безусловно хорош и светел. Только формы были выбраны не те. Это отличает их от персонажей первого фильма, несмотря на то, что они ходят кругами по одним и тем же граблям. Ключевая фраза третьей ленты —
тоже с кем-то разговаривая. Научная сотрудница, отвечая на звонок, отойдя от обезьяны со вскрытой черепной коробкой и подключёнными к мозгу электродами. «Хорошо» даже как краткосрочное состояние всё ещё доступно явно не всем, оно присутствует только у невидимых абонентов на другом конце провода, и всё это выглядит как звонки из совсем другого мира, возможно — звонки живых мёртвым, но показана его, «всё хорошо», потенциальная возможность. И новый день, обещанный во втором фильме, действительно настаёт. Кажется, мир не только ад. А Рой Андерссон всё-таки любит людей, и по этой причине рисует детальную картографию некоторых форм ада и тупиковых линий поведения, с которыми любой зритель может столкнуться (и многократно сталкивается) в жизни.Оплеуха богу Радуйся, земля! «H;rlig ;r jorden» Нет, наверное, режиссера, который бы подписал человечеству более суровый приговор, чем шведский режиссёр Рой Андерссон. Ему уже за 80, всю жизнь он посвятил кино, а с 1977 года, после громкого провала второго своего фильма, ещё и создал собственную продюсерскую компанию. Долгое время он снимал рекламные ролики (не по жанру талантливые), был чрезвычайно успешен — так что в определённый момент понял, что в своих-то павильонах и на собственные деньги может снимать любое кино. И без промедления решил отвесить оплеуху богу. В 1991 году Андерссон выпустил короткометражку под названием «H;rlig ;r jorden» или «Мир прекрасен». На самом деле название непереводимо, поскольку «H;rlig ;r jorden» это название местного рождественского гимна. Фильм открывается буквально газвагеном: группа людей в костюмах и при галстуках запирает в специальном бронегрузовичке толпу голых мужчин, женщин и детей, а потом проводит в вентиляцию шланг из выхлопной трубы. Грузовик уезжает (видимо, с песней в рай). Эта сцена начинает целый мизантропический кинематограф: следующие 23 года Рой снимает «Living Trilogy». Кажется, в этой трилогии режиссер совершает своё предельное высказывание, и посвящено оно дисфункциональности человека, общества и человеческого мира. Религиозный заголовок выбран не просто так: речь пойдёт не о практичной дисфункциональности — хотя и о ней, может, по касательной, тоже. Скорее, о метафизической: из-за которой человек оборачивается сломанной вещью, общество — кладбищем неупокоенных мертвецов, а мир — людоедским сумасшествием.Главный герой «H;rlig ;r jorden» — один из тех, кто провожал взглядом газваген. Об этом не говорится прямо, но это явно; всегда при галстуке, бледный, как мертвец, и очень успешный. У него отличная квартира, прекрасная машина, а на причастии он так готов вцепиться в потир, что священнику большого труда стоит отобрать у того остатки «крови». Только две проблемы есть у этого прекрасного человека: его преследует страх, будто он слеп и ничего не видит; а по ночам он постоянно слышит, как будто кто-то кричит. Вся «Living Trilogy» разворачивает высказывание этой короткометражки. Почти все её герои – такие же безликие мертвенно-бледные люди-при-галстуках, недальновидные и слепые криворукие упыри. Их общество, чисто упыриное, построено вокруг идеи порядка, которую Андерссон озвучит в концовке последнего фильма трилогии: «Вчера был вторник, сегодня среда, а завтра будет четверг. Не будет последовательности — начнётся хаос». Озвучит, конечно, со смехом: в этом же фильме порядок и последовательность времен такие, что в местной пивной можно нечаянно наткнуться на шведский поход под Полтаву (и, если вы – смазливый юноша, то и попасть в палатку к молодому Карлу XII), а за поворотом наткнуться на колониальных солдат, загоняющих чернокожих невольников на верную смерть. размышляя о бытии» какого-то висельного юмора. и его беспросветная мизантропия оттаивает, образом организует время и действие.пространство, в городе, откуда все люди хотят бежать прочь, потому что здесь им просто невыносимо. Но сбежать не могут: нажито неподъёмных чемоданов, В этом городе все машины всегда едут в одну сторону — Это пространственное не движение людей направляющийся на день рождения местного сверхчеловека, миллиардера и отставного офицера; по совместительству – одного из хозяев такого миропорядка. «Жизнь — это время, — говорит он. — Жизнь становится путешествием. Чтобы путешествовать нужны карты и компас. Наши карты и компас — это наши традиции». «Мы не слишком далеко уехали!» — ворчит ему в ответ таксист. Когда его собеседник всё-таки доберется до своего именинника, обезумевшего старика, сидящего в железной колыбели, за стальные прутья которой ему уже никогда не выбраться, то тот в ответ на такое поздравление вскинет руку в нацистском приветствии и попросит передать привет Герингу. Неужели же мир, в котором разворачивается весь этот ужас, такое уж дурное место? живых мертвецов? Нет, это положение дел действительно ужасно и неестественно. А самое неудобное — оно ещё и не работает, как фактически, так и метафизически. Бизнесмен вынужден сжигать свой офис, Вот уж воистину мир не фокус Чтобы такой миропорядок поддерживать нужно в буквальном смысле постоянно приносить в жертву цветущую юность — в смысле прямом и переносном. Герой «H;rlig ;r jorden» тоже говорит, что молодёжь очень хотела бы жить в такой квартире, как есть у него, а он её заработал тем, что задорого продавал им маленькие квартирки. В «Песнях…», конечно, сказано всё будет доходчивее и жёстче — только детский крик очень быстро смолкнет, сменившись невесёлой пирушкой.Религиозная тема в этом фильме играет особую роль. Тот самый «детский крик» благословлён будет целой ратью в разноцветных епископских одеждах, а главный герой, тот самый прогоревший делец, будет состоять с Христом в очень особенных отношениях. Его кредо — современный девиз: что-то, что можно продать, Честный бизнес не зашёл, вот он и купил себе у христоторговца Христа. Завернул Его в упаковочную бумагу, повёз продавать — и почему-то стал встречаться с призраками самоубийц и неприкаянными мертвецами, теперь уже настоящими. Не то что бы он умер — он просто, как и все герои фильма, настолько отпал от божественного миропорядка, что уже проводит уродливый свой быт где-то на общем с такими встречными уровне; во Внешней Тьме. Торговцу этого не понять: он даже спрашивает у самоубийцы, пришёл ли тот по его душу. Но тот вовсе не винит героя (хотя именно он занял у него целое состояние и не вернул) — они не враги, они просто равны в своей не-жизни. Когда этот же торгаш приходит в церковь,
Во многих сценах за окнами кафе и магазинов бредут огромные толпы таких же безликих мертвенно-бледных людей-при-галстуках. в ожидании Суда, стопоря в городе движение — ни даже воздаяния. Они — живые мертвецы, живущие в распаде времен, избежавшие наказания за преступления; ведь в мире, в котором все времена смешались, не может быть воздаяния. Концепция воздаяния подразумевает развёрнутый во времени процесс либо исправления, либо прекращения, а ещё подразумевает существование блага, к которому нужно стремиться, и зла, которого нужно избегать. Кто же бежит от жизни и смерти, тот избегает и воздаяния, Навсегда становясь проклятым флагеллантом, у которого всё очень хорошо — но ему от этого не легче. В этом распаде личности, которая не живёт, не хочет оставаться, и бытия, в котором уже даже не соблюдается связь времен, Что такое быть человеком? Точно не быть вот таким мертвецом, замазывающим себе глаза, чтобы не видеть собственных злодеяний. на земле? Точно не то, что простит себе все свои преступления Зачем нужен новый день, если не прожит вчерашний? Является ли мрачным сатанистом, нигилистом, раз уж изображает такие воистину жуткие бездны человеческого падения? Какому богу Рой Андерсон отвесил оплеуху? богу мира сегТакой «Молитвой мага» предварил свою книгу «Новые задачи искусства» художник, поэт, теософ и оккультист 19-го века Жан Дельвиль. Несмотря на взятый разбег, книга действительно в основном посвящена искусству, восхвалению идеализма, поруганию материализма, цитированию Льва Толстого (что? Да!), ну и немножко про то что New age is coming и уже скоро-скоро a purer, fairer, race is about to inhabit the world. Но перевести-то для вас мы хотели совсем другую его книгу, «Dialogue entre nous. Argumentation kabbalistique, occultiste, idealiste» — «Диалог между нами. Доводы каббалиста, оккультиста, идеалиста», скорее оккультный (оккультурный?) труд. И выяснили, что, конечно, с 1985 года она не переиздавалась, с французского не переводилась, есть всего в нескольких библиотеках Европы, местами с пометкой «Very fragile». Что ж, посмотрим, сумеем ли мы до неё всё-таки дотянуться. Кстати, никто из лондонских конфидентов не готов прошвырнуться до Tate Library?.. А то и, может, у кого-то скан есть. Сообщество видеокультистов Древних FoghornProductions продолжает свою странную работу! качественное озвучивание, работа с деталями и эффектами — среднее между
Стиль у них уже сложился, а вот ссеттингами тематикой Классическое лавкрафтианское настроение как «В стенах Эрикса» сквозит в первой их работе, «Человеке из моря», совершенно современный космический хоррор проявился в коротком сериале «Наблюдатель» на три серии, А три дня назад у них вышел необычный эксперимент с альтернативной версией «катастрофы бронзового века»:
© Copyright: Тома Мин, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
