ненормативной лексике в стихах. Вернее, о последствиях таковой. Лексика была не моя, а вот последствия...
Ага, "короную любя - белизну недостойного лба..." Регулярно, как на те же грабли. В этот раз было короновано некое молодое дарование, назовем его Ж.П., на фестивале в Лендворце в марте 2003. И не в большом зале, где изливались отобранные конкурсом поэты, а в фойэ у так называемого свободного микрофона, к которому поочередно выходили пографоманить и поматериться друг перед другом некие неформатные личности. Вот именно в этот момент надо же было мне выйти из зала. И тут - он, наперерез - высокий симпатичный мачо с конским хвостиком на макушке.
- Вы Эллионора? Та самая?.. А можно до Вас дотронуться? Ваша подруга (ФИО)говорила, что Вы умерли... Я у нее консультируюсь по поэзии (?!), она мне даже книжку помогла издать... Можно Вам подарить?
Во-первых, почему-то я не удивилась известию о своем небытие, хотя эта самая подруга ровно неделю назад по телефону распиналась о своей удачной издательской деятельности и упрекала меня в отсутствии коммерческой жилки. И вот она теперь член СП, а я кто? Во-вторых, книжка-не книжка, а тетрадка, 16 стишат, два матерных. Но что-то в этом Ж.П. было. И через 4 месяца, в конце июля, когда под раскидистым кустом жасмина в парке М.Горького на лавке и после дождя организовалась наша ЛиРА, этот молодой-сценичный вошел туда как по маслу. Нас было 11 поэтов, тут же в переходах подгребли пяток бардов, и уже с 4 августа, все субботы и воскресенья мы выступали в этом самом парке на большой сцене с 5 до 7 вечера. С микрофонами и аппаратурой - то есть, на весь летний парк...
И все было настолько в кайф, что репертуар поэта Ж.П. просто выпал из моего поля зрения. Да и в мыслях не было, что он рискнет... при детишках с бабульками... А он рискнул. И ладно бы это слово "сука" мелькнуло в стихе единожды и относительно собаки женского пола или природного явления с таким же подтекстом. Но у него в стихе сука фигурировала по два раза в каждой из четырех строф. И относительно дамы, которая, видимо, его отвергла.
Надо ли говорить, что я получила предупреждение от правления парка, а Ж.П.- от меня, но стоило ему выйти к микрофону...
А 7 сентября мы возродили городской День Поэзии - стихи-песни нон-стопом с полудня до семи вечера, наша ЛиРА в конце программы, и поэт Ж.П. тоже, клятвенно пообещавший, что никаких сук больше... Читает хорошо и много, вот щас последний аккорд и мое слово...
Нет, не вышло. Суки разнеслись по всему праздничному парку, на сцену взлетел разъяренный худрук Л.Мирзоев, заслуженный работник культуры РФ, весь в белом и с золотыми зубами, оттолкнул Ж.П. от микрофона и минут пять поливал нас в этот самый микрофон таким отборным лексом, который даже здесь, на матерящемся сайте, нуждается в переводе. Из его речи мы узнали, что у него есть гениталии, с помощью которых он состоял в интимных отношениями с нами, нашими родственниками до третьего колена и ваще со всей русской поэзией; что эта сцена стоит 5 штук за вечер, а мы его лишили и обесчестили; что он будет последней ... и предпоследней ..., если сюда ступит хоть какая часть тела от...; что впредь он позаботится в особо извращенной форме о нашей духовности и преемственности...
А рядом со сценой стоял милицейский патруль и чесал репы. Но - заслуженный работник культуры, что с него возьмешь.
- Ну и ладно! - сказали мы и устроили турне по колледжам. Все равно осень, холодно, сдавайте свою сцену пингвинам, а мы не пропадем. И что Ж.П.? Ничего, он с нами, по колледжам. И везде его срывало на сук. Студенточки пищали от восторга, студенты смущались и тихо ненавидели, а я получала вежливые отказы на повторные выступления. Или ультиматумы типа - только без этого Ж.П.! И так четыре года. Пока Ж.П. сам не ушел, решив создать свой драмкружок с поэтическим наклоном в сторону коммерции. Но он так и не понял, что писать матерные стихи - это как бы личное дело автора, а читать их со сцены в общественных местах - это уже как бы моя ответственность. И для кого читать...
