День Коневской иконы Божией Матери

Улекса фон Лу: литературный дневник

Коневская икона Божией Матери была принесена со Святого Афона преподобным Арсением, Коневским чудотворцем, в 1393 году. - Дни рождения Петра Вяземского, художника Юрия Анненского. День флага Абхазии - Годовщина революции 1952 года в Египте - День работников СМИ Южной Осетии- - Положение честной ризы Господа нашего Иисуса Христа в Москве (1625). ... Подробнее здесь -http://www.calend.ru/day/7-23/



День рождения князя Петра Вяземского (23.07.1792 — 22.11.1878)
ЛЮБИТЬ. МОЛИТЬСЯ. ПЕТЬ


Любить. Молиться. Петь. Святое назначенье
Души, тоскующей в изгнании своем,
Святого таинства земное выраженье,
Предчувствие и скорбь о чем-то неземном,
Преданье темное о том, что было ясным,
И упование того, что будет вновь;
Души, настроенной к созвучию с прекрасным,
Три вечные струны: молитва, песнь, любовь!
Счастлив, кому дано познать отраду вашу,
Кто чашу радости и горькой скорби чашу
Благословлял всегда с любовью и мольбой
И песни внутренней был арфою живой!


Его отец — екатерининский вельможа — был человеком большого ума и высокой образованности. После смерти матери он сам руководил воспитанием сына, окружив его иностранцами-гувернерами, которые, впрочем, не отличались ни талантами, ни познаниями и мало что дали своему «ленивому и рассеянному» ученику. Но когда подростка отдали в Петербургский иезуитский пансион, у него пробудились литературные наклонности, чему в немалой степени способствовала и атмосфера родительского дома, где частыми гостями были ДМИТРИЕВ, ЖУКОВСКИЙ, КАРАМЗИН и другие писатели. После смерти отца в 1807 году воспитанием Вяземского занялся Карамзин. На следующий год в печати появились первые стихотворные опыты Вяземского, а вскоре он стал душой литературного общества «Арзамас». В Отечественную войну 1812 года князь поступил в Московскую милицию и, находясь при МИЛОРАДОВИЧЕ, участвовал в Бородинском сражении. Многие годы он провел на государственной службе (несколько лет в Польше, был чиновником особых поручений при министре финансов КАНКРИНЕ, вице-директором Департамента внешней торговли и управляющим Заемного банка, товарищем министра народного просвещения), но он всегда, по утверждениям биографов, тяготился службой и легко предавался безделью. Это сказалось и на его более чем полувековой литературной деятельности: несмотря на блестящий ум, талант и образованность, он не создал ничего значительного, хотя его стихи, эпиграммы, сатира и критические труды составили одиннадцать томов сочинений. Его талант высоко ценили все современники от Карамзина до Гоголя, но имя князя скорее было напоминанием о великой литературной эпохе, о чем говорил и он сам, когда в Академии наук праздновался 50-летний юбилей его литературной деятельности.


РУССКИЙ БОГ


Нужно ль вам истолкованье,
Что такое русский бог?
Вот его вам начертанье,
Сколько я заметить мог.


Бог метелей, бог ухабов,
Бог мучительных дорог,
Станций - тараканьих штабов,
Вот он, вот он, русский бог.


Бог голодных, бог холодных,
Нищих вдоль и поперек,
Бог имений недоходных,
Вот он, вот он, русский бог.


Бог грудей и ... отвислых,
Бог лаптей и пухлых ног,
Горьких лиц и сливок кислых,
Вот он, вот он, русский бог.


Бог наливок, бог рассолов,
Душ, представленных в залог,
Бригадирш обоих полов,
Вот он, вот он, русский бог.


Бог всех с анненской на шеях,
Бог дворовых без сапог,
Бог в санях при двух лакеях,
Вот он, вот он, русский бог.


К глупым полон благодати,
К умным беспощадно строг,
Бог всего, что есть некстати,
Вот он, вот он, русский бог.


Бог всего, что из границы,
Не к лицу, не под итог,
Бог по ужине горчицы,
Вот он, вот он, русский бог.


Бог бродяжных иноземцев,
К нам зашедших за порог,
Бог в особенности немцев,
Вот он, вот он, русский бог.


1828
ЧЕРНЫЕ ОЧИ


Южные звезды! Черные очи!
Неба чужого огни!
Вас ли встречают взоры мои
На небе хладном бледной полночи?


Юга созвездье! Сердца зенит!
Сердце, любуяся вами,
Южною негой, южными снами
Бьется, томится, кипит.


Тайным восторгом сердце объято,
В вашем сгорая огне;
Звуков Петрарки, песней Торквато
Ищешь в немой глубине.


Тщетны порывы! Глухи напевы!
В сердце нет песней, увы!
Южные очи северной девы,
Нежных и страстных, как вы!
1828
ТЫ СВЕТЛАЯ ЗВЕЗДА


Ты светлая звезда таинственного мира,
Куда я возношусь из тесноты земной,
Где ждет меня тобой настроенная лира,
Где ждут меня мечты, согретые тобой.


Ты облако мое, которым день мой мрачен,
Когда задумчиво я мыслю о тебе,
Иль измеряю путь, который нам назначен,
И где судьба моя чужда твоей судьбе.


Ты тихий сумрак мой, которым грудь свежеет,
Когда на западе заботливого дня
Мой отдыхает ум и сердце вечереет,
И тени смертные снисходят на меня.


1837
ПРОСТОВОЛОСАЯ ГОЛОВКА


Простоволосая головка,
Улыбчивость лазурных глаз,
И своенравная уловка,
И блажь затейливых проказ -


Все в ней так молодо, так живо,
Так не похоже на других,
Так поэтически игриво,
Как Пушкина веселый стих.


Пусть спесь губернской прозы трезвой,
Чинясь, косится на нее,
Поэзий живой и резвой
Она всегда возьмет свое.


Она пылит, она чудесит,
Играет жизнью, и шутя,
Она влечет к себе и бесит,
Как своевольное дитя.


Она дитя, резвушка, мальчик,
Но мальчик, всем знакомый нам,
Которого лукавый пальчик
Грозит и смертным и богам.


У них во всем одни приемы,
В сердца играют заодно;
Кому глаза ее знакомы,
Того уж сглазили давно.


Ее игрушка - сердцеловка,
Поймает сердце и швырнет;
Простоголовая головка
Всех поголовно поберет!


Июль 1828


Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских поэтов.
Москва: Художественная литература, 1988.



ЕЩЕ ТРОЙКА


Тройка мчится, тройка скачет,
Вьется пыль из-под копыт,
Колокольчик звонко плачет,
И хохочет, и визжит.


По дороге голосисто
Раздается яркий звон,
То вдали отбрякнет чисто
То застонет глухо он.


Словно леший ведьме вторит
И аукается с ней,
Иль русалка тараторит
В роще звучных камышей.


Русской степи, ночи темной
Поэтическая весть!
Много в ней и думы томной,
И раздолья много есть.


Прянул месяц из-за тучи,
Обогнул свое кольцо
И посыпал блеск зыбучий
Прямо путнику в лицо.


Кто сей путник? И отколе,
И далек ли путь ему?
По неволи иль по воле
Мчится он в ночную тьму?


На веселье иль кручину,
К ближним ли под кров родной
Или в грустную чужбину
Он спешит, голубчик мой?


Сердце в нем ретиво рвется
В путь обратный или вдаль?
Встречи ль ждет он не дождется
Иль покинутого жаль?


Ждет ли перстень обручальный,
Ждут ли путника пиры
Или факел погребальный
Над могилою сестры?


Как узнать? Уж он далеко!
Месяц в облако нырнул,
И в пустой дали глубоко
Колокольчик уж заснул.


<1834>
Наш свет - театр; жизнь - драма; содержатель -
Судьба; у ней в руке всех лиц запас:
Министр, богач, монах, завоеватель
В условный срок выходит напоказ.
Простая чернь, отброшенная знатью,
В последний ряд отталкивают нас.
Но платим мы издержки их проказ,
И уж зато подчас, без дальних справок,
Когда у них в игре оплошность есть,
Даем себе потеху с задних лавок
За свой алтын освистывать их честь.


<1818>
МНИМОЙ СЧАСТЛИВИЦЕ


Мне грустно, на тебя смотря,
Твоя не верится мне радость,
И розами твоя увенчанная младость
Есть дня холодного блестящая заря.


Нет прозаического счастья
Для поэтической души:
Поэзией любви дни наши хороши,
А ты чужда ее святого сладострастья.


Нет, нет - он не любим тобой;
Нет, нет - любить его не можешь;
В стихии спорные одно движенье вложишь,
С фальшивым верный звук сольешь в согласный строй;


Насильством хитрого искусства
Стесненная, творит природа чудеса,
Но не позволят небеса,
Чтоб предрассудков власть уравнивала чувства.


Сердцам избранным дан язык
Непосвященному невнятный;
Кто в таинства его с рожденья не проник,
Тот не постигнет их награды благодатной.


Где в двух сердцах нет тайного сродства,
Поверья общего, сочувствия, понятья,
Там холодны любви права,
Там холодны любви объятья!


Товарищи в земном плену житейских уз,
Друг другу чужды вы вне рокового круга:
Не промысл вас берег и прочил друг для друга,
Но света произвол вам наложил союз.


Я знаю, ты не лицемеришь;
Как свежая роса, душа твоя светла;
Но, суеверная, рассудку слепо веришь
И сердце на его поруку отдала.


Ты веришь, что, как честь, насильственным обетом
И сердце вольное нетрудно обложить,
И что ему под добровольным гнетом
Долг может счастье заменить!


О женщины, какой мудрец вас разгадает?
В вас две природы, в вас два спорят существа.
В вас часто любит голова
И часто сердце рассуждает.


Но силой ли души, иль слепотой почесть,
Когда вы жизни сей, дарами столь убогой,
Надежды лучшие дерзаете принесть
На жертвенник обязанности строгой?


Что к отреченью вас влечет? Какая власть
Вас счастья признаком дарит на плахе счастья?
Смиренья ль чистого возвышенная страсть,
Иль безмятежный сон холодного бесстрастья?


Вы совершенней ли иль хладнокровней нас?
Вы жизни выше ли иль, как в избранный камень
От Пигмальоновой любви, равно и в вас
Ударить должен чистый пламень?


Иль, в тяжбе с обществом и с силою в борьбе,
Страшась испытывать игру превратных долей,
Заране ищете убежища себе
В благоразумьи и неволе?


Умеренность - расчет, когда начнут от лет
Ум боле поверять, а сердце меней верить,
Необходимостью свои желанья мерить -
Нам и природы глас и опыта совет.


Но в возраст тот, когда печальных истин свиток
В мерцаньи радужном еще сокрыт от нас,
Для сердца жадного и самый благ избыток
Есть недостаточный запас.


А ты, разбив сосуд волшебный
И с жизни оборвав поэзии цветы,
Чем сердце обольстишь, когда рукой враждебной
Сердечный мир разворожила ты?


Есть к счастью выдержка в долине зол и плача,
Но в свет заброшенный небесный сей залог
Не положительный известных благ итог,
Не алгеброй ума решенная задача.


Нет, вдохновением дается счастье нам,
Как искра творчества живой душе поэта,
Как розе свежий фимиам,
Как нега звучная певцу любви и лета.


И горе смертному, который в слепоте
Взысканьям общества сей вышний дар уступит,
Иль, робко жертвуя приличью и тщете,
Земные выгоды его ценою купит.


Мне грустно, на тебя смотря;
Твоя не верится мне радость,
И розами твоя увенчанная младость
Есть дня холодного блестящая заря.


С полудня светлого переселенец милый,
Цветок, предчувствие о лучшей стороне,
К растенью севера привитый гневной силой,
Цветет нерадостно, тоскуя по весне.


Иль, жертва долгая минуты ослепленья,
Младая пери, дочь воздушныя семьи,
Из чаши благ земных не почерпнет забвенья
Обетованных ей восторгов и любви.


Любуйся тишиной под небом безмятежным,
Но хлад рассудка, хлад до сердца не проник;
В нем пламень не потух; так под убором снежным
Кипит невидимо земных огней тайник.


В сердечном забытьи, а не во сне спокойном,
Еще таишь в себе мятежных дум следы;
Еще тоскуешь ты о бурях, небе знойном,
Под коим зреют в нас душевные плоды.


Завидуя мученьям милым
И бурным радостям, неведомым тебе,
Хотела б жертвовать ты счастием постылым
Страстей волненью и борьбе.


<1825>




Другие статьи в литературном дневнике: