***
/13:16/ Начинаю работать, где обычно, но публиковать пока ничего не буду. Если успею, куда-нибудь доберусь вечером и опубликую. Актуально происходящее — не интересно.
Хотя, да. На самой поздней кормёжке есть один парень, молодой, интеллигентного вида, называющийся не своим именем (кто-то уже засёк), — это он вопил о моей паранойе после моего «монолога», и пр. Так вот, вчера он возмутился, как это я рассказываю всем подряд, что меня выставили из «нового ночлега», да ещё и в интернете об этом написала, и вообще, опять — паранойя. Теперь — вопрос (на который я не буду отвечать, — мне всё равно, но — сам вопрос): это «парень от Ежовского» и сам «Ежовский» постарались в «новом ночлеге», или тот «интеллигентный парень не под своим именем»?.. Может быть, все вместе: одна шаражка.
…А мент (полицейский…), который меня выставил, был очень в духе «несанкционированного ночлега». Сам же этот «интеллигентный парень» встретился мне тогда по дороге, но мельком, и он же сказал уже потом, что полиция сменилась, и все — не знакомые. Может, оттуда, из «несанкционированного ночлега» их и подогнали?..
Но, в общем, всё, как всегда: сами работают, сами меня укатывают, желая, видимо, укатать до конца, и сами же учат при этом молчать в тряпочку, «никому ничего не говорить». Щас. Бандиты учат жертву, как ей их не засветить…
Ночевала в нигде, но на соседней лавке были «Молдаваин» и его пассия, наш блаженный и кто-то ещё.
А остальное — не интересно. «Молдаванин» что-то изображает со своим «женским обилием», включая «ту тётю», а я ему на вечерней (не поздней) кормёжке прямо сообщила для ясности: «Я тебя НЕ ХОЧУ». Но здесь, кроме шуточек, пока никогда ничего не бывало. И в голове у меня весь вечер крутилось есенинское (земфирское):
Всё не так в этом городе жутком,
И всю ночь напролёт до зари
Я читаю стихи проституткам
И с бандюгами жарю спирт… —
короче, всё в этом мире повторяется…
И так я вчера со всем этим соскучилась по компу (вечером ещё заходила в одно учреждение, но записей не делала, — кое-что подправила здесь и на Избе), что решила, в любом случае, полный день писать на флэшку, а под занавес (или назавтра наутро) ходить в другое место публиковать.
Вот ещё между прочим. Мне сказали (ничего не знаю, — за что купила, за то и продаю), что та, другая Татьяна, которая была ровно моя ровесница и которая ходила с сербом (которого больше уже не видно вообще) умерла вовсе не «от сердца», а что якобы её отравили супом (женщина, которая приходила подкармливать на вокзал). Якобы завелась там одна вредина и пообещала кого-нибудь отравить, чтобы подумали на ту, которая кормит. Якобы кого-то вызывали в ментовку. Но — не знаю, — я это слышала один раз.
А у меня самой появились предположения (по некоторым конкретным поводам), что и меня… не то, чтобы отравят (хотя здесь может быть и вообще всё), но могут опять заразить чем-нибудь, как в позапрошлом году в палатке, когда были неясные кожные проблемы после двух странных ночных порезов. Страшного ничего, но очередную пакость подкинуть могут. Не знаю. Пишу на всякий случай.
Дневниковую запись заканчиваю, и начну, наконец, заниматься «Вспышкой», 7 частью. /14:03/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов — 495,
знаков без пробелов — 2 629,
знаков с пробелами — 3 191.)
.
Другие статьи в литературном дневнике:
