Улыбайтесь - это раздражает!
Улыбайтесь - это раздражает!!!
Сан-Торас
Мои Московские церквушки
И Патриаршие пруды,
Тверской бульвар, где вечный Пушкин
Не покрывая головы,
Стоит без шляпы, и прохожий,
Взглянув на Пушкина, спешит
К вратам церковным - подытожить,
Тот путь земной, что пережит.
А в храмах, нынче, литургия
Там электричество горит,
И в куполах новых Россия
Вернуться к вере норовит.
Деляга, бомжик или сводник
Грехи замаливает впрок,
А бедный Николай Угодник
Меж ними с Богом - как челнок!
И пуще прежнего Столица
Все хорошеет, да манит,
Все празднует и веселится,
А сердце ноет… и болит.
Москва, аэропорт Шереметьево.
Вот она экзекуция таможни, которая «не корысти ради, а токмо выполняя последнюю волю убиенной тетушки»
Да, не тетушки! А, дядюшки-таможенника, может ему « За державу обидно», и мстит он нам, безгрешным иностранцам, потроша чемоданы с пристрастием.
Ухт!- Но,ни оружия, ни бриллиантов за пазухой, увы!
И все же, охваченные стадным беспокойством, мы, как все пассажиры, чувствуем себя натянуто нервно.
Наконец, улицы - Москва моя! Московия, Московочка - швырнула в нос родными, выхлопными… Ура!
«Минздрав предупреждает «вдыхание» вредит...» - Плевать!
В воздухе смесь лубочного: «Фу, фу, русским духом пахнет!» С ностальгическим: но «Дым отечества нам сладок и приятен».
О, эта смесь, ввергающая в нутро, родной, великой, чумной и непутевой моей Московушки!
Загрузились в такси, затарись! За окном, сверкая там, сям, позолоченными главками побежала, красотка-столица! Мелькают проспекты, перетянутые рекламными транспарантами: «Живи на яркой стороне!» Где? Где?!
А, как же «Родина мать зовет?» Куда мать подевалась?!Ё!
- Искусство плаката переживает ренессанс! ( в исскустве рекламы) Все, что-то предлагают, что-то выбирают... мг.. а, что? Из чего? - Каков колхоз - таков удой!!!
По пути стряслась авария. Для жизни не страшно - две старушенции-легковушки стукнулись боками. Затор! Пробка.
Славбог, никто не перевернулся, «Не сделался поэтом, ни умер, ни сошел с ума.»
Из подбитого Жигуля выскочил Лысый, накинувшись на Рыжего. Рыжий, впал в ярость, советуя Лысому идти к своей неудовлетворенной матушке.
Лысый, тут же пообещал вступить с Рыжим в интимный контакт!
Схватились в рукопашной.
Стоим в пробке, в столбняке от терминов, котороми Лысый и Рыжий, восстанавливают геральдическое древо своих предков.
Всех переимели.
Улыбайтесь – это раздражает!
Мы, не ханжи и фольклор не опрокидывает нас в обморок. Но все же, привычное слуху О,кей! - в подобных ситуациях, как то ободряет:
Случается и у американов аварии, застрянет некто под колесами... но если, хоть какая то его часть, может говорить… она скажет вам: ай эм О,Кей!
Наших эта неискряняя манера улыбаться - раздражает. Наши предпочитают откровенное хамство, формальной улыбке!
Пусть хамство! - Главное, чтоб от души!
- Чаво лыбешься ? скалишся?! Ща, дам по моргалу!
И точно… моргало изумленно заморгает.
-А, за что, собстно?
- А так!
( формальные западные улыбки раскритикованы нами вдоль и поперёк мгмг.. улыбка поперёк лица...
Но никто не обратил внимания на то, что кроме постаянной улыбки и о,кей, американом, так же свойственно перманентное - экскъюзми!
Они извенятся перед Вами за все, чтобы с вами не случилось.
На чтобы Вы не пожаловались, Вам скажут - экскюзми - прости, Вам выразят сочувствие и соучастие.
Улыбка - "увеличивает" зеркальный нейрон, так же, как хмурые лица.
Для ощущения счастья человеку необходимо 300 улыбок в день и семь крепких объятий! (статистико)
Ребенок улыбается в 400 раз больше взрослого!
Такси, фыркнуло, запах бензина заполнил салон.
Водитель пояснил: все нормально - это прямое подключение,чтоб жигуль не закипал.
Гарь идет во внутрь салона - за то с наружи не кипит! Не надо заливать водой, хотя бидон с собой возит.
Водитель рвался в бессмысленный спор - его интересовало, кто есть кто? Ишто мы там читаем «в этой вашей Америке»?
- А, что говорить? - Одни любят фауну, а другие - задницу, но, ни как место действия, а как состояние души.
Катимся высунувшись в окна, плакаты треплются в проводах, точно белье в итальянских двориках, да еще этот водила – литературовед!
Но вот и наши пинаты. Прибыли, наконец! Скамейки, старушки.
Здравствуйте деушки!
Косые взгляды, перешептыванье.
- картинка Питера Брейгеля.
Одноглазый ведет слепых к родителям.
Споткнулся - Ой! Ну, вот и пришли!
- здрахуйте бабушка! Здрахуйте дедушка
- Да, нет! - я тут на сук напоролся!
- А... здрахуйте деушки!
- За спиной шопот... ишь... чемоданы иностранные приволокли!...
А у чемоданов, после таможни, вид - все в чемодан и крышкой лязг! А, что торчит, то ножницами чик!
Представляю вид подарков из такого чемодана… гг!.
– Чему улыбаешься?
- А, просто так!
Не улыбайся – это раздражает!
Вход в дом.
Код подъезда в кнопках расположенных в разных рядах. Кнопки надо нажать все сразу, и одновременно дернуть дверь.
Не замок, а закодированный сейф!
Выход,осуществляется как обычно, вход не удается.
«Девушки» пеРдупердили, что ступать надо осторожно, чтобы не вступить… не поскользнуться.
Обалдеть! Как это?… при таких запорах? – Тут же код! Чужим не попасть, - неужели свои…? Са-ами жильцы?!
-Да, нет!
- Так да? или нет? А кто?
Они показали на стене нацарапанный гвоздем пиратский «горельеф» с цифрами кода.
- А это зачем?!
– А вдруг кто забудет?... Как тада ва-айди?! Сосед напьется и ломится, дом будоражит. А на стенке цифры, глядь, вспомнит, да ва-айдет… тихо.
- Но ведь и другие углядят!Ё Рядом же пивной ларек?!
-Что ж,нравиццо или нет, а у нас так устроено.
Одолев инструкции по коду, заходим в подъезд.
Если Гоголя волновали дураки и дороги, то интересно, что он думал о туалетах?...
***
В который раз ищу ответа,
Тяжелых мыслей хоровод...
Москва купчихой разодета -
Народ тоскует или пьет.
Интеллигенция имеет
Свои духовные шипы,
Она их ревностно лелеет
И выставляет на дыбы.
Но вот низвергнута коммуна,
Открыты шлюзы, говори!
Где гении? Литература?
Духовные поводыри?!
Где запрещенные поэты -
Свободомыслия творцы?
И, кстати, где же туалеты?
Кругом базары и дворцы!
КичИтся весь народ мой славный
Своей загадочной душой.
И тем, что нет-де ему равных,
И тем, что горд он сам собой.
И каждый норов проявляет,
Чтоб доказать и утереть,
Как буд-то свыше, что-то знает
О том, как жить и умереть.
А на поверку – разгильдяйство,
Многоречивость, лень и злость,
И гложет зависть и зазнайство -
Ну, так уж, видно, повелось.
Прежде дуэль, теперь вендетта,
Любой в затылок попадет.
Москва купчихой разодета,
Крикливо мыслит и живет.
Неправ, Станиславский,
начиная театр с вешалки, надобэ с туалета начать!
Именно, там перекрываецца кислород искусству, воссоединяя перформенс и паноптикум - вечные вереницы дам-с, как в мавзолей.
Даже Путин по телеку сказал:
– Мы их будем мочить в сортире! Там где мочатся там и мочат!
В Москве в подъезды заходят, ( по или сон сю сю?)
Но посчастливилось побывать Питере на 300 летие. На набережной Невы показывали «Лазерное шоу » - проеэкция, как кино на небе. Стоило удовльствие - миллионы баксов.
Ночь в июне, известно, белая, шоу - на мятом экране при включенном свете.
На набережной - дубак! Народу – тьма - туалетов нет.
Холодень мг.. кто не мог удержаться... мг... прямо на исторические булыжники… как священные индийские коровы.
Ну, да ладно! Слав Бог, мы дома!!!
Не улыбайтесь, здесь это раздражает!
Моя Москва
Сан-Торас
***
Белый тополиный пух
Жгли на улицах мальчишки.
Он сгорал короткой вспышкой,
В огневой свиваясь круг.
Одуванчики-дома
Исчезали в поднебесье,
И трамваи шли по рельсам
Ни в депо, и в никуда.
Закружившись, пух летел
Светлой стайкой голубиной,
Целый город тополиный
Шел в пуховый передел.
В вихре вьюжного костра
Звездный, башенный, былинный
Замирал и Кремль старинный,
И неспящая Москва.
И, казалось, вспыхнет вновь
В белой обморочной ласке,
Легкой тополиной сказкой
Вера, нежность и любовь...
Другие статьи в литературном дневнике:
