Род. География часть 22. География Рода ограничена только восточными славянами. Возникает закономерный вопрос, почему в западном пантеоне мы находим Перуна, но не находим Рода, хотя последний появился раньше и был (по версии Рыбакова) намного значительнее? Убедительного ответа на этот вопрос нет, поэтому автор выстраивает цепочку допущений. В частности ставится знак равенства между Родом и балтийским Святовитом. Однако культ последнего также носил локальный характер, ограничиваясь территорией о. Рюген. Зато в пределах данной локации, Святовит имел ранг Deus Deorum – бог богов; его идол был четырёхликим, что позволяет проводить аналогию с другим известным западно-славянским артефактом – Збручским идолом. Оный, по версии Рыбакова, не просто изображал пятерых богов, но и, совокупным целым, был посвящён Святовиту-Роду. Последнее спорно. По-первых, в случае Збручского идола мы имеем дело не с одной четырёхликой антропоморфной фигурой, а с барельефом, на котором в полный рост изображены 5-ть крупных фигур (боги) и несколько мелких, интерпретируемых в качества смертных. При этом у всех фигур чётко обозначены руки, туловище и ноги, исключающие сращивание образов в единое божество. В то же самое время идол Святовита не был многоруким (о чём наверняка сообщил бы Гельмольд или Саксон Грамматик). Вместо этого, при описании языческого обряда, говорится: “Рог он вкладывал в правую руку идола Святовита”. Если бы руки располагались более чем с одной стороны, то это бы не позволило рассказчику оперировать понятиями право-лево. Вероятнее всего четырёхликость Святовита схожа с двуликостью Януса и являлась символом неусыпности, вездесущности (смотрит на все четыре стороны). Возможно этим же объясняется и утверждение о том, что для руян Святовит был “самый убедительный в ответах”. Во-вторых, Гельмольд говорит: “Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога (выделено мной), господствующего над другими в небесах, признают, что он, всемогущий, заботится лишь о делах небесных (выделено мной), они , повинуясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов”. На самом деле первое выделение правильнее было бы сопроводить комментарием – выделено Рыбаковым, т.к. оно позиционируется им как доказательство того что Святовит – бог богов (в контексте не упоминается имя, но вероятнее всего речь именно о Святовите). Второй же отмеченный фрагмент здорово портит идеалистическую тождественности Рода и Святовита, т.к. первый – тесно связан с людьми, когда как второй пребывает более высоких материях. Другой заслуживающей внимания попыткой Рыбакова расширить географию Рода, является желание уравнять рожаниц (две безымянные полубогини, части упоминаемые соместно с Родом) и пару Лада-Леля: “Деметра и Персефона – южная пара, Лето и Артемида – северная пара, к которой блвизка славянская пара «рожаниц» – Лада и Леля (выделено мной), в свою очередь сближающаяся с литовской Великой Ладой (Дидис Лада)”. Немного о Лели. Когда в середине книги Рыбаков заявляется что это скорее женский нежели мужской образ мой разум особо не протестовал этому – не всё ли равно: “Здесь опять, как и в случае с Ладой, приходится решать вопрос о мужском или женском естестве этого персонажа. А. Н. Островский и Н. А. Римский-Корсаков своей «Снегурочкой» убедили публику в том, что Лель – юноша, однако это так же далеко от истины, как и превращение кочевников-берендеев в архаических славян. Целый ряд записей говорит о Леле (Леле) в женском роде. Большой интерес представляет белорусская аграрно-заклинательная песня, обращенная к Ляле” (далее следует куплет песни, описание к обряды-игры). А спустя несколько глав, выясняется, что именно женская природа Леля дала почву для отождествлений рассматриваемого божества с одной из рожаниц (!). Прежде чем начинать заочный спор, думаю стоит кое что прояснить: Существование и Лады и Леля некоторые исследователи полностью отрицают, т.к. изначальные образы этих богов сложились в головах ранних этнографов после знакомства с песенным фольклором, где всевозможные “Ой Ладо, Лели” являлись по сути – рефреном. Однако Рыбаков опирается не только, да и не столько на это. В основе его рассуждений лежит, например анализ обрядовости девичьего праздника – Ляльника. Давайте внимательнее присмотреться к его особенностям: “на большой площади собралось несколько десятков старух, женщин и девушек (включая подростков)… <…> Мужчин вокруг хоровода не было даже в качестве зрителей”. И ещё “Девичий праздник назывался «Ляльник». Девушки выбирали из своей среды самую красивую, и она исполняла роль Ляли…”. Насколько я понял здесь описывается не одна, а две разные ситуации объеденные фигурой Ляли. Из них видно, что состав участников преимущественно девичий, но ведь именно это обстоятельство может служить объяснением того, что на роль “Ляли” выбирали юную особу (ни старухи ни юноши здесь уже не упоминаются). Вообще Лель персонаж близкий к Купидону (Эросу, Валентину), но последний вызывает куда больший интерес у девушек, нежели юношей. Приводить причины не буду иначе придётся углубляться ещё и в психологию, подчеркну только, что и Лель мог стать особо почитаем девицами на выданье, по тем же самым причинам. А следствием могла стать метаморфоза имени (в одной из глав Рыбаков подробно разбирает узоры вышивок, отмечая при этом, что изображённые на них антропоморфные фигуры в подавляющем большинстве случаем – женского пола, что логично, ведь вышивали их исключительно женщины). В любом случае, наличие мужской формы имени “Лель” не даёт права воспринимать его однозначно – женского пола. В то же самое время эта нечёткость половой принадлежности, препятствует отождествлению Леля-Ляли с одной из рожаниц. Но есть и другое препятствие. Если возводить последних к архаичным богиням-важенкам (являвшихся прообразом рожаниц), то стоит обратить внимание на ключевую функцию первоначальной пары – деторождение, продолжение рода. Рожаницы её унаследовали, когда как Лада и Лель боги другой направленности – молодости, весны и любви. Увы, но юношеская (девичья) любовь несколько далека от серьёзности темы материнства или отцовства. Последняя куда больше подошла бы Макоши, видимо по этой причине последняя не редко соседствует с рожаницами, заменяя Рода. Вывод: Попытка расширить географию распространения культа Рода, за счёт близких по специализации богов не убедительна, в тоже самое время, будь Род главным божеством восточных славян, это должно было отразиться на верованиях соседних племён. Продолжение: Род. Время появления / Этимология (часть 3) © Copyright: Павел В.Новиков, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
