Предельный Наркоз

Котика Не Зацепило: литературный дневник

я не помню, кем я был, в памяти у меня только яркими вспышками встают стихи роберта смита и фредди меркури. я веду чужие дневники с самого детства, самый первый начал, когда сестра попыталась записывать свои эмоциональные состояния, а потом бросила - ходячий синдром рассеянного внимания. это сладкое чувство, такое, как то, которое накрывает тебя, когда какой-нибудь известный автор намеренно пропускает запятую, или когда ты, сбежав от уличного мороза, с красными пальцами и сверкающими глазами делаешь себе кофе, положив туда чересчур много корицы. этот дневник - раздел ведь не мой, правильнее было бы писать на прозе. дайри ру. да и все они - марк, шелиз, руд, регина. разве они - не чужие дневники? чужие, конечно. они куда лучше меня, и пусть только кто-нибудь попробует


машины и поезда заезжают в левый висок, с грохотом покидают черепную коробку сквозь правый. пластиковые мозги ушли попеть под дождем. я закрываю глаза, и перед внутренним моим взором встают грязные ненормальные дико сексуальные девушки, которые пытаются утопиться в непрозрачной воде ржавых больничных эмалированных ванн. и пьяные китайские мокроволосые школьницы, мотыляющие головами под роллинг стоунс.
давайте все танцевать как курт кобейн, только сначала дайте мне гитару, чтобы я смог разбить ее о вашу голову.
какой кайф. время наушников и закрытый шлюз окружения наполняют сердце кровию. гриндера подождут... еще немного.
он был тяжело и давно болен. но представьте себе, дорогая фанера, что вы этого себе представить не можете.
меня ждет молодость страны.


я очень люблю, когда гитарист задевает по грифу, я люблю плохие кассетные записи, я люблю горячую воду и вишни из варенья. еще я люблю кофе и сигареты с ментолом. а еще я люблю холодное оружие, особенно боевые топоры, и железных лошадей. я люблю распад атома Георгия Иванова, я люблю любить несуществующие вещи. я люблю слепых девушек в скафандрах, которые едят только баранью печенку, измельченную в кашу. иногда я люблю котов, особенно принадлежащих Шрёдингеру. я люблю запах газа и головокружительно отточенные лезвия. я люблю высоту и скрип протектора моих гриндеров. я люблю, когда не развязываются шнурки. я люблю касаться меха на пальто женщин, которые ездят в маршрутках и трамваях. я люблю стоять на краю перрона, зажмурившись. я люблю ветер и отсутствие воздуха летом. я люблю... я много чего люблю. а смысла я так и не понял. пока что.


где-то умоляет вас один, где-то дожидается другой. все, что вы мне сможете дарить - непокой, непокой.
она сильная. она это выдержит. как твой адвокат я тебе советую. омерзительные сигареты. отвратительный ледяной чай. работающаяся духовка. регуляторы жизнестойкости, показатели жизнедеятельности, единицы измерения жизнеспособности, bullet proof, future proof. только кто из нас
кто из нас, я очень люблю девушек в наушниках на станции, которые кладут ногу на ногу на скамейках, увлекаясь дешевой книжонкой настолько, что забывают сигарету в пальцах. можно спокойно встать за спину и читать про дело Боба, который пристрелил Джимми, расследуемое Джоном, они никогда не чувствуют тебя. правда, один раз девушка читала рассказы Харуки Мураками, и я настолько увлекся, что случайно коснулся волосами ее щеки. она совсем не испугалась и даже не удивилась. она просто подвинула книжку влево. замечательная девушка, ее звали Никой и она училась в Ушинского на преподавателя в школу тугоухих детей.
а я нигде не учился.
нелегко как-то. как если бы
вещно ващ
рэд



Другие статьи в литературном дневнике: