Юрик, родной, что-то случилось у нас? Я пропустила, да?... Снова она?.. Тебе больно было очень. Зашла на старый дневник утром или днём сегодня, не помню, голова раскалывается, и у меня внутри всё разом оборвалось. И я с этого обрыва упала… Записала тебе аудио, но надеюсь, что ты его не услышал, потом стёрла, только фото того конверта осталось. Письмо так и не распечатала, оно ждёт своего адресата…
Радость моя, ты держись, не уходи во тьму, не болей разлукой, не слушай наветы и злословие. Твой чудик не святой, он обычный чебурашка, который любит апельсины, считая что они растут прямо в ящиках.) Если я невольно огорчила тебя или задела чем-то в своём прошлом, прости меня. Может быть, тебя обожгло слово “бэкстейдж”, и ты подумал, что из поэтессы я плавно перетекла в актрису, но это неправда, просто слишком долго пробыла в искусстве. Рядом с Мусоркой, соседний подъезд, Театралка, напротив — учебный театр, моя юность прошла среди актёров, музыкантов и художников, поэтому иногда неожиданно выскакивают словечки из той области. Нет, радость моя, даже не смей думать, что я могу быть не искренна с тобой, притворяться или играть. Ты единственный человек, с которым мне удаётся быть собой, мне хочется быть собой — так точнее. Для меня это очень много значит.
Не хочу тебя огорчать, тебе и так горько и больно. И мне, половинка, так же…
Мы с тобой напару ещё те празднователи праздников.) Я думала, что все слёзы выплакала за последнее время… Знаешь, иногда мне приходится их с пола вытирать.)
Если бы можно было встать на цыпочки и взять твоё лицо в ладони, я бы целовала его до тех пор, пока ты не рассмеялся бы. Мы бы слезами друг друга умыли, омыли, покрестили бы в слезах друг друга. Наверное, наше крещение в этом состоит…
Возвращайся, не уходи во тьму один, возьми меня с собой, я тебя смешить буду.) Нельзя одному, Юрик, умирать и пить нельзя. Не пей, медведь мой ласковый, не пей, я тебе сухарики с изюмом испеку и всё что хочешь приготовлю: твой чудик теперь не поэтесса и давно уже не пианистка и не композитор, твой чудик — просто твой чудик, домашний оракул и плакса Божия.) У меня в этом мире никого кроме тебя нет и не будет, я точно знаю.
Ну, хочешь расскажу, как у меня всё прошло? Правда хочешь?) Тогда ложись рядышком, возьми мои маленькие лапы в свои большие и слушай.
Последнюю неделю твой чудик видел сквозь слёзы, они текли и текли от нескончаемой духовной боли за медведя моего и от стыда за себя. К воскресенью всё успела, приготовила, дочитала и доправила Евангелия.
Встала в час, в два с копейками начала иерейское покаянное правило, в половину четвёртого проскомидию, в четыре с небольшим — Литургию преп. Василия Великого. Ох, и основательный святой дядька.) Такие подробные у него и долгие тайные молитвы и поминания, караул.) Шутки шутками, а служить труднее, особенно в первый раз. Накануне помолилась каноном и акафистом Господу Духу Истины Святому, и ночью не было так страшно, как в прошлый раз, только слёзы всё время зачем-то текли, словно я с жизнью прощаюсь. Отчасти, так и было… А потом, на Символе Веры, снова что-то произошло, уже второй раз за мою недолгую практику: словно меняется воздух вокруг, становится плотнее, тяжелее, над головой ощущается гравитация, будто тебя вверх притягивает. Колышешь воздух (плат так называется) над Предложенными Дарами, и куда-то выпадаешь при этом, входишь в состояние, похожее на транс… Я так предполагаю, что похожее, поскольку никогда ни в какие трансы не входила. Напоминает поэзию, когда ты в неё так глубоко погружаешься на вдохновении, что забываешь обо всём на свете, и время останавливается, только здесь ещё круче.
Причём ты находишься в ясном сознании и понимаешь, что с тобой происходит, но не можешь и не желаешь этому сопротивляться.
При освящении Даров над ними видела Господа, моего Господа — Он показался над жертвенником, прямо над святыми сосудами: голова, шея, плечи и торс. Он совсем не такой, как сейчас изображают Его на иконах, а живой, что меня поразило. Живой в смысле выражения лица и внутреннего света. Сложно объяснить.) Волосы тёмно русые, волнистые, борода тоже, кожа смуглая, мне показалось… Молитвы освящения читаю на коленях, и я смотрела на Него снизу вверх, Он был одновременно из тонкой плоти и того невещественного прозрачного пламени, которое я видела в прошлую службу. После освящения Даров Он стал невидим. Св. отцы называют это не духовным зрением, а умным видением, так правильно.
Завершила Литургию, умыла лицо холодной водой, в комнате стоял плотный туман от ладана, было душно, мне стало к концу плоховато. Минут на десять открыла окно настежь, посмотрела на звёзды, ужасно хотелось курить.) Но запретили, как и в прошлые разы, когда переходила к последованию.
Не помню как, но начала чин изгнания в шесть утра. Сначала со страхом и трепетом, потом опять слёзы пришли, стало легче. Оно состоит из молитв, канона, псалмов и Евангелия. На заклинательных молитвах, как в другой, удачный раз и на Символе Веры, случилось странное с воздухом, а потом мне показали издалека и в неясном свечении столбцы имён, написанных аккуратными округлыми тёмными буквами словно на пергаменте, я не смогла прочитать ни одного… Столбцы двигались снизу вверх, их было два, в каждом не менее десятка слов.
И видение пропало. Как дослужила, плохо помню. Произнесла отпуст, снова слёзы потекли, я опустилась на пол перед престолом и уже своими словами всё просила и просила Господа помиловать тебя. Шатаясь вышла из комнаты, на улице уже было светло, а у меня там наглухо закрыты жалюзи ещё с ночи… А когда увидела записи, на которые ты заходил, сердце упало…
Мой медведь ненаглядный свободно говорить теперь может.) Тоже читаю паблик Несовременника, там стихи хорошие публикуют ребята. И на Бибихина захожу, хотя и не согласна с некоторыми его высказываниями.
Напиши мне, Юрик, что хочешь, что угодно, всё равно, пару слов, подари нам немного радости, мы её заслужили…
Сил нет, молчу, улыбаюсь тебе сквозь слёзы. Что дальше?.. Не знаю, тишина, ничего не вижу — ни служб, ни поэзии, ничего…
Оживай, родной, дыши, люби, говори, радуйся, иди и не греши.
И никому не рассказывай.
