Работа над ошибками. Пушкин и Тютчев. 7-8

Алексей Юрьевич Панфилов: литературный дневник

(25) Словосочетание, приведенное Пушкиным для характеристики автора книги “О подражании Христу”, – из евангельского рассказа о Рождестве (“На земле мир и в человецех благоволение!”). Почему вдруг Пушкин воспользовался этой цитатой в своей журнальной статье – становится понятным, если знать о том, что текст книги, приписываемой Фоме Кемпийскому, был использован им при создании обрамления к переложению молитвы Ефрема Сирина.


Молитва Ефрема Сирина имеет в церковном обиходе не одно только кодифицированное употребление, о котором сообщает Пушкин, – она читается не только “во дни печальные Великого Поста”, но также входит в последовательность молитв, читаемых после прочтения Псалтыри – целиком или отдельных ее частей. Но Псалтырь читается над покойником (вспомним хотя бы повесть Гоголя “Вий”). Обращаясь к этой “великопостной” молитве за несколько месяцев до смерти – Пушкин обнаруживает пророческое знание о своей приближающейся участи; более того – день памяти “автора” молитвы, преп. Ефрема Сирина приходится… накануне дня его, Пушкина смерти!


Стихотворение, в обрамлении которого использован текст книги “О подражании Христу”, напоминает о смерти – говоря же в своей журнальной заметке о неизвестном авторе этой книги, Пушкин говорит о противоположном полюсе человеческой жизни, рождении…



(26) Вяземский писал о стихотворении “В часы забав и праздной скуки…” – ответе Пушкина на стихи Филарета, посвященные его собственному стихотворению “Дар…”: “Пушкин был задран стихами его высокопреосвященства”. Впрочем, скорее можно думать, что это Пушкин своей мистифицированной “перепиской” с митрополитом старался “задрать”, подзадорить читательскую аудиторию!


Перейти к статье "Пушкин и Тютчев"



Другие статьи в литературном дневнике: